— Хорошо.
— Погодите. Вы сказали, что нашли человека, продавшего Оуэну драуд. Как его звали?
— Кеннет Грэм.
— Так я и думал. Кто-то убил его. Ну конечно. Все сходится. — Я повернулся за рубашкой и столкнулся лицом к лицу с Тэффи. Черт, совсем о ней забыл.
— Убил? — повторила она.
— Да. Смотри: суть в том, что он не мог…
— Нет. Не хочу ничего знать.
— Ладно. Слушай, мне надо бежать. Вызвать тебе такси?
Управление ОРП уже вовсю гудело привычной утренней суетой. Я на ходу кого-то приветствовал, кому-то махал рукой, не останавливаясь. Если что-то важное — сами меня потом найдут.
Проходя мимо кабинета Джули, я заглянул в глазок. Она сосредоточенно что-то писала. Ладно, не буду мешать.
Итак, Кеннет Грэм.
Компьютер, подключенный к общей системе управления, занимал большую часть стола; у меня ушло несколько месяцев на обучение. Я заказал кофе и пончики, затем запустил программу поиска.
КЕННЕТ ГРЭМ. ОГРАНИЧЕННАЯ ЛИЦЕНЗИЯ НА ПРОДАЖУ СТИМУЛИРУЮЩИХ АППАРАТОВ. ДИСЛОКАЦИЯ: ЗАПАДНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС.
Лента поползла из принтера, завиваясь в кольца. Мне не требовалось ее читать — я уже знал, что был прав.
Новые технологии создают новые обычаи, новые законы, новую мораль, новые преступления. Большая часть расследований ОРП связана с криминалом, который еще сотню лет назад невозможно было себе представить. Нелегальная торговля органами явилась результатом тысячелетнего прогресса в области медицины; миллионы жизней бескорыстно принесли себя в жертву воплощению давней мечты человечества об исцелении калек и неполноценных. Прогресс претворил эту мечту в жизнь — и создал новые проблемы.
В тысяча девятисотом году нашей эры Карл Ландштайнер классифицировал человеческую кровь по четырем основным типам, впервые предоставив пациентам реальный шанс выжить при переливании. Технология трансплантации органов также зародилась в двадцатом веке. Кровь, кости, кожа, почки, сердце — все это уже тогда можно было пересадить из одного тела в другое. Доноры спасали десятки тысяч жизней, завещая свои останки клиникам и госпиталям.
Однако, количество доноров было ограниченно; кроме того, органы далеко не каждого человека после смерти пригодны к пересадке.
Прорыв наступил позднее, менее чем сотню лет назад. Один здоровый донор мог спасти десяток жизней. В таком случае, зачем приговоренному к смертной казни умирать бесцельно? Сперва несколько штатов, затем большинство государств издало новый закон. Приговоренные направлялись на казнь непосредственно в клинику, где хирурги свершали правосудие, сохраняя при этом как можно больше органов для трансплантации.
Миллионы людей хотели жить долго. Банки органов предоставляли им такую возможность, заменяя старые, изношенные части организма новыми. Но этот процесс мог продолжаться лишь при условии неиссякаемого запаса органов.
Несколько сотен разрозненных движений за отмену смертной казни тихо угасали, едва поднявшись. Каждый время от времени подвергается серьезной болезни.
Однако в банках все-таки не хватало органов, и пациенты продолжали умирать. Законодатели постепенно уступали давлению масс. К смертной казни приговаривали за убийство первой, второй и третьей степени. За нападение с огнестрельным оружием. Затем — за мошенничество, изнасилование, растрату, рождение детей без лицензии. Год за годом эта тенденция возрастала.
Даже теперь нехватка трансплантантов явственно ощущалась. Женщине с больной почкой приходилось ждать своей очереди больше года; тридцатипятилетнему мужчине трансплантировали здоровое, но — сорокалетнее сердце, за неимением подходящего по возрасту.
Более того — несмотря на все возрастающий список преступлений, караемых смертной казнью, не хватало преступников. Неудивительно: устрашенные перспективой окончить свои дни в операционной, люди перестали нарушать закон.
Что делать?
Вот тут-то и появились подпольные торговцы органами.
Торговля подразделялась на три сферы.
Во-первых, похищение и убийство детей — достаточно рискованный способ. Можно было действовать проще, отыскивая доноров среди жертв несчастных случаев: на аэровокзалах, в автомобильных авариях и т. п. Процесс продажи не менее опасен, поскольку даже в смертельно больном человеке просыпается чувство вины, некий гражданский долг. Он покупает трансплантант, затем идет прямиком в управление ОРП и сдает всю банду разом, избавляясь от угрызений совести.
Третий вариант — технический, наиболее безопасный. В клинику прибывают еще живые доноры, их органы помечаются как непригодные к трансплантации и вывозятся с черного хода.
Но это не так-то просто. Нужны врачи. Хорошие врачи.
И вот тут в дело вступает Лорен, державший монополию на торговлю органами. Где он их брал? Нам так и не удалось выяснить. Видимо, кто-то вербовал талантливых врачей, нечистых на руку. И этот кто-то держал в кулаке все западное побережье США.
Лорен. Ни голографии, ни отпечатков пальцев, ни приблизительного описания внешности. У нас была лишь эта фамилия и несколько предполагаемых контактов.
Один из них — Кеннет Грэм. Голография была выполнена превосходно. Длинное лицо шотландского типа, квадратный подбородок, маленький, сурово сжатый рот. Он пытался улыбнуться и одновременно придать лицу выражение достоинства. Светлый ежик волос, серые глаза, белесые, почти незаметные брови.
Прибыл завтрак. Я вцепился зубами в пончик и понял, что зверски голоден. На экране возникла новая серия голографии. Я бегло просмотрел их. Некоторые были нечеткими, размытыми; видимо, съемка велась на ходу. Ни на одной из них Грэм не улыбался.
Он продавал электрическую радость уже двенадцать лет.
У электронаркомана есть определенное преимущество: дешевизна электричества. Цену на наркотики можно взвинтить, но цена электричества от дилера не зависит. Сделка совершается единожды; покупатель и продавец больше никогда не встречаются, уменьшая тем самым риск быть пойманными. Кроме того, в этом случае покупатель, находясь в здравом уме и трезвой памяти, прекрасно осознает, на что идет. Есть в этом определенная честность.
Однако нужно быть абсолютно бездушным человеком, чтобы заниматься подобным бизнесом. Каждый из клиентов Грэма переступает порог его магазина, окончательно решив порвать с этим миром; череда отчаявшихся людей, потерявших надежду, ежедневно проходит перед его холодными расчетливыми глазами. И если после этого он может спокойно спать по ночам… Что ж, не удивлюсь, если Грэм причастен к торговле органами — у него для этого есть все условия. Чаще всего к нему обращаются люди одинокие, никому не нужные — в случае исчезновения их попросту никто не станет искать.
