Минуты летят. Похоже, прошёл наркоз,
А шрамы спины покрылись золой и пылью.
Рубеж новый взят. Я сердцем к тебе прирос.
Хотя, может, зря себе я отрезал крылья…
«Мечты свои нанизал на нить когда-то Великий Маг…»
Мечты свои нанизал на нить когда-то Великий Маг.
Просили люди повременить, не делать последний шаг.
А он решился, и бисер грёз рассыпался по Земле.
Бродяга-ветер его разнёс. Досталось тебе и мне.
Мечты чертили узором дней иллюзию для души.
А мы не знали, что делать с ней. Девиз наш был —
Жить спеши! Мы хлеб делили напополам и радовались грозе,
Не веря хлёстким чужим словам и каждой скупой слезе.
Стирала явь дни и ночи в пыль, в графитовый порошок.
Мы сказку снов превращали в быль, ввергая знакомых в шок.
Тьма молча где-то в углах ждала, пылилась на чердаках.
А мы, приладив к спине крыла любви, совершали взмах!
И наш полёт длился ровно миг в масштабах Вселенной всей.
И каждый цели своей достиг, звездой яркой вспыхнув в ней.
Возможно, это самообман – душа спит в одной из грёз,
Где Маг уходит в густой туман, одетый в свой плащ из звёзд.
«Ему с этой бездной отчаянья…»
Ему с этой бездной отчаянья
вовеки, казалось, не справиться.
И дни бесконечного плаванья
съедала бездушная матрица.
Рассветы сменялись закатами.
Он в сердце искал вдохновение.
А время рекой с перекатами
на скалы влекло по течению.
Пытался держать равновесие
и вовремя крены выравнивать,
Но липла туманом депрессия,
и не с кем себя было сравнивать.
Все те, кто был рядом, оставили.
Свои лодки были у каждого.
Вслед плывшие, быстро отстали и
молились раз в год за пропавшего.
И он, заблудившись во времени,
в пространственной ориентации,
Гнал прочь птиц, несущих сомнения
тех многих, сошедших с дистанции.
Он выплыл, он выгреб, он справился.
Гладь водная странника встретила.
«Что дальше?» – зов в небо отправился.
Безмолвием небо ответило…
«Несвоевременно, возможно, а может, в срок…»
Несвоевременно, возможно, а может, в срок
Кристалл души твоей так сложно был огранён.
Понять за век, наверно, можно, каков итог
Такой работы, ставшей прошлым в песке времён.
И грани ярко преломляли лучистый свет,
Ведь звёздной пылью полирован был твой кристалл
Они в пространство отражали в потоке лет
Всё то, чем был ты прежде скован и что познал.
Твои трансляции – экзамен им и тебе.
Их худоба щитом прикрыта, но нет одежд.
На сотнях окон – сотни ставен, а в голове
Одна и та же вьёт орбита их круг надежд.
Бриллиант души твоей сияет, горит в ночи.
Но свет его слепяще тает и жжёт лучом.
А кто же судьи? Мир не знает. Кто палачи?..
Душа безвременно сгорает слепым огнём.
Несвоевременно, возможно, а может, в срок,
Кристалл души твоей так сложно был огранён.
Планета новый осторожно прошла виток.
И каждый нерв её тревожно был оголён.
И новый опыт новой гранью прильнул к тебе.
Ты ощутил себя Вселенной одной большой.
Укрывшись тканью Мирозданья, уснул во мгле,
– Чтобы проснуться в миг бесценный и стать звездой…
«Минуты, как мечи из крепкой стали…»
Минуты, как мечи из крепкой стали,
Вонзались в распростёртое пространство.
И кровь Творящих в пламенном портале
Вскипала с регулярным постоянством.
И ткань живородящая Вселенной
В своих просторах звёздно-бесконечных
Вила спиралью жизни белопенной
Галактики, даря любовь и вечность.
… Вибрации космических мелодий
Хранят страницы древних манускриптов.
Сакральный смысл звучаний в мыслях бродит,
В тональности вплетая сотни ритмов.
Напомнит звук души глубинный словно,
Язык Вселенной, всеми позабытый.
И мантры, ран края стянув бесшовно,
Наполнят вновь Грааль, до дна испитый.
Взывал разум тщетно к нам, словно угрюмый глашатай.
Мы грезили вновь наяву о любви сокровенной.
И мой медальон, в кулаке твоём бережно сжатый,
По пальцам кипящую страсть отправлял прямо в вены.
Мы нежность свою собирали от мига до мига.
Казалось, один поцелуй отделяет от Рая.
И медленно дни уплывали в ночное индиго,
В объятиях огненной Вечности ярко сгорая.
Вдыхая друг друга, как воздух, с неистовой силой,
На память вживляя под кожу волну ощущений,
Душой понимали: когда-то подобное было,
В ушедших веках затерялось цепочкой мгновений.
От жара Любви разрушались меж нами границы,
И это единство отныне пределов не знало.
А в небе высоком кружились две белые птицы,
Которым для счастья лишь встречи одной не хватало.
Этот гулкий звук в глубине души
Вдруг раздался в каждом из двух начал,
И сердечный стук, что и так спешил,
Их в одно единое обвенчал.
Где-то там, где день переходит в ночь,
На границе яви и хрупких снов,
Оставалась тень уходящих прочь
От пустых иллюзий и лишних слов.
И для них, смешавших свои миры,
С поцелуем, ставшим к любви штрихом,
В их небесный свет мир привнёс дары,
И в пространстве вновь прозвучало ОМ…
«Желанное счастье, где солнце сияет в глазах…»
Желанное счастье, где солнце сияет в глазах,
Где ветер попутный, а в сердце любовь неземная,
Ищу я в мечтах и придуманных новых мирах,
Во снах, открывающих мне двери вечного мая.
И ты, как частица души, без которой никак,
Присутствуешь тёплой волной уходящего лета.
И каждое слово твоё, точно маленький знак
Того, что любима тобой в днях бескрайнего света.
Мы, в зеркале неба открывшие свой коридор,
Рискуем остаться в его отражениях вечно.
Я, силой любви наполняя и сердце, и взор,
Стремлюсь сквозь пространство к тебе по галактике млечной.
И наши пути непременно сойдутся не раз.
Для вечности нет ничего невозможного, знаю!
И части души, покорившие мир звёздных трасс,
Сольются в одну легкокрылую птичью стаю.
Рукба – нога, колено (араб.), звезда в созвездии Стрельца.
