— О, извини за поверхность моих суждений, — покраснел Леший. — Ты совершенно прав.
— То-то же.
— Это надо же, какой ценный, вернее, бесценный подарок преподнесли нам эти негодяи! Как же они забыли о своих ранцах? — удивлённо произнёс старик.
— Спешили. Паниковали. Смятение чувств их охватило. Пока их людские души превалируют над Сущностями. А, вообще, видимо пришельцы не захотели ещё раз попасть под прицел моего автомата. Я их понимаю. Сущности ничего не чувствуют, а вот Оболочки являются всего-навсего обычными людскими телами. Первый раз в своей получеловеческой жизни твои земляки почувствовали самую настоящую боль.
— Да, ты прав.
Мы подошли к тому месту, где лежали тела спецназовцев и собак. Я рассеянно огляделся вокруг. Мой взгляд вдруг непроизвольно остановился на разрушенной конюшне, и в голову уже второй раз вдруг пришла совершенно невероятная и на первый взгляд дикая мысль. Как там Леший охарактеризовал своё состояние во время Бородинского сражения? «Я почти умер». Почти не в счёт. Ну что, новоявленный Кудесник, испытай свои силы! Постарайся показать себя во всей красе! Ну, попытка не пытка!
— Леший, ты тут поколдуй над ребятами и собаками, а я на некоторое время отлучусь.
— Ты куда, в чём дело?
— Что, мне уже и пописать и покакать нельзя?
— Ой, извини.
— Присматривай за своим ранцем. Теперь он для тебя является самым ценным на свете амулетом или сокровищем. Не забывай об этом никогда! Даже спи с ним в обнимку.
— Помню, помню, — пробурчал старик, быстро перекидывая ранец за спину, а потом склонился над бойцами.
Я неторопливо направился к развалинам конюшни, по пути готовясь к предстоящему почти священному действу. Получится, не получится? Чёрт его знает. С предполагаемого момента гибели лошадей прошло не так уж и много времени. А может быть они просто без сознания? Надо попробовать проделать с ними то же, что и с Лешим. Соберись, Кудесник, сконцентрируй внутри себя все новоявленные и чудесным образом приобретённые силы. Возьми себя в руки. Подыши глубоко и редко, а потом часто. Достигни того заветного состояния духа, когда всё, помимо него, становится суетным и совершенно неинтересным. Концентрация, расслабление… Концентрация, расслабление… Три шага — вдох, пять шагов — медленный и длинный выдох. Раз, два и три. Раз, два, три, четыре и пять. Снова вдох и выдох. Полная пустота в голове. Вдох, выдох. Ещё раз. И ещё раз, эх, дубинушка, ухнем!
Я подошёл к развалинам конюшни, задумчиво посмотрел на груду обломков, под которыми покоились лошади. А почему собственно Леший решил, что они мертвы? Это ещё как бабушка надвое сказала! Ничего пока не ясно. Ну-ка, покажем силу молодецкую! Я стал решительно разбирать завал, пыхтя и чертыхаясь. Так, а вот и долгожданные кони. Ну, ребята, давайте, помогайте мне. Соберитесь с силами, аравийские жеребцы вы мои! Ничего, выдюжим, воскреснем! Обещаю, что если возродитесь вы на свет Божий, то лично я приму участие в предстоящих скачках.
И так, кто мой конь? Ну, конечно же, Магистр. Он и покрупнее, что немаловажно для такого довольно громоздкого всадника. Ведь я не какой-то тщедушный жокей, а грозный и могучий победитель зловещих инопланетян! А что самое важное, для Кудесника нужен конь с именем, соответствующим его статусу. Магистр! Ах, как гордо звучит! Кудесник на Магистре!
Я начал свои волшебные манипуляции всё-таки с Матфея. Объективность и незаинтересованность, прежде всего! Я склонился над жеребцом, закрыл глаза, как положено, расслабился, потом сконцентрировался и напрягся, снова расслабился, почему-то опять представив перед собой невыносимо яркую и пасторальную картину бушующей весны, ну, и конечно, возбуждённо орущего мартовского кота, а потом произошло чудо воскрешения! Я был сбит с ног мощным и неожиданным ударом копыта очнувшегося жеребца. Из глаз моих в буквальном смысле посыпались искры, в груди я почувствовал резкую и острую боль. Чёрт возьми! Очевидно, сломано одно, а может быть и несколько рёбер!
Я копошился в неубранном навозе, как муха без одного крыла в каше. Я страшно матерился, конечно же, по-русски. Я проклинал всё на свете, но проклятия мои были такими сладкими и ненастоящими, и происходили они не из тёмных глубин моего разума, а из переполняющих меня самых восторженных чувств и эмоций. Слава тебе, Кудесник! Справился с почти неразрешимой задачей, окреп, наловчился!
Жеребец поелозил по стойлу, с трудом встал на ноги, взбрыкнул, тяжело и недоумённо помотал головой, мутно посмотрел на меня и, чуть покачиваясь, побрёл в сторону Лешего. Через минуту я услышал изумлённый и торжествующий крик старика. Я довольно улыбнулся, еле встал, держась за бок и постанывая от боли, а потом подошёл к Магистру и проделал с ним все положенные в данном случае манипуляции, стараясь держаться от жеребца подальше. Оживить Магистра мне удалось только с третьего раза. То ли собственная рана мешала, то ли травмы у коня были более серьёзные, чем у его собрата.
Наконец Магистр очнулся, заржал, как положено взбрыкнул, заелозил и забился, тяжело поднялся, как мне показалось, благодарно и довольно ясно посмотрел на меня, а потом затрусил вслед за Матфеем к руинам дома. Ну, всё. Показал ты себя Кудесник во всей красе!
Теперь я хорошо знаю свои новоявленные возможности и способности. Дерзай, иди вперёд, Призрак! Но сейчас следует заняться своим здоровьем. Сам себя я вроде бы восстановить не смогу. Или смогу? Скорее всего, нет. Спасительная Сущность, слава Богу, во мне отсутствует. Так, где там Леший? Я, ахая и охая, поплёлся в сторону старика, который радостно бежал мне навстречу.
— Призрак, ну, ты волшебник, ну, ты чародей!
— Я не волшебник, — усмехнулся я. — Я только на него учусь.
— Ну-ка, ну-ка, давай я тебя поддержу. Что случилось?
— Да Матфей, зараза, меня лягнул. Видимо, рёбра сломаны, — с досадой прохрипел я.
— Ничего, ничего, держись, сейчас мы тебя подлечим, будешь, как новенький, — радостно произнёс Леший.
— Дай Бог, дай Бог…
— Давай, потихонечку и полегонечку.
— Ну, что там с бойцами и собаками?
— Увы, ничего у меня не получилось. Уровень не тот. Силушки не хватает.
— Понятно. Так, действуем следующим образом. Сейчас от меня мало толку. Надо восстановиться, подлечиться, а потом я попробую оживить и спецназовцев и собак. Кстати, а ты не пробовал активировать свой ранец?
— Пробовал, да ещё как, — поморщился Леший. — Пока ничего не выходит. Не знаю, как к нему подступиться. Что за штука такая, непонятно. Пытался его открыть, а он как камень. Ни молний, ни пуговиц.
— Ладно, займёмся ранцами немного позже. А сейчас подлатай меня. Что-то хреново я себя чувствую.
