Дар Ветру, с его родом занятий, не дождаться даже прибытия «Лебедя» на планеты зеленой звезды. Как и в прошлые дни сомнений, Дар Ветер восхитился смелой мыслью Рен Боза и Мвена Маса. Пусть опыт их не удался, пусть этот вопрос, затрагивающий фундамент космоса, еще далек от разрешения, пусть он окажется ошибочной фантазией. Эти безумцы — гиганты творческой мысли человечества, ибо даже в опровержении их теории и опыта люди придут к огромному взлету знания.
Дар Ветер, задумавшись, чуть не споткнулся о сигнал зоны безопасности, повернул и заметил у подножия самодвижущейся башни телепередачи знакомую фигуру подвижного человека. Ероша непокорные рыжие волосы и прищуривая острые глаза, к нему устремился Рен Боз. Сеть тонких, едва заметных шрамов изменила лицо физика, собрав его морщинами страдальческого напряжения.
— Радостно видеть вас здоровым, Рен!
— Мне очень нужны вы! — Рен Боз протянул Дар Ветру маленькие руки, по-прежнему усыпанные веснушками.
— Что делаете вы здесь, задолго до отлета?
— Я провожал «Аэллу» — для меня очень важны данные по гравитации столь тяжелой звезды. Узнал, что явитесь вы, и остался…
Дар Ветер молчал, выжидая пояснений.
— Вы возвращаетесь на обсерваторию внешних станций по просьбе Юния Анта?
Дар Ветер кивнул.
— Ант в последнее время записал несколько нерасшифрованных приемов по Кольцу…
— Каждый месяц производится прием сообщений вне обычного времени информации. И момент включения станций сдвигается на два земных часа. За год проверка проходит земные сутки, за восемь лет — всю стотысячную галактической секунды. Так заполняются пропуски в приеме космоса. В последнее полугодие восьмилетнего цикла стали получаться, несомненно, очень дальние, непонятные нам сообщения.
— Я крайне интересуюсь ими и прошу взять меня для помощи в работе.
— Лучше я буду помогать вам. Записи памятных машин мы просмотрим вместе.
— И Мвен Мас?
— Конечно!
— Ветер, это замечательно! Я очень неловко себя чувствую после злополучного опыта — я так виноват перед Советом!.. Но с вами мне легко, хотя вы и член Совета, и бывший заведующий, и не советовали делать опыт…
— Мвен Мас тоже член Совета.
Физик призадумался, вспомнив что-то свое, и тихо рассмеялся.
— Мвен Мас — он… чувствует мои мысли и пытается воплотить их в конкретность.
— Не в этом ли воплощении ваша ошибка?
Рен Боз нахмурился и перевел разговор:
— Веда Конг тоже прибудет сюда?
— Да, я жду ее. Вы знаете, что она чуть не погибла, исследуя пещеру — склад древней техники, где оказалась запертая стальная дверь.
— Ничего не слыхал.
— А я забыл, что у вас нет глубокого интереса к истории, как у Мвена Маса. По всей планете идет обсуждение, что может находиться за дверью. Миллионы добровольцев предлагают себя для раскопок. Веда решила передать вопрос в Академию Стохастики и Предсказания Будущего.
— Эвда Наль не приедет сюда?
— Нет, не сможет.
— Многие будут огорчены. Веда очень любит Эвду, а Чара просто предана ей. Вы помните Чару?
— Это такая… пантерообразная?..
Дар Ветер воздел руки в шутливом ужасе.
— Ценитель женской красоты! Впрочем, я постоянно повторяю ошибку, какой страдали люди прошлого, не смыслившие ничего в законах психофизиологии и наследственности. Всегда хочу видеть в других свое понимание и свои чувства.
— Эвда, как и все на планете, — не поддержал самопокаяния Рен Боз, — будет следить за отлетом.
Физик показал на ряды высоких треножников с камерами для белого, инфракрасного и ультрафиолетового приема, полукольцом расположившиеся вокруг звездолета. Разные группы лучей спектра в цветном изображении заставляли экран дышать подлинным теплом и жизнью так же, как обертонные диафрагмы[59] уничтожали металлический отзвук в передаче голоса.
Дар Ветер посмотрел на север, откуда, тяжело переваливаясь, ползли перегруженные людьми автоматические электробусы. Из первой подошедшей машины выскочила и бежала, путаясь в траве, Веда Конг. Она с разбегу бросилась на широкую грудь Дар Ветра так, что ее длинные, заплетенные по бокам головы и спущенные косы взлетели ему на спину.
Дар Ветер слегка отстранил Веду, вглядываясь в бесконечно дорогое лицо с оттенком новизны, сообщенным необычайной прической.
— Я играла для детского фильма северную королеву Темных веков и едва успела переодеться, — пояснила, чуть запыхавшись, молодая женщина. — Причесаться не осталось времени.
Дар Ветер представил ее в длинном облегающем парчовом платье, в золотой короне с синими камнями, с пепельными косами ниже колен, с отважным взглядом серых глаз — и радостно улыбнулся.
— Корона была?
— О да, такая, — Веда очертила пальцем в воздухе контур широкого кольца с крупными зубцами в виде трилистника.
— Я увижу?
— Сегодня же. Я попрошу их показать тебе фильм. Дар Ветер собрался спросить про таинственных «их», но Веда приветствовала серьезного физика. Тот улыбнулся наивно и сердечно.
— Где же герои Ахернара? — Рен Боз оглядел по-прежнему пустое вокруг звездолета поле.
— Там! — Веда указала на здание в виде шатра из пластин фисташково-молочного стекла с серебристыми ажурными ребрами наружных балок — главный зал космопорта.
— Так пойдемте.
— Мы — лишние, — твердо сказала Веда. — Они смотрят прощальный привет Земли. Пойдемте к «Лебедю».
Мужчины повиновались.
Идя рядом с Дар Ветром, Веда тихонько спросила:
— У меня не очень нелепый вид с этой старинной прической? Я могла бы…
— Не нужно. Очаровательный контраст с современной одеждой — косы длиннее юбки! Пусть будет так!
— Повинуюсь, мой Ветер! — шепнула Веда магические слова, заставившие забиться его сердце и вызвавшие легкую краску на бледных щеках.
Сотни людей не спеша направлялись к кораблю. Очень многие улыбались Веде или приветствовали ее поднятием руки гораздо более часто, чем Дар Ветра или Рен Боза.
— Вы популярны, Веда, — заметил Рен Боз. — Что это — работа историка или ваша пресловутая красота?
— Ни то и ни другое. Постоянное и широкое общение с людьми по роду работы и общественных занятий. Вы с Ветром то замкнетесь в недрах лабораторий, то уединяетесь для напряженной ночной работы. Вы делаете для человечества гораздо больше и более значительное, чем я, но только для одной, не самой близкой сердцу, стороны. Чара Нанди и Эвда Наль гораздо более известны, чем я…
— Опять укор нашей технической цивилизации? — весело упрекнул Дар Ветер.
