Ознакомительная версия.
— Тогда некоторые из смертоносцев устанут сильнее… Ты разрешишь им подкрепить свои силы?..
Смысл вкрадчивого вопроса крылся в «неголосующих гражданах». Они несли припасы для людей, и груз их облегчался с каждым привалом. Почему бы и не скушать парочку для общего блага? Дравиг ненавязчиво предлагал заплатить за стоптанные ноги женщин жизнями рабов. Будь на месте правителя принцесса Мер лью, она, пожалуй, не колебалась бы ни секунды. Эта очаровательная девица для достижения цели готова жертвовать всем, чем угодно. Но для Найла жизнь человека оставалась дороже любой цели.
— Извини, Дравиг, что отнял твое время. Мои стражницы пойдут пешком.
— А ты, Посланник Богини?
— Для меня пустыня — дом родной, — рассмеялся правитель. — Я здесь отдыхаю. Хотя идти предпочел бы ночью…
— Ночью холодно, — ответил Дравиг, — трудно двигаться.
Ничего удивительного: раздавшись в размерах за последние столетия в тысячи раз, пауки, тем не менее, оставались холоднокровными существами. Подвижность их сильно, если не полностью, зависела от климата и погоды.
— А нам днем жарко, — в тон ему сказал Найл, — трудно двигаться.
Дравиг с чисто паучьей невозмутимостью проанализировал ситуацию и сообщил:
— Извини, Посланник Богини, но я не могу отпустить тебя одного. Здесь это опасно.
— Да я здесь почти всю жизнь прожил! — возмутился правитель. Отказ тут же возбудил у Найла жуткое желание прямо сейчас, по холодку, пойти вперед. А прихода колонны он дождется на месте следующего привала, отдыхая в тени.
— Мы слишком ценим тебя, Посланник Богини, — попытался смягчить запрет Дравиг.
— Я Посланник Богини, а не слуга, — добавил правитель твердости в разговор, — со мной ничего не может случиться.
— Ты волен поступать как пожелаешь, Посланник Богини, — с внезапным смирением ответил паук, — но как ты убедишь в своей правоте стражниц?
Найл взглянул на недвижно лежащих женщин и рассмеялся:
— Ты прав, восьмилапый, до утра их с места не поднимешь.
На такое обращение Дравиг вполне мог обидеться, но, уловив дружелюбные эмоции в словах, выразил ответную привязанность. И застыл на месте, вступив в мысленный контакт с Асмаком. Начальник воздушной разведки спрашивал, когда отправлять следующий воздушный шар.
Утром армия понесла первые потери. Нет, никто на них не нападал, никто никого не ел. Хотя, не будь Договора, Дравиг наверняка предпочел бы сожрать ненужных больше землекопов.
— Завтра вечером мы выйдем к Дире. Там есть пресная река. Поэтому землекопы нам больше не нужны, — скорее Найлу, нежели десяти мужчинам объяснил смертоносец. — Благодарю вас за работу. Можете возвращаться к ладьям. Два раба понесут для вас припасы.
Люди, поняв, что их отпускают, радостно попадали на песок. Их можно было понять — им выпал тяжелый двухдневный переход и целая ночь непрерывной работы. Между тем пустыня никому не прощает слабости…
Найл пинками заставил их подняться и отправил обратно к морю по ясно видным следам прошедшей армии. Но правитель остался больше чем уверен, что, зайдя за ближайший бархан, они попадают и уснут… Потом съедят припасы и еще немного отдохнут… А потом останутся среди песка без пищи и воды. А это — смерть. Даже если они вернутся сюда и снова выроют колодцы, то это будет всего лишь оттяжка времени. Но не может же он гнать их до самого побережья!
Найл вспомнил последний разговор с принцессой Мерлью: каждый человек имеет право выбирать свою судьбу. Эти десять мужчин могут собрать оставшиеся силы, дойти до побережья и там отдыхать сколько душе заблагорассудится, и прожить еще много, много лет. А могут начать отдых прямо сейчас — и умереть. Выбор за ними. Если они выберут смерть, то какое у него право заставлять их через силу спасать свою собственную шкуру? Они — свободные люди.
Смертоносцы, словно демонстрируя беспредельную выносливость, шли весь день без единого привала. Вечером Найл обнаружил, что два раба и одна женщина из гвардейцев исчезли. Правителю и в голову не приходило следить за людьми во время перехода. Скорее всего, те просто отстали. Значит, трое погибших — если люди не смогли идти вместе с остальными, то добраться до побережья им и подавно воли не хватит.
Ужинали люди молча. У рабов даже челюсти еле двигались от усталости, а один так и заснул с куском вяленого мяса во рту. Женщины вымотались не меньше — в сознании некоторых из них Найл увидел желание смерти. Они хотели умереть и разом избавиться от всех мучений. Правитель понял, что до Диры все они просто не дойдут.
Найл вспомнил про предложение Дравига. Заплатить жизнями одних, чтобы других смертоносцы довезли на себе. Теперь этот вопрос можно поставить иначе: погибнут все или только часть? Но решиться самому, собственными руками отдать людей на смерть Найл не мог. Просто не мог — как стена в мозгу. Разумом понимал, что если не пожертвовать единицами, то погибнут все — но не мог.
Утром люди еле шевелились. Никто даже не встал. Несколько минут Найл рассматривал их, все еще не решаясь на вынужденный шаг, потом резко встряхнулся: сам он дойдет, ничего с ним не случится. Вопрос стоит о жизни девяти женщин и шести рабов. Теша свои моральные принципы, пытаясь спасти всех, он всех же и убивает. В угоду собственному спокойствию, в угоду своей совести, не признающей доводов разума, он гробит девять человеческих жизней…
— Дравиг, — мысленно позвал Найл, — ты меня слышишь?
— Да, Посланник Богини.
— Со мной осталось девять женщин и шесть рабов. Хотя бы женщин вы сможете довезти до Диры?
К чести смертоносца, он сразу понял смысл вопроса и не стал мучить Найла излишними вопросами.
— Хорошо, мы отвезем их, Посланник Богини. А ты сам?
— Нет. Платить чужими жизнями за свои ноги не хочу.
Найл быстро пошел вперед, не желая видеть того, что сейчас здесь произойдет.
* * *
К озеру Найл вышел в сумерках, отстав-таки от армии смертоносцев часа на два. Стражницы, заметив правителя, повесили над небольшим костром котелок. Одна из них приблизилась к господину, протянула наполненную свежей, прохладной водой флягу. Найл от души, не экономя драгоценные в пустыне глотки, напился, скинул тунику, устало прошагал к берегу и упал в вяло катящиеся волны.
Легче не стало: за день озеро нагрелось, и теперь, когда сумерки подарили воздуху первую прохладу, вода казалась жаркой и душной, как полуденное предгрозовое марево. Найл несколько минут посидел по плечи в воде, позволяя кудрявым барашкам задиристо бить его в подбородок, потом выбрался из озера и улегся на прохладный песок вдоль линии прибоя. Влажную кожу приятно освежало слабым ветерком. Возникало такое ощущение, будто усталость медленно стекает вниз, в песок, а ветер надувает тело свежими силами.
Ознакомительная версия.
