Иерн ответил Плику иносказательно:
- Я лечу вслепую, вот почему... вслепую, и все приборы молчат.
- Действительно, тревожная штука - оказаться вдали от дома.
- Что? Нет же, я не об этом. Понимаешь, наше пребывание в Дулу заставило меня усомниться во многих истинах, которые я прежде считал незыблемыми. Я же не глуп, и никогда не считал, что все геанцы - скверный народ. В Юропе мне попадались среди них действительно прекрасные люди. Но в массе своей они всегда казались врагами, причем фундаментальными... противниками всего, чем живет Домен, притом во всем заблуждающимися? Но Ганна со своим терпением и умом...
Иерн закрыл глаза и подставил лицо солнцу. За ресницами заиграла радуга. Ганна заставила его вспомнить про бесчисленные мелкие чудеса, подобные этому, подумать о них и ощутить.
- Конечно, ее можно считать образцовой геанкой, - размышлял вслух Плик. - Во всяком случае, в одном из аспектов геанства... Так святой Франциск Ассизский и святой Иоанн от Креста воплощают в себе два предельных аспекта христианской личности. Я имею в виду душу, эмоциональность - это другое трусливое слово. Лучше сказать духовность . Духовна ли вера... ее не поймаешь иначе, только душой.
Отчасти она пояснила тебе свою суть, просто являясь собою.
- Но разве не может быть, что она на самом деле права?
- А бывает ли, по-твоему, стихотворение правильным или не правильным?
Да на ее стороне могучий миф.
Молчание разделило их. Туман, редея, оставлял землю, открывая слева убранные поля, готовые к запашке под озимь, и справа - серебристо-зеленые прерии. Слугаи в синих одеждах выходили из глинобитных домиков. Над головой порхали птицы. Воздух, прогреваясь, уже приносил ароматы почвы и трав, животных и человека. Все шумы кавалерийского отряда слились в равномерный синкопированный ритм.
- А эти юанезцы? - вырвалось у Иерна. - Чем они в принципе отличаются от краснаянцев? Согласен, я почти не имел дела с теми и другими, но я все менее и менее верю в то, что они подстрекали Джовейна в далекой Юропе и вооружали его для переворота, как мне о том говорили.
- Почему же ты переменил свое мнение? - спросил Плик.
- Конечно, установление геанского правления в Домене, бесспорно, удовлетворило бы их; некоторые из их чиновников, наверное, и в самом деле оказали заговорщикам тайную поддержку. Тем не менее... судя по их действиям, более всего они опасаются Северо-западного Союза. И скорее всего это так - один континент на двоих. Но я что-то не замечаю в них империалистического духа - ни прямо, ни косвенно. Геанство в корне своем не воинственно. Я узнал это. Оно убеждает, а не заставляет.
- Ты узнал, - подчеркнул Плик. - Но логических доказательств не имеешь, Наш вид одарен способностью интерпретировать всякую доктрину, подгоняя ее под свои действия. Ты попал сюда, потому что некоторые из геонцев предприимчивы и воинственны, не так ли? Все, что творится в мире, всегда выходит за пределы логики и всех разумных объяснений.
Иерн бросил на него резкий взгляд.
- Ты вновь завидишь странные речи?
- Странна вся Вселенная. По-моему, слову "реальность" в нашем мире нельзя дать положительное определение.
Плик подвинулся ближе.
- Послушай, - проговорил он. Иерн еще не видел поэта столь серьезным.
- Да, я подонок и алкоголик, но и поэт, а посему время от времени прикасаюсь к вещам, о которых невозможно говорить прямо. Я ощущаю приближение колоссальной драмы, конфликта настолько глубинного, что человеческие существа, вся цивилизация волей-неволей преобразуется в архетипы, вновь повторяя мифы незапамятной древности... Лишь в них и в музыке может крыться намек на подобные истины... Апполонийский Домен и маураи-артурианцы выступили против орфического геанства и фаустианского северо-запада <В данном контексте "апполонийский" соотв. "аристократический", "артурианский" - "рыцарственный", "орфический" "музыкальный, певчий", "фаустианский" - "несущий дух познания".>. Или, если хочешь, демоны-северяне готовятся низвергнуть богов неба, земли и моря ведь у хтонических <Подземный.> богов всегда была темная сторона - а грядущая война принесет конец всему миру.
Роника...
- Нет! - вскричал Иерн. - Ты обезумел!
Ему хотелось пустить коня в галоп, чтобы ветер, скорость и напряжение мышц прогнали из памяти этот ужас. "Собственно, откуда этот ужас? Это всего лишь слова, Плик любит играть с ними. Эксцентричный малый - не безумец и не пророк. Орлук не позволит ему опередить отряд". Иерн выехал вперед к Ронике и заговорил с ней - слова сами сыпались с языка.
Та весело отвечала, и кошмар поблек. Ужас забылся совсем, когда она зашептала ему на ухо, весьма откровенно описав, чего именно ожидает от него, когда отряд остановится на дневной отдых.
Они добрались до военной базы к вечеру. Контур блокгауза на фоне темного неба говорил о веках истории, бывших иными в Юропе; но меньшие сооружения были достаточно прозаичны и функциональны. Привычен был и маленький аэродром, несколько самолетов на нем и запах синтоплива.
Один самолет прилетел с северо-запада - укрупненный вариант того, что остался на дне озера со своим смертоносным грузом. Иерн заметил опознавательный знак на руле - бегущий волк, с шеи которого свисала разорванная цепь. Когда отряд приблизился, с полдюжины человек вышли вперед приветствовать его предводителя. Среди них, без сомнения, было двое соотечественников Роники; другие ожидали возле самолета.
Юанезский офицер отдал честь, сказал какие-то слова и передал лист бумаги Орлуку. Нойон прочитал его, нахмурился и задумался. Микли что-то сказал ему, получил короткий ответ и направился к месту, где его ожидали Роника и Плик.
- Сегодня самолетом из Чай Ка-Гоу прибыл приказ, - проинформировал он их. Судя по его манере, Микли именно этого и ожидал. - Эта машина немедленно увезет нас домой вместе с Тераи и Ваироа.
Пульс аэрогена заколотился: ночной полет скроет от него многое из того, что он надеялся увидеть. "Но она будет возле меня, и когда мы окажемся там.."
- Наш достопочтенный командир, похоже, не одобряет подобную спешку, метко подметил Плик. - Он подозревает жульничество и сомневается в том, что его командиры приняли правильное решение.
Микли усмехнулся.
- Они не принимали его, - сказал он на франсее. - Нам следовало любой ценой не дать кому бы то ни было из юанезцев допрашивать маураев. Вне сомнения, наш представитель выложил всякие аргументы... дескать, мы, поймавшие злоумышленников, знаем больше всех остальных, а потому наилучшим образом можем расследовать дело, избавляя Юань от напрасной траты времени. Конечно, согласие кое-кого из важных юанезских чиновников удалось получить с помощью известных дополнительных доказательств. Так что попрощаемся с хозяином - и в путь.
