Стив Альтен - Послание майя

Приподняв голову с операционного стола, он уставился на Пьера Борджию.

— Я чую твой запах, Вукуб-Какиш. Чую серную вонь твоей души. Встреть меня лицом к лицу, как истинное божество, хватит прятаться за плотью жалкого человечишки. Ты называешь себя солнцем и луной, ты считаешь себя создателем? Ха! Ты ничто. Покажись, трус, и я сойду в одиннадцатое измерение по Шибальба Бе. Продолжай прятаться — и все узнают о твоей слабости.

Пьер Борджия замер, склонив голову набок. И когда он после долгой паузы обернулся, его здоровый глаз сиял красным, а голос был резким и хриплым.

Чилам Балам?

Бесчувственное тело Лоры вскинулось, хватая воздух, — ей наконец удалось вырваться из Нексуса.

Лора, ты меня слышишь?

Да, Сэм.

Что бы ни случилось, не выходи за мной в Нексус.

Джозеф Рэндольф повернулся к племяннику.

— Что здесь происходит?

Отвечай своему хозяину, Вукуб-Какиш. Служи ему, как пес, которым ты стал. Лизни его руку в знак покорности.

— Пьер, хватит игр. Допроси Нордика. Если не ответит, начинай резать его дочь.

Ты слышал, что велел хозяин. Он отдал солнцу прямой приказ, он требует, чтобы луна выполняла за него грязную работу. Подчиняйся, мешок с дерьмом. Ты же слышал своего хозяина!

Стиснув скальпель, Пьер Борджия резко взмахнул рукой — и лезвие вскрыло горло Джозефа Рэндольфа. Иммануэль Гэбриэл нырнул обратно в Нексус, призывая своего брата Джейкоба из утробы матери…

Тело Доминики обмякло, лицо утратило какое-либо выражение, а синие глаза Хун-Ахпу распахнулись, когда она услышала слова еще нерожденного сына. Оттолкнув сознание Майкла, она приняла на себя командование «Баламом».

Космический корабль нашел островок антиматерии, вращающийся вокруг Марса.

Искусственный интеллект «Балама» связался с кораблем сверхлюдей, активировав систему его двигателей, как приказала Доминика.

Подсказка, которую дал Иммануэлю отец, оформилась в мысль: почему после 127 миллионов лет его родители все еще живы?

Майкл и Доминика полностью контролировали полет. Если бы они действительно хотели освободить свои души из ловушки, им достаточно было позволить кораблю снизиться, чтобы Фобос врезался в поверхность Марса.

Но они этого не сделали.

Почему?

Ответ был простым, как их самопожертвование. Они знали, что в последний день пятого цикла Мэнни понадобится корабль.

И теперь Фобос со скоростью света двигался к Земле, а Мэнни освободился из Нексуса, посылая свое сознание в бездонную тьму черной дыры.

… и его душа вошла в Ад.

Ад — это место, время, сознание, в котором нет любви.

Небо было расплавленной охрой с вкраплениями угольных туч, похожих на дым горящих озер Ада. От окружающего жара выступали слезы. Сморгнув их, Чилам Балам понял, что это вовсе не небо, а подземный потолок, расположенный над горной грядой.

Пророк Ягуар смотрел на то, что когда-то было плодородной долиной Наска. Теперь ландшафт был покрыт серым вулканическим пеплом, горные склоны пестрели болотцами ртутной жижи, полными костей, обугленной плоти и прочих человеческих останков. На этих останках пировали жуки-скарабеи, тысячи насекомых громко трещали жвалами, перемалывая свою жуткую пищу.

Город майя, когда-то окруженный зеленью, полями, оросительными каналами, теперь стал мертвой зоной — призраком разрушенных домов и покрытых пеплом улиц. Разрушенный храм Чилам Балама сменился десятиуровневой пирамидой с изукрашенной драгоценными камнями площадкой для жертвоприношений.

Пророк Ягуар стоял, раскинув в стороны руки, которые упирались в колонны. Камень под его босыми ногами был черным от пепла, с красными дорожками крови, стекавшей с чакмооля по ступеням до самого основания пирамиды.

На чакмооле лежала женщина, ее обнаженное тело было привязано к камню грубо сработанной статуи. Женщина Кровь повернулась к нему лицом, в ее бирюзовых глазах плескался ужас.

— Балам? Почему мы все еще живы?

— Мы не живы, любовь моя. Я вошел в Шибальбу, а поскольку наши души связаны, ты отправилась в Ад вместе со мной. Не бойся…

Его слова прервал громоподобный удар гонга, звук которого призывал людей к основанию пирамиды. Процессия хрюкающих, стонущих, искалеченных сверхлюдей покидала свои жилища и заполняла улицы. У одних не было рук, у других — ног. Они были одеты в измазанные пеплом лохмотья, удлиненные черепа скрывались под капюшонами. Обнаженные участки кожи были покрыты слоями серого кремния, отчего эти существа казались прокаженными. Тяжелые, как у неандертальцев, надбровные дуги защищали глубоко посаженные темные глаза. Носов и носовых хрящей не было, только открытые пазухи, из которых с каждым натужным выдохом вырывался тонкий черный туман. Безгубые рты не скрывали покрытых коркой пепла кривых зубов.

Измученные души, словно скот, ведомый на бойню, толпились и толкались, пробираясь к пирамиде, чтобы получить хоть немного Света от своего вождя.

Вукуб-Какиш вышел из украшенного драгоценностями храма и триумфально простер над толпой татуированные руки.

— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора… я победитель народов, и моя сила равна силе самого Создателя.

Вукуб-Какиш повернулся к пленникам. В его красных глазах плясали отблески десятков факелов, а оскаленные клыки были выкрашены синим.

— Чилам Балам… наконец-то. Я выбрал твою душу еще в те времена, когда Адам отвернулся от Света Создателя. Наши судьбы все это время были связаны, с каждым новым твоим возрождением возрождался и я, каждая реинкарнация оканчивалась твоей смертью от моей руки. Я раз за разом убивал и твою любимую. Последние шестьсот лет меня питали души твоих последователей, но теперь, в конце пятого цикла, я наконец выпью твой Свет. Добро пожаловать в Шибальбу. Твоя душа стала моей до конца вечности.

Балам улыбнулся богу смерти майя.

— Нет, Вукуб-Какиш, это ты теперь мой.

Подземный потолок пошел трещинами и начал рассыпаться, открывая портал в иные измерения — изумрудную воронку. В оке страпельки виднелись звезды и ярко-оранжевая искра, несущаяся через космос. Аномалию вело объединенное сознание близнецов, и с каждой секундой она приближалась…

Вукуб-Какиш в панике схватил Чилам Балама за волосы и прижал к его уху клыки.