— Понимаешь, Крайл? В чем-то мы ошиблись и, если ошибка ускользнет от нас, никогда не вернемся домой. Разве только случайно повезет, что, впрочем, совершенно невероятно. Как бы мы ни старались выбраться, каждый раз после очередного перехода можем оказаться в самой неожиданной точке пространства; в результате каждая попытка будет только усугублять наше и без того нерадостное положение. А это значит, что, когда откажут системы регенерации, или иссякнут запасы энергии, или просто глубочайшее отчаяние лишит нас желания сопротивляться, тогда все окончится трагически. И все это из-за меня. Но еще большей трагедией будет утрата мечты. Если мы не возвратимся на Землю, там решат, что корабль вообще был негоден, а переход в гиперпространство закончился нашей гибелью. И люди надолго оставят все попытки летать быстрее света.
— Но, если они хотят спастись с гибнущей Земли, им придется научиться летать быстрее света!
— Не исключена и такая возможность, что люди сдадутся, не станут ничего предпринимать и будут просто сидеть и ждать прихода Ближней звезды, а потом потихоньку по одному умирать. — Тесса подняла глаза; она часто мигала и казалась смертельно уставшей. — Это будет и концом твоей мечты, Крайл.
Он сжал губы и промолчал. Тесса почти застенчиво спросила:
— Крайл, и все же много лет у тебя была я. Пусть встреча с твоей дочерью — с твоей мечтой — так и останется мечтой, был ли ты счастлив со мной?
— Я тоже мог бы спросить тебя: если полеты быстрее света так и останутся мечтой, была ли ты счастлива со мной?
На такие вопросы отвечать непросто. Тесса решилась первой:
— Нет, Крайл, все же ты был на втором месте, но я очень рада, что на этом месте был именно ты. Спасибо.
— Я мог бы повторить твои слова, — взволнованно проговорил Крайл.
— Хотя сначала я никак не думал, что все этим кончится. Если бы не дочь, у меня оставалась бы только ты. Я даже хотел бы…
— Не надо, Крайл. Второе место меня тоже устраивает.
Взявшись за руки, они молча смотрели на звезды. Их покой нарушила показавшаяся в дверях Мэрри Бланковиц.
— Капитан Вендель, — сказала Мэрри. — У Ву появилась одна идея. Он говорит, что давно думал об этом, но все не решался сказать.
Тесса медленно поднялась.
— Почему не решался?
— Он говорит, как-то попытался вам объяснить, а вы сказали, чтобы он не молол чепуху.
— В самом деле? А почему он считает, что я никогда не ошибаюсь? Уж теперь я заставлю его рассказать и, если идея окажется стоящей, задам ему трепку за то, что он не настоял на своем раньше.
И Тесса поспешно вышла.
Следующие полтора дня Крайлу Фишеру ничего не оставалось, как только ждать. Как и всегда, за обеденным столом собирался весь экипаж, но теперь обеды проходили в полном молчании. Интересно, подумал Крайл, спал ли кто-нибудь из них за эти дни хотя бы час? Сам он спал только урывками, а проснувшись, снова впадал в отчаяние. Сколько мы еще протянем? — подумал он на вторые сутки, глядя на недостижимо прекрасную яркую точку на небе, которая еще совсем недавно согревала его на Земле и освещала весь мир. Рано или поздно все они умрут. Современная космическая техника помогла бы продлить агонию. Системы регенерации работают очень эффективно. Даже пищи хватит надолго, если они согласятся довольствоваться безвкусными блоками водорослей, которые только и останутся после истощения всех припасов. Термоядерные микродвигатели тоже будут снабжать корабль энергией очень долго. Но едва ли кто-то из членов экипажа захочет мириться с таким существованием до последней минуты. Когда станет очевидно, что всех их ждет неминуемое медленное, постепенное умирание в космосе, самым разумным выходом будет регулируемый деметаболизатор.
На Земле самоубийцы чаще всего кончали счеты с жизнью именно таким способом. Почему бы не использовать деметаболизаторы и на корабле? При желании можно подобрать такую дозу, что весь день ты будешь жить нормальной полнокровной жизнью, можешь развлекаться, сколько тебе захочется, — но будешь знать, что это твой последний день. Ближе к ночи у тебя возникнет вполне естественное желание спать. Ты начнешь зевать, вскоре перестанешь бороться с дремотой, мирно заснешь и даже будешь видеть приятные сны. Сон постепенно будет все более и более глубоким, сновидения прекратятся, и ты уже не проснешься. Легче и милосердней смерти невозможно и придумать.
А на второй день после того, как «Суперлайт» впервые перешел в гиперпространство и путь его почему-то искривился, в семнадцать часов по корабельному времени Тесса ворвалась в комнату. Она тяжело, взволнованно дышала, ее взгляд казался безумным, а темные волосы, в которых за последний год появились проблески седины, растрепались. Крайл в страхе приподнялся.
— Плохие новости? — спросил он.
— Нет, хорошие! — ответила Тесса и упала в кресло. Он не был уверен, что понял ее правильно, ведь могло быть и так, что он не уловил иронии. Поэтому Крайл промолчал, довольствуясь тем, что наблюдал за Тессой, пока она собиралась с мыслями.
— Хорошие! — повторила Тесса. — Очень хорошие, неправдоподобно хорошие! Крайл, перед тобой сидит полная идиотка. Думаю, от этого удара мне уже никогда не оправиться.
— Так что же случилось?
— Решение нашел Чао-Ли Ву. И нашел уже давно. Он говорил мне, я хорошо помню. Это было несколько месяцев назад. Может быть, даже год назад. А я его выгнала. В сущности я вообще его не слушала. — Тесса помолчала, стараясь успокоить дыхание; ее возбуждение было так велико, что она говорила только короткими, отрывочными фразами.
— Дело в том, — продолжала она, — что я считала себя единственным в мире, непревзойденным и непогрешимым специалистом по полетам со сверхсветовой скоростью. Я была убеждена, что в мире нет человека, способного сказать мне что-то новое, о чем бы я не знала или по крайней мере не задумывалась раньше. И если кто-то высказывал мысль, казавшуюся мне странной, я заранее ее отбрасывала как дурацкую. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Мне попадались такие люди, — мрачно сказал Крайл.
— В определенной ситуации таким может стать любой, — возразила Тесса. — Наверно, это особенно свойственно стареющим ученым. Именно по этой причине исследователь, в молодости совершивший революционный переворот в своей области науки, через несколько десятилетий часто превращается в живое ископаемое. Он теряет способность к творческой фантазии, а его самовлюбленность не знает предела. Это конец научной карьеры. Теперь пришел и мой конец. Но хватит об этом. Больше суток ушло на то, чтобы разобраться во всем этом, написать программу, промоделировать. Несколько раз мы оказывались в тупике; приходилось возвращаться назад. В обычных условиях на это потребовалось бы не меньше недели, но мы подгоняли друг друга как сумасшедшие. Тесса снова замолчала, понемногу успокаиваясь. Крайл терпеливо ждал и только одобрительно кивал, взяв ее за руку.
