— Думаю, мистер Гудвин сможет принять вас только в конце текущего столетия, — бесцветные глаза детектива внимательно осмотрели потрепанную жизнью фигуру Франческо Деда, — в крайнем случае, право пользования очередью перейдет к вашим наследникам.
Франческо Дед потянулся к «Гудвину» двадцать шестого калибра, но вспомнил, что этот человек сам пришел в его дом. Франческо Дед был благороден, и это спасло жизнь сотруднику фирмы Гудвина.
— Фирма, в которой я имею честь служить, — говорил агент, используя предоставленную ему возможность дожить до естественной смерти, — основана Арчи Гудвином Первым — сподвижником великого Ниро Вульфа, современником знаменитых детективов: комиссара Мегре, Эркюля Пуаро и Мартина Бека. Первый закон гениального Гудвина, возглавившего фирму после того, как Ниро Вульф сосредоточил свои усилия на выведении медоносных орхидей для пчел своего друга Шерлока Холмса, гласит: «Фирма «Арчи Гудвин» не разделяет людей на бедных и богатых. Нашим клиентом может стать любой человек, согласный выплатить фирме сумму, равную 2 % ожидаемой прибыли». Я сообщу вам адрес, по которому скрывается Джимми Колобок, как только вы соблаговолите подписать чек.
Задолженность Джимми Колобка Франческо Деду увеличилась еще на полмиллиона долларов.
— Что же ты, малыш, а? — Франческо Дед почти ласково смотрел на Колобка. — Нехорошо обманывать! Все денежки ты истратить никак не мог. Где же они?
Колобок криво ухмыльнулся в ответ.
— Нехорошо молчать, малыш! Невежливо. Да и какой смысл? Ведь все равно заставлю говорить.
Колобок опять дернул губами. Улыбка получилась неожиданно ослепительной.
— А-я-яй! Да у тебя зубки бриллиантовые! Вот и денежки. Не будешь ведь утверждать, что твоя мама умела рожать таких дорогих детишек? Дай-ка мне их сюда. Страсть как хочется вблизи взглянуть на такое диво!
Колобок улыбнулся еще шире:
— Попробуй возьми, если хочешь! — и с издевкой процитировал: «Искусственные челюсти фирмы «Арчи Гудвин» снабжены антиразжимным устройством и приспособлением для защиты зубов от выбивания. В случае гибели обладателя челюстей бриллиантовые зубы посредством необратимой кристаллической реакции превращаются в угольные.»
Франческо Дед не был уверен, что вновь открытое угольное месторождение обогатит его, и это спасло жизнь Джимми Колобка.
— А ты наглец, — протянул Дед и кивнул Джузеппе Бабке: — Голубчик, поговори с молодым человеком. Только не до смерти…
Ухмыляясь, Джузеппе Бабка двинулся к Колобку, поигрывая чудовищными бицепсами, от души размахнулся… и Франческо Дед глухо охнул за его спиной — кулак Джузеппе Бабки зацепил его физиономию.
— Шеф, я нечаянно! — испуганно завопил Бабка.
И только то, что Франческо Дед, зажмурясь от боли, не смог нащупать кобуру, спасло жизнь Джузеппе Бабке.
Колобок терпеть не мог левитации. Недолгие минуты свободного полета всегда приводили к затяжному дискомфорту в его желудке. Но лучше проглотить пару таблеток «гудвинсептола», чем вставлять поломанные ребра. Джимми был человеком дела и выбросился в окно не раздумывая.
Спустя полчаса мини-звездолет Колобка ввинтился в первую попавшуюся «черную дыру».
Планетка показалась Джимми Колобку достаточно уютной. Здесь была весьма зрелая цивилизация, плодоносящая салунами и игорными домами. В том, что Франческо Дед не сможет снарядить в погоню за ним эскадру, Колобок был уверен, а гангстеров порознь он не боялся.
Первый преследователь попался на глаза Колобку после недели безуспешных попыток определить преимущество опьянеяющего напитка «Гуд» перед опохмеляющим напитком «Вин». Арнольд Заяц стоял у входа в салун, и его большие уши мелко подрагивали.
— Ты это, Колобок, — заискивающе начал Заяц, — ты не ругался бы с боссом, а? Все равно тебе навару с этого никакого. Босс говорит, если ты вставишь стекло и оплатишь больничные расходы Большому Джузеппе, он тебя простит. Слышишь, Колобок?
Тяжелая бутылка «Гуда» рассыпалась от удара по макушке Арнольда Зайца.
— Я от Деда ушел, я от Бабки ушел, от тебя, Арнольд, и подавно уйду, негромко напевал Джимми, направляясь к звездолету.
— Руки вверх, Колобок!
Голос безусловно принадлежал Рудольфу Волку. Колобок знал о психологической неустойчивости Волка и послушно поднял руки.
— Повернись!
Колобок повернулся лицом к гангстеру.
— Не подходи!
Дуло револьвера в руке Волка дрогнуло, и Колобок оставил попытку приблизиться к противнику.
— Шутки, Колобок, кончились. Гони деньги или будет плохо!
Рудольф Волк выплюнул жвачку и бросил в рот новый брикетик «Наслаждения Гудвина». Колобок молчал.
— Ну ну. Помолчи, подумай. Улизнуть не надейся. Хватит прыгать по планетам, Маленький принц нашелся, тоже мне. Ты Зайца за что по голове огрел? У него, бедняги, и так ума немного, так ты последний выбиваешь! Шлепнул бы я тебя, да босс не велел. А может, шлепнуть все-таки?..
Рудольф Волк не был знаком с приемами карате, и правая пятка Колобка тут же заставила замолчать вошедшего в ораторский раж гангстера.
Исидро Медведь был высок и толст. Много лет матери пугали именем Медведя непослушных детей, и Колобок чувствовал себя неуверенно под прицелом бластера старого бандита.
— Неужели ты сможешь выстрелить, Исидро? — Колобок смотрел в глаза преследователя. — Вспомни, ведь это ты учил меня правильно держать оружие, ты был моим наставником, когда я потрошил свой первый сейф! Я всегда гордился, что мой «крестный отец» — сам Исидро Медведь!
— Джимми, видит бог, я ничего не имею против тебя лично, — вздохнул Медведь, — ты для меня почти что сын. Но что же мне делать? Я уже не молод, а пенсию мне никто выплачивать не будет — я ведь посвятил жизнь не фирме Арчи Гудвина. Работа, Джимми! Если ты не отдаешь мне бриллианты, я буду стрелять. Так хочет босс.
— Ну что же, — взгляд Колобка был прям и печален, — будь что будет!
Джимми Колобок был втрое моложе Исидро Медведя, и реакция у него была втрое быстрее. Легкий шрам на левой щеке лишь подчеркнул суровую красоту Колобка, а Исидро Медведь тяжело завалился набок.
Сунув пистолет в карман, Джимми долго сидел у тела учителя. Азарт карточного стола, веселый шум салуна куда-то отдалились, стали казаться мелкими, неважными. Колобок вспоминал заботливую тетку Медведицу, пирожки, которыми она его кормила, детишек покойного Исидро. Джимми знал жадность Франческо Деда и понимал, что эти дорогие его сердцу люди остались без средств к существованию.
