Она мотнула головой и воссозданные с помощью компьютерного моделирования волосы качнулись повторяя движение. Роберт подумал о её теле сейчас свободно плавающем в гелеподобной жидкости, о остриженных волосах спрятанных под капюшоном облегающего комбинезона. За несколько дней до загрузки на борт авианосца они переспали. Не он переспал с ней, а она переспала с ним. Интересно можно ли считать секс с вышестоящим командиром изменой законной супруге? Роберт почувствовал как возбудился. Это же почувствовала система контроля жизнеобеспечения, но состояние объекта оставалось в пределах нормы и она решила не предпринимать корректирующие процедуры.
— Начало операции— прошептал бесплотный компьютерный голос. Авианосцы поддержки выпустили первую волну ложных целей среди которых прятались атмосферные истребители предназначенные для подавления обороны противника. Нырнувшие в окружающий планету воздушный океан словно хищные рыбы почуявшие добычу корабли поддержки нанесли несколько ударов по информационным сетям. Разорвавшиеся на высоте в пару километров ядерные взрывы практически не повысили естественный радиационный фон, но залили город вошедшими в резонанс и взаимно-усилившимися волнами электромагнитного излучения выводя из строя незащищённую электронику. Да и часть защищённой тоже. Погасли активные стены. Золотые линии стёрлись. Сияющий при взгляде с орбиты, словно россыпь драгоценностей, город потемнел точно вдруг оказался под густым слоем паутины и накапливающейся десятилетиями пыли. Над ним, как второе солнце, ярко пылали костры высотных ядерных взрывов.
Где-то в советских штабах сейчас раздавались сигналы тревоги. Информация о нападении текла снизу вверх. От дежурных операторов к офицерам, от офицеров к генералам. И разбуженные среди ночи генералы в одних трусах удивлённо моргали, зевали, мотали тяжёлыми после сна головами и не хотели верить в самое наихудшее.
Ложные цели вошли в область действия систем противокосмической защиты защищающих город. Тотчас заработали зенитки и снизу вверх понеслись крохотные, по сравнению с имитаторами транспортов и десантных капсул, злые ракеты. Обманки сгорали сбиты на лету. Зацепило часть кораблей поддержки и те распадались в воздухе. Тотчас по месту старта ракет разрядились точечные лазеры выведенные на орбиту «Laser Corporation». А вдобавок обрушился удар скрывающихся среди обманок истребителей. И не только на проявившие себя огневые точки, но ещё на военную академию расположенную за городской чертой и на дислокацию танковой и пехотной частей расположенный рядом с Новосибирском оставляя от них только перепаханные и залитые расплавленным металлом котлованы.
Трансляция с соревнований остановилась. Нелепая смазанная картинка замерла на стене точно какая-то клякса слега размазанная по краям тряпкой.
— В чём дело? — спросил Егор.
Коля Нагорный торопливо натянул очки-мониторы, но вскоре стащил и растерянно признался: —С сетью что-то странное творится. Её прямо разрывает на части.
Соседи переглянулись. Вдруг мигнул и погас свет. Было восемь часов вечера, весна потеснила зиму и на улице ещё оставалось достаточно светло, хотя если приглядеться, то уже можно увидеть звёзды. Почему-то звёзд сегодня удивительно много: сотни сотен. Звёзды падали на город. Ташка обратила внимание как Катя выпрямилась будто вслушиваясь в нечто неслышное остальным. Она сильно сжала плечо Егора и тот болезненно кривился, но не осмеливался вырваться из стальных дисков в которые превратились нежные пальцы любимой. Ташка вцепилась в него с другой стороны. Егор обернулся встречаясь глазами с Ташкой. Оба прочитали в глазах друг друга подтверждение своим худшим догадкам и не сговариваясь посмотрели на Катю ожидая, что она сможет как-то объяснить происходящее.
Слепящий белый свет залил комнату буквально врываясь сквозь окна. Те кто смотрел на улицу отвернулись зажимая глаза ладонями.
— Фейерверк? — спросил родственник Никодима Нискольких. По его тону было понятно, что он и сам не верит в свои слова.
Катя моргнула будто очнулась от сна и поправила: —Война! Город под атакой с орбиты. Я должна прибыть согласно боевому расписанию. Она наконец отпустила Егора и у того повыше локтя остались быстро краснеющие синяки повторяющие форму её пальцев.
— Немедленно в убежище— потребовала Катя.
Егор и глава семьи Растоповых кивнули. С разнице в одну секунду оба пообещали: —Я прослежу за эвакуацией.
Катя рванулась наружу но замерла в дверях. Опёрлась на дверной косяк и не открывая глаз произнесла: —Академия уничтожена точечным ударом. И расквартированные в городе подразделения большей частью тоже. Связь потеряна, в том числе экстренная связь.
Никодим короткий подтверждающий кивок. Сколько врач не вызывал дежурных операторов никто не отвечал. Ташка, сейчас как никогда, напоминающая растерянную девочку пыталась дозваться до Новосибирска, но всё напрасно. Городские информационные сети оказались разрушены чуть более чем полностью. По замыслу противника это должно было сделать невозможным централизованное управление, погрузить город в хаос, а его жителей, обыкновенный людей: рабочих, учёных, обслуживающий персонал — несколько миллионов гражданских — в панику.
Сквозь окна лился неприятный белый свет. Его можно было выносить только если не пытаться смотреть вверх. В ярком белом свете человеческие лица приобрели резкое, решительное выражение. Контраст света и тени словно прибавил к возрасту каждого несколько лет. Лица закостенели превращаясь в маски сделанные по своим собственным чертам. Это всё свет, сияние пылающего над городом ядерного костра.
Метёлкин спросил у замершей в дверях Кати: —Что предписывает инструкция в случае невозможности прибыть на место указанное в боевом расписании в случае отсутствия этого самого места в природе?
— Раздача оружия населению — медленно проговорила недоучившаяся истребительница киборгов: —Организация сопротивления. Формирование автономных партизанских отрядов. Вывести неспособных сражаться в убежища или за черту боевых действий.
— Так чего же мы ждём? — спросил Растопов.
Нескольких секунд Кате хватило чтобы прийти в себя. На инстинктивном уровне выработанном во время многочисленных командных игр в детстве соседи образовали сплоченную ячейку готовую решать проблемы и драться. Слов не потребовалось. Это свойство советских людей — практически мгновенно образовывать работоспособные группы и без споров, инстинктивно, определять своё место в коллективе до ужаса пугало и запад и восток и служило неисчерпаемой темой для тамошних ужастиков которыми они запугивали сами себя. Наверное это и было чем-то вроде инстинкта, выработанного инстинкта — созданного замаскированными под детские игры тренировками и тщательно проработанной воспитательной программой в детском саду. Школьными психологами и в кабинетах психотехников.
