Хотя между ним и живым аккумулятором было два человека, Чайлд ощутил разряд. Надеюсь, они быстро сформируют цепочку, подумал он, иначе собравшихся ждет большое разочарование. Чайлд чувствовал, что оргазм вот-вот наступит, и, если участники обряда не успеют, придется все начать сначала. Ведь в момент, когда капитана охватит экстаз, все или почти все инопланетяне должны слиться в едином порыве. Тогда перемещение в пространстве станет возможным.
Комната начала раскачиваться. Казалось, обнаженные тела вокруг скользят по поверхности вращающегося диска.
Они падали, хватались друг за друга, с вожделением, сосали, лизали, целовали сокровенные части тела партнеров, засовывали напряженную плоть в жадно распяленные губы рта или вагины, в крохотные красновато-коричневые припухлые отверстия между ягодиц.
Вот яркая рыжеволосая красавица Вивьен. А вот высокий мужчина с острой иссиня-черной бородкой и горящими глазами. Именно по этим приметам Чайлд узнал Жиля де Ре. Он материализовался в виде человека. Сейчас знаменитый воин-герой и садист-убийца засунул член в зад хрупкого женственного блондина, который увлеченно лизал Вивьен.
Потом Мабкруф, де Ре и остальные отступили к краю бешено вращавшегося круга, некогда бывшего танцевальным залом. Грааль исторгал молнии, ослепительные вспышки белого пламени, зигзаги изумрудного огня, желтые сполохи, кроваво-красные звезды, пурпурные ракеты-мечи с зазубренными краями. Они отлетали вверх, ударялись о потолок, расплескивались разноцветными искрами по извивающимся обнаженным телам и падали на пол, как брызги застывшей лавы.
Чайлд почувствовал, что его вулкан вот-вот извергнет поднимающийся по жерлу жидкий огонь. Но, опустив голову, увидел лишь алые пухлые губы Долорес, словно нежные лепестки вагины, сжавшие напряженную плоть.
Его тело стало прозрачным: сперма, красная, как жидкость в термометре, лихорадочно-быстро ползла вверх, будто кто-то решил измерить температуру в доменной печи и сунул внутрь нехитрый прибор. Наконец раскаленная влага вырвалась на свободу и, минуя тесное кольцо великолепных губ, вспыхнула как порох.
Грааль беззвучно взорвался, образовав растущее желто-алое облако, пронзенное миллиардами крошечных осколков раскаленного добела металла.
Форри колебался до самого последнего момента.
Сначала оргия вызвала у него лишь отвращение. Одно дело — смотреть порнуху и совсем другое — наблюдать все это во плоти. Ужасно неприятно и как-то унизительно! Но постепенно атмосфера откровенной похоти, зрелище бесконечных оргазмов, вздыбленных пенисов, сочащихся пахучей влагой вагин, распяленных сочных губ, мокрых расширенных анусов, видневшихся между разведенных ягодиц, стало действовать возбуждающе.
Аккерман даже испытал приступ ревности, когда увидел, как его Алис, жадно чавкая, сосет у здоровенного индейца краснокожий фаллос. Ему захотелось соскочить со стула и окунуться в океан беснующейся раскрепощенной плоти.
Но он до самого конца остался верен себе, хотя легко мог сделать свой конец счастливым (Господи, даже здесь я пытаюсь сочинять каламбуры, горько подумал Форри).
Так или иначе, его внутренний локатор улавливал вибрации, исходящие от здешнего сборища. Это здорово раздражало, и Аккерман от всей души надеялся, что так называемый «обряд» не затянется, надолго. Иначе даже он не сумеет устоять и присоединится к хэппенингу!
Через несколько секунд в его сознании впервые мелькнули образы, которые роились в мозгу у Чайлда. Форри не знал, что их передает рассудок капитана, но правильно угадал причину. Чайлд и Грааль несомненно сфокусировали «и распространяли вокруг непонятную энергию, соединившись в единое целое каким-то непостижимым психо-нейро-сексуальным способом!
Вспыхивающие и сразу исчезающие видения странных миров походили на картины великих мастеров фантастической живописи вроде Бонстелля, Пола, Сайма, Финлея, Бока, Эмшуиллера, Сент-Джона, ставшие трехмерными, а затем вдруг превратившиеся в реальность. Фантазия, которая обрела плоть!
Но Чайлд показывал лишь крохотные кусочки неземных пейзажей, словно разрезал пирог Вселенной на тонюсенькие ломтики и бросал ему как подачку!
Аккерман вскочил и нетвердыми шагами направился к извивающемуся клубку человеческих тел. Оставалось только протянуть руку, и… Но причудливая живая конструкция вдруг унеслась далеко-далеко, за образовавшийся в туманной дали горизонт! Теперь между ним и созданиями, славящими своей дикой пляской любви живительную силу Грааля, было немыслимое расстояние!
Надо торопиться. Близилось время Великого Оргазма Младенца-Чайлда! Если он не успеет омыться в лучах этого света, то останется здесь, — одинокий голый человечек в центре огромного танцевального зала, с нелепо торчащим пенисом и слезами, струящимися из-под очков!
Второго такого шанса судьба уже никогда ему не подарит!
Подумать только: Форрест Дж. Аккерман, единственный землянин, получивший билет на путешествие сквозь мириады галактик к чужим, полным ужасного очарования планетам в другом уголке Вселенной! Детские мечты сбылись, хотя в нашей жизни грезы никогда не становятся явью! Да, он построил дом, в котором собрал подобные фантазии, вернее их бледные отображения. Эти псевдореальные реликвии казались таковыми в призрачном мирке его квартиры, но лишь на какие-то доли секунды!
Звезды, подобные гигантским алмазам, алые ландшафты, вооруженные щупальцами деревья, марсиане с чудовищной грудью, слоновьим хоботом и шестью пальцами, газелеокие нимфы в птичьем оперении, длиннозубые красногубые вампиры вечно живут в тесном, но уютном помещении дома-музея, наслаждаясь своим неподвижным существованием.
А теперь он отправится в свою космическую одиссею.
За пределы бесконечности!
Форри бросился к исчезающим фигурам. В тот же миг Грааль изверг огромное облако-гриб красных, зеленых, желтых, пурпурных и белых огней. Аккерман бежал, а участники ритуала с той же скоростью удалялись, словно скользили по катку.
— Подождите меня! — вопил он. — Я тоже хочу с вами!
Прежде чем Форри смог остановиться, немыслимо далекий горизонт внезапно надвинулся на него и, подобно несущемуся на всех парах паровозу, возникшему из туннеля, оглушил, ослепил сверканием изумрудных, рубиновых и светло-желтых огней, проехался по рассудку бешено вращающимися сгустками немыслимо-яркой белизны и космического мрака.
Сколько бы реально ни прошло времени, для Форри оно спрессовалось в единое мгновение. Только что он стоял в зале «Американского Легиона» и вдруг оказался в огромной комнате с серыми стенами, потолком и полом.
