Итак, тандем Гурд — Скрива не терял времени даром. Да, деньги — замечательная штука, особенно если земные печатные станки могут производить их в неограниченном количестве и с небольшими затратами. Деньги — страшное оружие, способное наносить врагу потери за миллионы миль от линии фронта.
Эта неожиданная исполнительность создавала новые затруднения. Чтобы продолжить столь успешно начатое сотрудничество, нужно поскорее расплатиться, но на дороге к кафе его может снова подстерегать, ловушка. И теперь его не спасет удостоверение Свинорылого, хотя за пределами Пертейна оно еще может быть полезным. Документы на имя Крега Булкина, специального корреспондента, в полном порядке, но если его обыщут и найдут деньги — пиши пропало.
Пока он колебался, Верховное командование Джеймека решило эту проблему за него. Оно затеяло грандиозное представление — парад победы. Под трубы и барабаны трех оркестров плотная колонна войск, танков, самоходных орудий, передвижных радарных установок, огнеметов, ракетных батарей и другой боевой техники вошла в Пертейн с запада и с лязгом и скрежетом двинулась на восток.
Вертолеты и реактивные самолеты плыли над самыми крышами домов, стремительные космические разведчики кружили на головокружительной высоте. Тысячи горожан высыпали на улицы, приветствуя войска скорее по привычке, чем из энтузиазма. Моури понял — этот шанс послан ему свыше. Облавы могут устроить на периферийных улицах и в городских трущобах, но их не будет на главном проспекте, пересекающем Пертейн с востока на запад, по которому, движется вся эта впечатляющая выставка Стоит ему добраться, до проспекта — и он может выехать из города. Он начнет действовать в других местах, пока не настанет время снова сосредоточить внимание на столице.
Моури заплатив своему угрюмому домохозяину за два месяца вперед, что вызвало у того только радостное удивление. Проверив, на месте ли его фальшивые документы, он торопливо засунул в чемодан пачки гильдеров, запас свежих листовок, несколько небольших свертков и наконец вышел из дома.
На пути к центру города ловушек не оказалось: полицейские не могли всюду поспеть. Затерянный в толпе зевак, Он шел со своим чемоданчиком по проспекту, идти было трудно. Толпа запрудила тротуар до самых домов. Время от времени ему приходилось проталкиваться за спинами поглощенных зрелищем людей.
По дороге ему часто попадались забитые досками витрины — те, что он украсил своими листовками.
В некоторых стекла уже заменили, и Моури по пути шлепнул на них двадцать семь прокламаций, пока потенциальные свидетели тянулись на цыпочках, чтобы лучше видеть процессию. Одну листовку он прилепил на широченную, ровную, как стена, спину полицейского: искушение было слишком велико. Бравый страж порядка зачарованно глядел на колонну танков и не обратил внимания на слабый нажим сзади, а в результате был украшен транспарантом от плеча до плеча:
«Кто заплатит за эту войну?
Те, кто ее начал.
Они расплатятся своими деньгами и своими жизнями.
Дирак Ангестун Гесепт».
Через три часа толкотни и давки он добрался до предместий. Хвост процессии все еще шумно тянулся. Зрителей заметно поубавилось, хотя самые рьяные продвигались вместе с войсками.
Дома здесь были слишком шикарными, чтобы привлечь внимание полиций и Кайтемпи. За ними начинались поля, и проспект переходил в шоссе, ведущее в Радин. Моури шел по нему вслед за замыкающими процессию войсками, пока колонна солдат и машин не повернула налево, в сторону Камасты, где находилась крупная военная база. Зеваки отстали. Сжимая ручку чемодана, Моури шагал в сторону Радина.
Настроение у него было паршивое. Он никак не мог отвязаться от мысли, что его выжили из города, и это ему не нравилось. Казалось, с каждым своим шагом он отступает дальше и дальше, сдает позиции противнику. Он предпочел бы встретить опасность лицом к лицу, а не избегать ее. Но выбора не было.
В разведшколе ему не раз повторяли:
«Возможно, собственное упрямство приводит вас в восторг. Ну что ж, в одних обстоятельствах это качество называют отвагой, в других — глупостью. Нам не нужен бессмысленный героизм. Никогда не забывайте об осторожности, даже если она выглядит как трусость. Настоящее мужество — это способность преодолеть собственный характер ради выполнения задания. Именно этого мы хотим от вас. Мертвый герой не может быть полезен своей родине».
Хм! Легко сказать, но нелегко сделать! Погруженный в невеселые размышления, он подошел к металлической табличке на обочине. На ней значилось: «Радин — 33 дена». Моури осмотрелся — дорога была пуста. Достав из чемодана небольшой пакет, он зарыл его у основания столбика.
В тот же вечер он въехал в самый дорогой отель Радина. Если Кайтемпи все же удалось напасть на его след в столице, они наверняка заметят его пристрастие к самым бедным и грязным районам и скорее всего начнут перетряхивать трущобы и притоны. Пожалуй, дорогой отель — последнее место, куда им придет в голову заглянуть. Но все же не следует забывать про регулярные проверки гостиниц, которые время от времени устраивает полиция или Кайтемпи.
Забросив в номер чемодан, он сразу же вышел. Время поджимало. Моури шел быстро, не беспокоясь о возможных облавах, — по какой-то неизвестной причине они проводились только в столице. Из телефонной будки в миле от гостиницы он позвонил в Пертейн. Ему ответил неприветливый голос, экран остался темным.
— Бар «Сузун».
— Скрива тут?
— Кто его спрашивает?
— Я.
— Мне это о многом говорит. Почему бы тебе не включить сканер?
— Слушай, ты, — прорычал Моури, не спуская глаз с темного экрана, — позови Скриву, и пусть он сам разбирается в своих делах. Ты что, его секретарь?
В трубке фыркнули, затем последовала долгая тишина, и наконец послышался голос Скривы:
— Кто это?
— Включи свой экран, и я включу мой.
— Я понял, узнаю по голосу — сказал Скрива. Он включил сканер, и его не слишком приятная физиономия появилась на экране. Моури сделал то же самое. Увидев его лицо, Скрива нахмурился. — Я думал, ты встретишься с нами здесь. Почему ты звонишь?
— Мне пришлось убраться из города. Я не могу вернуться.
— Вот как? — недоверчиво и угрожающе протянул бандит.
— Да, именно так, — отрезал Моури. — И не пытайся разговаривать со мной таким тоном, на меня это не действует, понятно? — Он сделал небольшую паузу чтобы слова его казались более значительными. — У вас есть динокар?
— Возможно, — уклончиво ответил Скрива.
— Если ты хочешь получить свое, забудь про недоверие и пошевеливайся.
Моури поднес свою трубку к экрану, постучал по ней и дотронулся до ушей, напоминая о том, что разговор может подслушиваться.
— Поезжайте по радинскому шоссе и поищите под дорожным указателем тридцать третьего дена. Не берите Архаву с собой.
— Эй, когда ты..
Он повесил трубку, прервав раздраженную тираду Скривы, и отправился на поиски местного штаба Кайтемпи, адрес которого обнаружил в корреспонденции Свинорылого.
Вскоре он поравнялся с массивным серым корпусом. Стараясь не подходить слишком близко, Моури шагал по другой стороне улицы, исподтишка разглядывая острую крышу; само здание его не интересовало. Еще час он слонялся по городу без всякой видимой цели, изучая крыши домов.
Удовлетворенный результатами, он разыскал городскую ратушу и тоже внимательно обозрел ее верхнюю часть. Еще немного побродив по улицам, явно восхищаясь звездами, он вернулся в отель.
На следующее утро Моури вытащил из чемодана небольшой пакет, засунул его в карман и направился к огромному административному зданию, замеченному накануне вечером. С деловым видом он вошел в вестибюль и поднялся в лифте на последний этаж. Там он обнаружил пыльный, редко используемый проход; в конце его с потолка свешивалась складная лестница.
Вокруг не было ни души. Даже если кто-нибудь появится, вряд ли он проявит излишнее любопытство. Впрочем, Моури заготовил ответы на любые вопросы. Опустив лестницу, он быстро вскарабкался по ней и вылез через люк на крышу. Из пакета он достал крошечный приборчик с зажимами, соединенный длинным тонким кабелем с вилкой на другом конце.
Взобравшись на невысокую мачту, он пересчитал телефонные провода, закрепленные на фарфоровых изоляторах, проверил направление седьмого из них и прицепил к нему свой приборчик. Затем Моури слез с мачты, протянул кабель до края крыши и аккуратно спустил его вниз — так, чтобы он на всю длину свешивался вниз. Его раздвоенный конец болтался в метре от тротуара.
Пока он сидел на крыше, с полдюжины человек прошло мимо болтающегося кабеля, не проявив к нему никакого интереса. Двое мимоходом глянули вверх и, увидев, что кто-то возится на крыше, равнодушно отправились дальше. Никого не интересует рабочий, лазающий по крышам или спускающийся в люк, если только он делает это достаточно уверенно.
