Сергей Байбара - Цветы на камнях

— Если хочешь, поезжай сама. Возьми Михо и поезжай, — прервал жену Марио. — А я подъеду позже. Транспорт у тебя будет.

— Ну, хотя бы так, — с фальшивой грустью на лице согласилась Мария. — А заявление писать надо?

— А ты как думала? Конечно!

— Я люблю тебя, — шаловливым голоском сказала Мария. — При этом она прислонилась к дверному косяку, согнула левую ногу так, что каблук касался ягодиц. Взгляд ее был подобен взгляду школьницы, пытающейся соблазнить своего преподавателя.

— Мэм! Мэм, скажите, полковник Ричардс сейчас может меня принять? — раздался в приемной мужской голос.

Игривую улыбку Мэри как ветром сдуло. Она отлетела от двери, сконфуженно поправила юбку, захлопнула дверь. Через секунду она вновь вбежала:

— К тебе на прием просится твой контрразведчик. Майор Хунн. Морда у него хитрая! Примешь?

— Приму, госпожа Ричардс. — сжав губы, укоризненно глядя на нее, ответил полковник. Он убрал чашку в ящик стола.

Войдя, майор Хунн с недоумением посмотрел на выбегающую секретаршу. Вопросительно посмотрел на Ричардса:

— Я не помешал, сэр? Если нужно, я могу подождать. Зайти через час.

— Нет, все в порядке, майор, — ответил Ричардс. — Я слушаю вас. Присаживайтесь.

— Спасибо, сэр. — Хунн уселся напротив Ричардса. — Я бы хотел обсудить с вами несколько вопросов.

— Слушаю вас.

— Первое, сэр. Как вам известно, около месяца назад в Боржомском районе произошел инцидент, связанный с гибелью наших военнослужащих. В ходе боевых действий в районе населенного пункта …Читахеви… местный полевой командир уличил их в трусости и самовольно расстрелял. И до сих пор в отношении этого преступника не предпринято никаких санкций. Этот командир по фамилии Иоселиани называет себя майором, хотя ни одного дня не прослужил в армии. Ни в нашей, ни в грузинской. Как докладывают мои информаторы, влияние этого человека в данном районе слишком велико. Вообще я считаю, сэр, что Боржомский район может доставить нам в будущем много хлопот. Именно из-за возрастающих сепаратистских настроений.

— Каких настроений? — переспросил Ричардс.

— Сепаратистских, сэр. Местные командиры пользуются у населения огромным авторитетом. Они определяют закон на данных территориях, а не приказы из Хашури. В случае конфликта, они легко выйдут из-под контроля. К тому ж, сэр, в их руках находится мощное оружие, используя которое, они могут диктовать Союзу свои условия.

— Вы имеете в виду электростанцию?

— Именно, сэр. И самосуд над гражданами Соединенных Штатов, над нашими солдатами не может оставаться без внимания. Никто не давал права грузинским командирам поднимать руку на американцев. Если не привлечь к ответственности Иоселиани, это может послужить поводом к минимизации нашего влияния в регионе и выходе его из-под нашего контроля.

— А у меня иная информация, майор, — нахмурился Ричардс. — Те военнослужащие, о которых вы говорите, — трусы. И, если бы они были доставлены живыми и здоровыми в Хашури, их бы здесь ждала такая же участь. Или, в лучшем случае, каторжные работы.

— Когда возмездие исходит от старшего офицера-американца, — это одно, а когда самосуд над американскими гражданами вершат иностранцы, — это другое, — возразил Гунн. — Мы здесь обязаны защищать права американских граждан, тех, что остались в живых. Согласитесь, что жизнь местного жителя и жизнь американского гражданина имеет разную цену для нас.

— Не соглашусь, — отрезал Ричардс. — Жизнь вообще не имеет цены. Любая жизнь. А Союз возник для того, чтобы обеспечить выживание и американских граждан, и местных жителей. На равных. Или вы предлагаете проводить здесь сегрегацию по национальному признаку? Назначить людей первого и второго сорта? Не говоря уже о том, что эта идея абсурдна и противна разуму человека с демократическими убеждениями… Скажите, сколько мы продержимся здесь, если введем здесь, как вы предлагаете, политику апартеида?

— Вы неправильно меня поняли, сэр! — возразил Хунн. — Я не предлагаю проводить политику апартеида, как вы выразились. Но для меня жизнь наших граждан имеет первостепенное значение.

— Я боюсь показаться старым дураком, — скривился полковник, — но я продолжаю утверждать, что все «не наши граждане» находятся за границами Союза. Что же касается Иоселиани и боржомских дел… Да, признаюсь, меня также покоробило известие о Читахеви. И я собираюсь вызвать сюда генерала из Цихиджвари с подробным отчетом о произошедших событиях. Но я также могу понять и Иоселиани. Он, как и все грузины привязаны к своей земле, к своим домам. Иоселиани, — это фанатик своего дела. Очень полезный фанатик, и не время сейчас его трогать. Пока он, и подобные ему люди там, мы можем не беспокоиться за южные рубежи. Припугнуть его надо, но убирать — просто невыгодно для нас же.

— Мы могли бы поставить туда нашего грамотного офицера на место Иоселиани, — предложил Хунн.

— Его не примут местные, — не согласился Ричардс. — Для того чтобы быть командиром там, надо иметь определенный авторитет.

— Авторитет можно завоевать, усмирив одних непокорных и умаслив других, — сказал Гунн.

— И в таком случае мы будем затыкать южную границу своими задницами! — кивнул головой Ричардс.

— Я все же остаюсь при своем мнении, сэр. — Майор Хунн достал из кармана платок, снял фуражку, вытер пот на затылке. — Разрешите перейти ко второму вопросу, сэр?

— Да, пожалуйста…

— Спасибо. Второй вопрос касается недавних выборов в Гоми. Вы знаете, что местным gamgebeli был избран русский? Некто Сенцов Юрий Николаевич. Бывший десантник Красной армии.

— Мне известен этот человек, — поднял ладонь Ричардс. — Он хорошо справился с задачей начальника торгового каравана. От него мы узнали много интересного о положении русских в Осетии и на Северном Кавказе. Вы знаете, майор, этот человек проходил службу в Афганистане в конце восьмидесятых годов. Именно в этой стране я в то же время находился в качестве военного инструктора, обучал моджахедов воевать с русскими. Так что мы с ним старые приятели!

— Но это же недопустимо! — возмутился Хунн. — Создан прецедент, что во главе целого села, находящегося к тому же в непосредственной близости к столице, теперь находится коммунист, бывший советский офицер!

— Ну и что теперь? Майор, найдите мне несколько десятков стопроцентных демократов, которые могли бы стать главами местных управ во всех населенных пунктах Союза! Республиканцы тоже подойдут! Вряд ли это возможно! Нам не приходится привередничать, майор! К тому же, этого русского выбрали сами же коренные жители, которые вообще-то не жалуют русских военных. Значит этот русский, — парень не промах.