— А ты не думал, почему ты вообще туда попал? Когда нормальный приезжал — измерения делать, ты ничего не видел, а после хлыстовского радения тебя вдруг понесло.
— Нормальное человеческое сознание не может этот параллельный мир воспринимать. Согласитесь, что даже для того, чтобы просто верить в его существование, нужно быть немножко ненормальным.
— Ну, это спорный постулат.
— Положим, что так. Я тоже долго думал над этим. Кстати, я ещё до поездки на остров понял, что с нормальными мозгами там делать нечего, потому что пропадали на этом острове только хлысты или пьяные. Из пяти известных нам случаев — ни одного исключения... Наверное, для того, чтобы воспринимать параллельный мир, необходимо, чтобы мозг был настроен на какую-то определенную частоту. Как в радиоприемнике: трансляция идёт на какой-то частоте, и для того, чтобы возникла связь, необходимо настроиться на такую же частоту. Иначе контакта не будет. Частота, транслируемая этим параллельным миром, насколько я понимаю, лежит за пределами обычных человеческих возможностей. Поэтому в обычном состоянии человек не воспринимает исходящих оттуда импульсов. В измененном же состоянии мозг практически отключается, то есть не совсем, но значительно ослабляет свой контроль. Высвобождается подсознание, и происходит настройка на нужную частоту. В результате чего и происходит контакт.
Борисов закурил и стал беглым взглядом осматривать купе, думая, чтобы приспособить под пепельницу. Ларькин протянул ему пустую пачку из-под сигарет. Борисов глубоко затянулся и задал следующий каверзный вопрос.
— Послушай, Виталик, а ты в этот антимир в физическом теле перемещался или это было только мысленное путешествие?
— Вот это я сам, честно говоря, плохо понимаю. Если я путешествовал, как говорится, в астральном теле, то мое родное должно было на этом острове преспокойно лежать, и его бы, конечно, увидели. Но ведь не было там его. И тех, других пропадавших, искали и тоже не находили. С другой стороны, если бы я путешествовал там совместно со своим физическим телом, то я должен был бы его нормально ощущать. А я там менял форму, как амеба. Сначала я вообще никакого тела не видел, а только, как бы это сказать, чувствовал, что оно у меня есть. Причем оно могло быль любым, каким я только захочу. Я и в шарик превращался, и в ромбик, и в веревочку. Наэкспериментировался вволю. И это трансформированное тело я не просто представлял себе — я физически его ощущал. Очень прикольное состояние. Потом, когда картинка прояснилась, я увидел себя, но одежда там на мне была другая, чем в действительности. Значит, это, скорее всего, было не тело, а проекция зрительного образа, то есть призрак.
— И куда же тогда девалось твое тело? В этом мире его не было, в том — тоже... А ведь по сути извечный вопрос — куда девалось тело? Телекамеры, кстати, что зафиксировали?
Ларькин на шутку не среагировал и продолжал совершенно серьезно:
— Ничего не зафиксировали. Я думаю, оно было на острове, в этом мире, просто на момент моего отсутствия оно стало невидимо не только для других людей, но и для телекамер.
— Это как? Объяснись. Шапка-невидимка, что ли?
— Нет, не шапка, а что-то наподобие зеркала. Ведь, по сути, что такое зрение? Наш глаз воспринимает отраженные каким-либо объектом световые волны определенной длинны и передает информацию в мозг, в котором и происходит расшифровывание картинки. Существует определенный предел возможностей человеческого глаза, за рамками которого он не считывает информацию. Вот ультрафиолетовое излучение мы, например, не воспринимаем, хотя это не значит, что его не существует. По всей видимости, здесь произошло что- то подобное. Моё тело, находясь в пространстве между мирами, стало преломлять световые волны как-то по- другому, их длина оказалась неподвластной человеческому зрению. А может быть, здесь просто сработал зеркальный эффект, то есть, когда я находился ТАМ, моё тело находилось за какой-то зеркальной стенкой. Быть может, это зеркало и является как раз проходом в параллельный мир. «Алису в Зазеркалье» помните?
— Честно говоря, смутно. Это, кажется, что-то из далекого детства... Тогда ещё один вопрос, последний. Почему большинство людей забывало, что там с ними происходило, а ты не забыл? Чем это можно объяснить?
— Сначала, ещё до перемещения ТУДА, я думал, что кто-то стирает их память, потому что та информация, которую они там получили, тщательно оберегается от распространения таким вот нехитрым способом. Представляете, если бы мы владели такой методикой стирания памяти! Это сколько бы свидетелей живыми остались! Ну, ладно, это лирика. А если по делу — им совершенно не нужно стирать нам память, потому что мы им ничем угрожать не можем. Незачем им чистить нам мозги. Другое дело, что мозг обычно стремится сам избавиться от ненужной информации. Ведь перемещение в другое пространство — это огромный стресс для всего организма. По сути, это сбой в работе компьютера. И мозг начинает бороться с этой информацией, стирать зараженные вирусом ненормальности файлы. В результате обычно человек ничего не помнит. Со мной этого почему-то не произошло. Наверное, мозг у меня такой — натренированно-накачанный. А может быть, я настолько хотел сохранить эту информацию, что подсознательно просто каким-то образом засекретил доступ к файлу.
— Да, всё это очень интересно, — сказал Борисов и потянулся за очередной сигаретой.
— Юрий Николаич, а вам не вредно так много курить?
— Наверное, вредно. Жить вообще вредно, — рассеянно сказал, прикуривая, Борисов. — Всё, что ты мне рассказал, очень интересно, и, пойми меня правильно, я не имею никаких оснований не доверять тебе, но... Но всё не так просто, Виталик... Ольга натаскала Кузнецову огромную кипу книжек, и я, пока там отлеживался, эту литературу проштудировал. И вот что я из прочитанного понял. Оказывается, те методики, при помощи которых эти хлысты вводят себя в транс, не новы или, по крайней мере, не уникальны. Существует множество различных методик подобного характера, и все они направлены на то, чтобы добиться трансового состояния. Например, некто Станислав Грофф, занимающийся дыхательными техниками, в своей книге пишет о том, что в результате учащенного ритмичного дыхания человеческий мозг начинает работать совершенно по-другому, нежели он работает в нормальном состоянии. Человек видит яркие картинки, образы, появляются галлюцинации. Причем видения эти настолько живы и реальны, что некоторые путают их с действительностью. Кстати, многие из пациентов Гроффа на этих сеансах в подробностях вспоминали свою жизнь, причем даже те её моменты, о которых в нормальном состоянии они даже не подозревали. А воспоминание о процессе рождения присутствует, по словам этого Гроффа, почти всегда. И интересно вот ещё что: в таком состоянии транса люди могут пребывать часами, и, выходя из него, они уверяют, что в действительности общались с какими-то сущностями из параллельного мира, рассказывают о своих путешествиях в астральном теле. Я посмотрел картинки, которые эти пациенты рисуют после сеансов, — это, я тебе скажу, что-то! И черти, и ангелы, и монстры какие-то, и вообще такое, что и в страшном сне не привидится... Тебе это ничего не напоминает?
Ларькин тяжело вздохнул. Он предчувствовал, что Борисов сделает именно такое умозаключение, и где- то в глубине души боялся этого. Он на самом деле не может доказать, что всё, произошедшее с ним, было в действительности. И если поставить себя на место Борисова, можно понять, почему он сомневается. Агент Ларькин в состоянии транса находился в параллельном мире и беседовал с инопланетянином. Это всё равно что сказать— Виталику приснилось...
Ларькин тоже закурил и медленно, тщательно обдумывая каждую фразу, начал говорить.
— Хорошо. Положим, что на самом деле все это было только игрой воображения. Тогда почему Иван той же ночью не нашел меня на острове?
— А кто тебе сказал, что он тебя искал? Всякая религия держится на фанатичной вере. Ему очень хотелось, чтобы ты поверил в их хлыстовского бога. Может даже, не от злого умысла, а из желания сделать как лучше. Ведь он-то в этого бога свято верует. Он увидел тебя спящим где-нибудь под кустиком, будить по доброте душевной не стал, а потом приехал за тобой и стал рассказывать тебе всякие сказки. Проверить-то ты всё равно не можешь.
