Александр Мазин - Кровь Севера

Ульф Черноголовый, так меня зовут здесь. Раньше у меня было другое имя, но это, пожалуй, мне больше по вкусу.

Я — хирдман, то бишь, дружинник Хрёрека-ярда, Инглинга, которого еще называют Хрёреком Соколом. Мое законное место — на пятом слева руме главного Хрёрекова драккара, тоже именуемого Соколом. Красным. Пятый рум — не самое почетное место, но для меня — в самый раз, потому что весло здесь немного короче и полегче носовых, а я — мужчина скромных пропорций. Если сравнивать со стреднестатичтическим викингом.

Что, впрочем, не мешает мне быть в норманской среде уважаемым человеком и более того, заполучить в невесты самую красивую (кто усомнится — обижу!) девушку датского острова Сёлунд. Правит данным островом величайший из норманских героев конунг Рангар Лотброк, под чьим предводительством мы ныне и путешествуем. В направлении Франции. С неблагородной целью эту страну ограбить.

Лоцманом нашим в этом доходном (как мы все надемся) предприятии работает полномочный посол аквитанского короля Пипина и сын аквитанского графа (по ихнему — виконт) Жерар, который едва не стал причиной моей безвременной и очень неприятной смерти.

Впрочем, я его не виню. Парень не виноват, что прихоть судьбы одарила меня потрясающим сходством с одним из приближённых французского короля Карла Второго, прозванного Лысым. Ну да, того самого Карла Лысого, сына Людовика Первого Благочестивого и внука Карла Великого, которого мы и собираемся обидеть.

Впрочем, не мы первые. До нас его неоднократно обижали собственные братья Лотарь и Людовик, а он, в свою очередь, тоже наобижал массу народа. Например, вышеназванного Пипина, короля Аквитанского. Увы, во все времена и при любом социальном строе объем материальных благ всегда меньше, чем количество желающих эти блага заполучить. Так было и в двадцатом веке, в котором я появился на свет, так же — и в веке девятом от Рождества Христова, в коем мне дано отныне радоваться жизни.

Зато в этом легендарном времени дикого феодализма нет ни ханжеской морали, ни двойных стандартов. «Пришел-увидел-отобрал» вот заповеди, которым следует и мой побратим-берсерк Свартхевди Медвежонок и христианский монарх Карл. Ничего личного, просто бизнес.

Но хватит социологии. Слева по борту — средневековая Франция.

Не обманул нас виконт Жерар, сын графа Бернара. Вывел нашу пиратскую флотилию к родному французскому берегу просто идеально. Ни одного корабля не потеряли.

А дальше наши пути разошлись. Вернее, разделились. Примерно половина северного воинства во главе с Рагнаром отправилась к устью Сены, а другая половина, водительствуемая Бьерном Железнобоким поплыла к устью Луары. Само собой, не наобум. С нами было несколько толковых лоцманов из свиты графенка.

Наш хирд присоединился к Бьёрну. Хрёрек-ярл вполне здраво рассудил, что рядом с такими драконами, как Рагнар и его сынок Ивар нам достанутся исключительно объедки. А вот Бьёрн Рагнарссон, он мужик попроще. Кроме того с Бьёрном отправился и Хальфдан Рагнарссон, младший сыночек Лотброка. Этот паренек тоже не промах. И хирд у него неплохой. Одна проблема: хочется парню самостоятельности. То есть работать в одном строю со старшим братом он не станет. Без крайней необходимости. Мы были не одиноки в выборе: к Бьёрнову войску присоединилась еще пара дюжин кораблей. Их экипажи — сборная солянка данов, норегов и прочих, примкнувших к великому походу и подобно Хрёреку сообразивших, что вместе с Бьёрном еще не значит — под Бьёрном. А вот с папой Рагнаром точно не забалуешь.

Так вот и получилось, что пока первая группа лихо потрошила городки и монастыри в устье Сены, мы прошли морем еще чуток и добрались до Луары. Попутно некоторые из нас сделали попытку ограбить монастырь, расположившийся на макушке здоровенного острова[1], превращавшегося в полуостров во время отлива, но только перемазались в грязюке и потеряли человек пять во время попытки без подготовки влезть на каменные стены с каменной же кручи.

— Когда встречаются жадность и глупость, у воронов — праздник, — оценил эту попытку наш кормчий Ольбард.

Мы прошли через Ла-Манш, обогнули Бретань и наши замечательные лоцманы вывели нас к небольшой гавани городка, именуемого Ванн. Городок мы разграбили, но добычу взяли невеликую. Жители попросту удрали, унеся с собой всё самое ценное. Когда я говорю «мы», то имею в виду войско в целом, а не наш хирд в частности. Хрёрек-ярл с самого начала заявил, что поживиться нам не удастся. Мы шли в хвосте флотилии и могли рассчитывать лишь на жалкие объедки. Посему четыре наших драккара двинулись дальше и уже днем позже вошли в устье Луары. Первыми.

Это был серьезный бонус, потому что три быстрых драккара (кнорр, водительствуемый Хёдином Моржом остался с основным войском) — это не огромная шумная флотилия. Скорость и скрытность — сильный козырь для таких разбойников, как мы.

Я говорю «мы», потому что такой же разбойник, как и остальные. Иначе — никак. Время такое. Или ты — мирный рыбак, внезапно услышавший плеск весел и увидевший, как из утреннего тумана на тебя надвигается оскаленный деревянный дракон, или — свирепый викинг, чей покрытый капельками росы шлем видит оцепеневший от ужаса бедолага за миг до того, как стрела опрокидывает его на воняющие рыбой сети.

Нас мало кто видел. А кто видел… Тому не повезло.

У нас не было местных проводников. Мы шли между камней и островов, полагаясь лишь на искусство кормчих. Мы не знали фарватер и потому, несмотря на всё мастерство Ольбарда, нам трижды приходилось стаскивать с мелей «Красного Сокола». Тем не менее, мы поднялись почти на тридцать миль, не встревожив никого, кроме дюжины невезучих рыбаков, и встали на якорь в укромной протоке, отгороженной от основного русла полукилометровым зеленым островом. Наверное, это было волшебство, потому что ничем иным я не могу объяснить превращение огромных (по местным меркам) драккаров в призраки.

Впрочем, я так же легко могу поставить себя, скажем, на место французской крестьянки, которая выйдя к реке сполоснуть котел из-под каши, вдруг обнаруживает скользящие мимо нее драккары. Могу представить, как она замирает в ужасе, забыв про котел (ценнейшая вещь для бедной семьи) и глядит на страшные корабли… Провожает их взглядом (если ей самой повезет остаться незамеченной), пока они не скроются за очередным мысом, а потом, спохватившись, бросается вылавливать забытый котел… И вряд ли ей кто-нибудь поверит, даже если она и расскажет об увиденном, потому что норманские корабли на Луаре еще не стали обыденным явлением, и поведай она мужу о том, что видела на реке библейского Левиафана, доверия к ней было бы больше.

Но вернемся к нам, славным хирдманам Хрёрека-Сокола.

Мы высадились, и волшебство, увы, закончилось. Вместе с маленькой деревенькой, на беду ее обитателей расположившейся на облюбованном нами месте. Викинги — практичные люди. Они редко убивают тех, кого можно продать или использовать. Так что примерно половина жителей осталась в живых. Никто не сумел скрыться. Соревноваться в скорости с норманами местным крестьянам даже не стоило.

Скорость — это главное. И часа не прошло с тех пор, как мы встали на якорь, а у драккаров осталось не больше полусотни викингов. Остальные, разбитые на поисковые команды, уже растекались по вожделенной земле франков, выискивая подходящую добычу: город, замок, монастырь… Словом, любое место, куда стекались материальные ценности. Быстрота, скрытность, эффективность. В драку не ввязываться. Без острой необходимости. Найти и доложить.

Искали все… Но повезло — нам.

— Селение, — шепнул Руад. — Что будем делать, братья?

Варяг говорил по-датски, чтобы молодой Скиди тоже понимал, о чем идет речь.

Я осторожно выглянул из-за кустов. Ага! Вон луг, отделенный примитивной изгородью. По лугу разбросаны серые клубки шерсти — овцы. Вон пастух… с собачкой. Ветер дует от нас, так что пока собачка — не проблема. За лугом, повыше — какие-то строения. А еще повыше… Кажется, крепость?

— Может это — Нант? — предположил Руад.

Варяг слышал от этом городе от «наших» аквитанцев. Нант, Анжер, Тур, Орлеан… Эти слова были музыкой для обветренных ушей викингов. Богатые города, набитые сокровищами церкви и монастыри… Каждый из тех, кто двинул в поход вместе с Рагнаром, был уверен, что по возвращении будет есть на золоте и спать на шелке. Мечты сбываются?

— Не думаю, что это — Нант, — произнес я, разглядывая далекие стены. — Мелковат. Но разведать не помешает.

То, что мы видели перед собой, выглядело неплохо. Мирная картина. Поля, виноградник, на лугу овцы пасутся. Чуть подальше из-за рощи не крест ли виднеется? Хорошо бы. Крест — это здешняя церковь? Нет, скорее монастырь. Церкви не строят наособицу. Тем более, что в городке, до которого по прямой меньше двух километров, тоже церковь имеется. Даже я сквозь кулак могу вполне отчетливо крест разглядеть. Прямой крест. Католический. Впрочем, других тут и нет. А монастырь — это славно. Моим братьям понравится.