Пролог 1
Молодой Миндовг, чье имя переводится как «много мыслящий» всегда был гибким политиком и правителем. Уже в свои тридцать лет он добился немалого — имел самую сильную дружину среди всех кланов Литвы и Жмуди. Оказывал большое влияние на растущий ремесленный центр — Новогородок. Да и на всей полоцкой земле знали о нем, а германцы и вовсе побаивались. Литва выступала той силой, что могла перекроить границы в регионе, особенно с хитрым и расчетливым Миндовгом, который смог за шесть лет подняться с четвертого по упоминанию конунга литвы до первого.
Миндовг не мог упускать выгоды из сложившейся ситуации. Сейчас, когда все серьезные региональные силы ослаблены, он, как вождь грозной литвы мог заявить о себе.
Германцы разбиты русичами, которые и сами много потеряли воинов в сражениях с крестоносцами. А как же иначе? Миндовг знал, что рыцари с крестами грозные войны и встречался с ними и слышал, что они сделали с некогда сильным племенем пруссов. Его же соперник, полоцкий князь Святослав из смоленского рода Ростиславовичей, погиб, как и большая часть его дружины. И сейчас Полоцк, как перезревший плод — требует, чтобы его срочно сорвали, или сам в руки готов упасть. Полочане представлялись литовскому лидеру смелыми, мудрыми людьми, отличными ремесленниками, но неорганизованными. Они живут так, как будто все вокруг их не касается. Не выступили они и в поддержку наместника Святослава, который хотел сохранить Полоцк для Ростиславовичей, не стали они и радостно встречать Брячислава Витебского, который выбил немногочисленных соратников смоленской династии из древнего города на Западной Двине. И Миндовг знал, что не будут полочане против него вставать, так как посылал в город уже своих людей для переговоров.
А между тем, если Полоцк пойдет под руку Миндовга, он сможет создать государство. Свое государство! Территории в Жмуди, переговоры с новогородокской общественностью да еще Полоцк — это сильная заявка на лидерство в регионе. И после этого он станет полновластным правителем Литвы, не только первым в списке.
— Князь, прибыл человек из Полоцка, — прервал размышления Миндовга его подручный Евнут.
Подобное титулование не было официальным, однако правитель, подражая русичам, требовал титуловать его именно так. И дело было не столько в гордыне, а в хитрости или даже в дальновидной мудрости смышленого литвина. Миндовг претендовал на земли, где правителей именно так именовали. Ну не подчинятся те же полочане или жители Новогородка вождю или конунгу, а вот князю — придется, если еще князь будет великим. Миндовг прокрутил в голове «Великое Княжество Литовское» и улыбнулся, но мечтать не его характер — он всегда действует.
— Что говорит твой человек? — князь подобрался и его взгляд слегка замутнел. Миндовг всегда так делал, когда считал информацию важной. Это позволяло правителю быстро анализировать данные и принимать взвешенные решения.
— Он принес грамоту, в которой знатные горожане просят не разорять город и сохранить все традиции и веру. Тогда они будут не против тебя, князь, и помогут выгнать Брячислава с его семейством, — докладывал слуга.
Никого из литовских вождей Миндовг не посвящал в свои планы, другие правители должны были склониться перед ним и только так.
— Что они просят за то, что сами выгонят изяславовича? — спросил князь. Слова прозвучали, казалось, отстраненно, но Евнут знал своего господина и понимал, что тот уже обдумывает решение.
— Ригу, князь, — коротко, но очень емко сообщил слуга.
— Вот как?! — князь засмеялся и на некоторое время вышел из своего мыслительного транса. Смех продолжался недолго и быстро сменился максимальной концентрацией.
— Они хотят торговать с немцами и тогда будут под твоей рукой и иного князя не пожелают, — Евнут слегка развел руками. Жест означал, что вся информация доведена до правителя и теперь он ожидает решения.
— Договор с Полоцком таков: не рушить старины, не вводить новины. На словах же передашь, что мне нужен богатый торговый город, чтобы было что защищать. Я пойду на Ригу, но, сперва, я должен отплатить Смоленску за оскорбление и поругание уже моего города, — начал выдавать свой уже сформированный план князь. Слуга же вычленил главное — правитель уже считает Полоцк своим, называя город «моего».
— Мудро, князь, отомстить ростиславовичам и заодно обезопасить полоцкий стол от них. Это должно понравиться полочанам. Но как же Брячислав? — начал Евнут задавать вопросы князю.
Это был уже отработанный порядок общения, который ввел сам Миндовг, чтобы решение было действительно выверенным, после его принятия не должно оставаться вопросов.
— Брячислав слаб, а я оставлю племянника в Полоцке. Трех сотен хватит удержать город, — степенно ответил Миндовг на первый вопрос слуги.
— А Ригу взять получится, князь? — прозвучал второй вопрос.
— Так я войду в город как гость со своей сотней, а войско будет неподалеку. Возьмем! А еще земгалов попробую подбить на поход. Это племя ослабло после войны с крестоносцами и им нужно и оружие и серебро. Думаю в Риге на всех добра хватит, — ответил князь и вновь впал в мыслительный транс. Ему самому план показался не без изъянов. Взять Ригу будет крайне сложно, если и невозможно, вот только пообещать это необходимо, чтобы войти в Полоцк.
Сколько после разговора с Евнутом не думал Миндовг, лучше первоначального плана, князь не видел. Взять Ригу штурмом можно было — и ратников у него хватает, вот только в двух войнах — вначале против смолян, а после и Вячко — можно потерять столько ратников, что любой вождь быстро скинет Миндовга. Поэтому, он решил сначала подвинуть Смоленск, а дальше думать и, скорее всего, обращаться к Новогородку и другим вождям за помощью.
Пролог 2
Ярослав Всеволодович только месяц назад прибыл из Переславля-Залеского и сразу же развил бурную деятельность. Уже было проведены десятки встреч. Прежде всего, с посадником, тысяцким, епископом стольного града, уже после прибыли люди из Ростова, Суздаля, Годродца, Москвы, да и из других мест. Купцы требовали своих встреч и заверений от князя, воины ждали перемен и перестановок, но между тем, жаждали войны.
Торговые гости, да и другой люд говорили, что шведы готовятся к войне с Новгородом. Однако, новгородское посольство, которое так же было выслушано, молчало о помощи. Ярослав хотел было предложить свои услуги вольному городу, но этот порыв быстро в себе задавил — не гоже князю набиваться в помощники. Князя раздражала чехарда с князьями в Новгороде. А стоило задуматься о том, почему обычно нервные и импульсивные новгородцы в этот раз не стараются себя обезопасить заранее. А то, что не приглашают князя, пусть и не братьев Ярослава, вообще выходило из сложившейся традиции.
Новгород Ярославу ни капли не было жалко. Государственник по своей сути, он помнил из-за кого вообще начался конфликт, приведший к самой кровопролитной междоусобной войне. Новгород стал катализатором своры всеволодовичей.
Тогда еще молодой Ярослав мог бы и пойти на некоторые уступки новгородцам, но его просто макали в грязь. А убийство одних из верных людей князя Остраты и Лугуты он новгородцам не простит никогда.
Однако, складывается интересная ситуация. Переславль-Залеский — вотчина Ярослава, Суздаль без князя, Ростов опять же лишился князя. Жаль Василько, конечно, но нужно еще разобраться в том, что произошло. В Юрьеве только вот брат младший Святослав, но этот город не имеет определяющего значения, да самый младший — Иван в Стародубе. Выходит, что Ярослав становится полновластным хозяином Владимирского княжества.
Все хорошо, но великому князю, не давало спокойно ощущать себя правителем некоторая заноза, которая обосновалась на границе с марийскими племенами. И что удивительно? Часть родов мари даже платит дань и не великому князю, а вообще не понять кому. Толи посаднику Унжи, толи самому загадочному боярину Корнею Владимировичу.
