Пролог
Молодая девушка лет шестнадцати, нервно покусывая губы, не отрываясь смотрела на двери в зал, откуда должен был появиться император. При этом она так стиснула руку мальчишки года на четыре младше её, что тот аж кривился от боли, но молчал, не делая даже попытки освободиться. Девушка и мальчик явно были родственники, скорее всего брат с сестрой
— Спокойно, Рони, спокойно, — прошептала она.
— Думаешь, император что-то сделает? — в словах мальчишки прозвучали совершенно взрослые нотки человека, который уже не верит ни в какое счастливое завершение дела.
— Отец сказал, что император даровал ему право обратиться с просьбой, мы только воспользуемся им.
Мальчик вздохнул. В успех он не верил совершенно, но также понимал, что дошедшая до отчаяния сестра ради спасения отца ухватится даже за этот крошеный шанс. Поэтому и не спорил, когда она его потащила за собой, узнав, что император собирается навестить герцогство Алиарды. Каким образом она добилась у герцога приглашения мальчик не знал. Видел, как она отправляла письма, как ездила куда-та, порой возвращаясь в слезах, но старательно пряча их от брата. Наверное, именно поэтому он все-таки согласился приехать с ней. И сейчас, стоя с самого бока, прячась за бюстом какого-то древнего философа и за занавеской от толпы встречающих императора, он старательно отводил взгляд, стараясь не встречаться ни с кем из приглашенных.
Некоторые с удивлением посматривали на детей, явно задаваясь вопросом что здесь делают дети графа Стархазского, но никто к ним не подходил — без приглашения на встречу с императором попасть невозможно, а раз они тут, значит герцог Алиардский приглашение им послал. Конечно, он известный старый друг графа Стархазского, но в текущих условиях осмелиться пригласить его детей…
Однако характер герцога не располагал к расспросам или, тем более, каким-либо претензиям.
— Почему герцог согласился нас позвать? — задал вдруг вопрос мальчик. — Не из-за дружбы же с отцом. Потому что ты сговорена с его сыном?
Девушка замерла.
— Почему так говоришь, Рони? Герцог старый друг отца…
— Он не может не понимать зачем ты напрашивалась на приглашение. Ему не нужен скандал.
Девушка вздохнула и все-таки отпустила руку брата, которую тот, морщась, растер.
— Я согласилась разорвать помолвку без предъявления претензий.
— Что?! Сестра, ты же понимаешь, что это твой единственный шанс? После случившегося у тебя не будет никаких шансов достойно выйти замуж, а герцог согласен был на…
— В обмен на разрыв отношений с тобой. Нет, Рони, отец всегда говорил, что семья должна держаться вместе. Что бы ни случилось, но мы вместе либо прорвемся, либо…
Мальчик снова печально вздохнул.
— Ты же понимаешь, что как бы император ни благоволил к нашему отцу, но он ничего не сможет сделать, не рассорившись с остальным дворянами?
Девушка промолчала, только сжала подол платья в кулаках. От ответа её спас глашатай, который вошел во вдруг распахнувшиеся двери.
— Его Величество император Арвийской империи Юлиус Первый! — возвестил он и отступил в сторону.
Император, однако, ожидать окончания речи не стал и вошел следом сразу после первого слова глашатая. Замер у того за спиной и морщился пока слушал объявление. Все знали не любовь императора к таким торжественным моментам, но пока он проигрывал сложившимся традициям. Выказывал все что о них думает только таким вот манерам. Все об этом знали и все делали вид, что ничего необычного не происходит.
Дождавшись окончания представления, император кивнул всем разом и зашагал между встречающими к хозяину дома, который дожидался своего повелителя примерно в середине зала.
— Ваше Величество, как я рад вас видеть, — с поклоном проговорил герцог, делая шаг навстречу…
— Нам пора, — прошептала девушка и, ухватив брата за многострадальную руку, потащила его из угла к проходу. Люди недовольно оглядывались. Но, заметив кто пробирается вперед, замолкали и с недоумением глядели вслед подростком. У многих на лицах застывал вопрос: неужто осмелятся?
Наконец им удалось пробраться к проходу. Заметивший их телохранитель императора, шагавший чуть позади повелителя, на всякий случай положил руку на эфес меча, но больше ничем возникшего напряжения не выдал.
— Ваше Величество! — звонко воскликнула девушка, выходя в проход и опускаясь сначала на колени, а потом полностью распласталась на полу — высшая форма почтения и покорности, практически уже вышедшая из употребления в империи лет этак сто пятьдесят назад. — Разрешите обратиться с просьбой… Вы даровали такую привилегию моему отцу.
Мальчик, в отличие от сестры, пластаться на полу не стал, просто опустился на одно колено рядом, низко опустив голову.
Император нахмурился и глянул на герцога, который досадливо морщился, но молчал раз нет прямого вопроса от повелителя.
Его Величество молча взирал на подростков, явно пытаясь что-то вспомнить.
— Даровал? — Тут его лицо разгладилось — вспомнил. — Верольда Вестерхауз, дочь графа Стархазского и… его сын Рониальд Вестерхауз?
— Совершенно верно, Ваше Величество.
— Гм… вот что, девочка, поднимись-ка с пола, нечего полы платьем подметать, не люблю этого…
— Ваше Величество, прошу выслушать, — даже не сделав попытки подняться пробормотала девушка.
— Я сказал поднимись. Раз даровал право высказать просьбу, я вас выслушаю, но я хочу видеть лицо того, с кем разговариваю.
Верольда поднялась и поклонилась.
— Ваше Величество…
— Слышал о произошедшем с вашим отцом, — император глянул исподлобья на подростков. — Ты ведь просить за него собралась?
— Ваше Величество, наш отец не виновен! — в отчаянии воскликнула она, хватившись за подол платья. — Он не мог убить графа Сторна! Они же были как братья!
— Но тем не менее его застали с окровавленным ножом в руках у тела графа…
— Отец говорил, что не делал этого и я ему верю!
— Верю… — император нахмурился. — Верю — не верю… игра получается. Я тоже во многое верю, но не всегда моя вера оказывается правдой. — Император поднял правую руку ладонью вверх. — Тут твоя вера. — Потом поднял левую руку так же ладонью вверх. — Тут факты и недовольство людей таким поступком вашего отца. — Он изобразил качели весов. — Что же перевешивает, — задумчиво проговорил он, не отводя взгляда от лица девушки. Некоторые, не слишком умные, гости угодливо засмеялись, но тут же осеклись, стоило императору посмотреть в их сторону.
— Он не мог, — отчаянно проговорила девушка, явно борясь со слезами.
Император молчал.
— Твой отец, — наконец, заговорил он, — в свое время оказал мне поддержку восемнадцать лет назад. Не могу сказать, что без него у меня не получилось бы удержать трон, но услуги я не забываю. Тем не менее я не могу помиловать человека, обвиняемого в убийстве своего лучшего друга из-за женщины…
— Это вранье, Ваше Величество! — яростно взвилась Верольда. — Я не знаю откуда пошли слухи, что отец ухаживает за женой графа Сторна! Наша мать умерла только год назад… я видела, как отец переживал ее смерть… он до сих пор не пришел в себя до конца, только начал оживать.
Раздавшиеся вокруг шепотки и смешки показали, как все думают оживал ее отец, а главное благодаря кому. Девушка и сама поняла, что сболтнула что-то не то.
— Это не так!
Император хмыкнул.
— Ну-ну, не горячись. К сожалению, в этой ситуации я ничем не могу помочь, Верольда. Максимум, что могу обещать: графство останется за его сыном, — Юлиус глянул на мрачного мальчика. — Вы в преступление отца не виноваты.
О том, как им жить среди соседей, уверенных что их отец убил своего друга из-за его жены, император говорить не стал. Все они понимали, что жить нормально не дадут. Сделать ничего не осмелятся, соблюдая волю императора, но способов показать свое отношение не нарушая волю повелителя масса. И придворные прекрасно этими способами владеют. Это понимал и император и дети графа Стархазского. Потому и хмурился повелитель могущественной империи, не зная, как разрешить ситуацию. Графа он знал недостаточно хорошо, чтобы утверждать мог он так поступить или нет, но чувствовал уверенность девушки. Он слишком хорошо знал людей и понимал, что дочь графа сама его скорее убила бы, если бы узнала, что отец заигрывает с чужой женой. Да и со смерти их матери еще и года не прошло.
