Романов #06 - Владимир Кощеев

Приближающиеся к гаражу бойцы почившего Рюриковича выбежали ко мне, держа оружие наготове. Я поднял голову Толстого так, чтобы они ее увидели.

— Сложите оружие, ваш предводитель мертв, — приказал я, прежде чем по мне открыли огонь. — Кто не подчинится, будет уничтожен. Считаю до трех. Два…

Приказ выполнили. Солдаты великого княжества Хабаровского сдались. И это было разумно — им просто некому было больше подчиняться. Глядя на то, как они складывают оружие в углу гаража, я повернул свой трофей так, чтобы его было видно в камеру брони.

— «Оракул», запусти трансляцию по всей сети. Я хочу, чтобы меня увидели на каждом дисплее Русского царства.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался искусственный интеллект. — Трансляция начата.

Я поднял голову еще выше и заговорил.

— Жители Русского царства, с вами говорит княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — представился я. — Как вы видите, в моей руке голова члена клана Рюриковичей, великого князя Хабаровского. Его бунт окончен, все бойцы великого княжества обязаны сдаться немедленно, или будут уничтожены безо всякой жалости. Ваш мятеж окончен. Начиная с этого момента, любая агрессия будет пресекаться с максимальной жестокостью. Сложите оружие и сдавайтесь. Я даю вам пять минут на это, после чего любой житель великого княжества Хабаровского, замеченный с оружием в руках, будет казнен вместе со всей семьей. У меня на руках есть все личные дела, я знаю каждого из вас, найду и призову к ответу. Время пошло.

Выдержав паузу, я подбросил свой трофей и снова поймал за волосы.

— Великий князь Толстой ответственен за убийство моего дяди, Кирилла Руслановича Демидова. Вы все видите, к чему это его привело. Я предупреждаю всех жителей Русского царства, независимо от сословия. Если кто-то еще вздумает поднять руку на мою семью, друзей или близких, в ответ я вырежу весь род виновника, вас не спасет ни переезд за границу, ни дипломатическая неприкосновенность. У моей мести нет границ юрисдикции. Я найду вас, где бы вы ни были, и заберу ваши жизни.

Сдавшиеся солдаты, вставшие от меня по левую руку, глядели с откровенным недоумением.

— Радуйся, Русское царство, сегодня мы победили, — договорил я. — «Оракул», конец трансляции.

* * *

Особняк великих князей Московских.

В гостиной были занавешены окна, единственным источником света служил широкий экран телевизора, висящего на стене. В помещении были лишь отец и сыновья Невские.

Великий князь Московский надавил на кнопку пульта, останавливая воспроизведение видео, на котором были запечатлены бойцы Толстого и его голова. Емельян Сергеевич не мог перестать улыбаться, наблюдая за этой картиной. А слова, произнесенные Дмитрием Алексеевичем, грели душу Невского.

И наследник, и второй великий княжич смотрели на отца, не обращая внимания на экран.

Поражающая своей жестокостью трансляция, нарушая все правила и законы о защите несовершеннолетних, вклинившаяся на всех каналах, подействовала на великих княжичей подавляюще. А великий князь, совсем недавно похоронивший младшего сына, наоборот, казалось, почувствовал вкус жизни. Несмотря на то, что оба оставшихся великих княжича Московских третьего брата не особенно любили, они никак не ожидали, что Емельян Сергеевич будет так радоваться победе Романова.

— Итак, — положив пульт на стол, заговорил глава рода, глядя на сыновей. — Что вы мне скажете, дети?

Первым нарушил тишину Емельян Емельянович, наследник рода.

— Я не понимаю, что тебя так радует, отец. Мятеж окончен, значит, мы потеряем Москву, — произнес он. — День-два, и государь объявит Соколова губернатором Московским. А нас ждет сложное время. Хорошо бы, до изгнания не дошло.

Его брат сохранял молчание, не спеша вмешиваться в диалог.

Георгий Емельянович от изменения положения рода как раз выигрывал — ведь без великого княжества оставалась строительная компания, которую уже впору было назвать корпорацией. А раз род будет зависеть от компании, которую Георгий Емельянович возглавляет, то и влияние в роду перейдет в руки второго сына.

— Ты слушал, но главного не услышал, — посмеялся великий князь Московский, покачав головой. — Княжич Романов сказал, что отныне любой, кто замышляет против его друзей, будет жестко наказан.

— Но разве мы друзья?! Он убил Василия, — возмутился наследник.

— О да, мы с Дмитрием Алексеевичем не друзья, — подтвердил Емельян Сергеевич. — Но мы можем скормить княжичу Соколовых. И кто тогда, по-твоему, сядет на Москву? Можайский? Он едва сапоги Михаилу не лизал, чтобы в Киеве усидеть.

Георгий Емельянович хмыкнул.

— А стоит ли игра свеч? — спросил он, глядя на родственников. — Сейчас мы можем выйти без потерь, сохранить за собой имя, деньги. А что даст очередная интрига? Соколов на стороне царя, его сын дружит с княжичем Романовым. И насколько я знаю, Анна Михайловна претендует на роль супруги Романова. Кому поверит Дмитрий Алексеевич, когда ты предложишь ему убивать Соколовых?

Великий князь Московский улыбнулся еще шире.

— Не видать Соколовой ни Казани, ни Урала, — заявил он. — Романов уже выкупил себе невесту. Боярышня Морозова станет его женой.

— Как выкупил? — уточнил старший сын, приподняв бровь.

— Два дня назад я уступил бояр Морозовых, вычеркнув их из великого княжества Московского, — пояснил Емельян Сергеевич. — Теперь они подданные Урала. И, насколько я знаю, вокруг их особняка уже дежурят два подразделения бойцов Демидовых.

Наследник задумался, а его брат лишь вздохнул в ответ на речь отца.

— За нами и так постоянно наблюдают Милославские, — произнес второй сын, — а ты открыто предлагаешь их уничтожить. Отец, ты подводишь нас всех под монастырь. У нас есть моя компания…

— Это моя компания, — выделив интонацией, поправил сына великий князь. — Или ты забыл, кто тебя назначил ей управлять? Георгий, ты забыл, что я имею полное право тебя не просто уволить с должности, но и вычеркнуть из рода?

— Не забыл, отец, — ответил тот, наклонив голову. — Но я предпочту выйти из этой войны, сохранив имеющееся, а не ввязываться в новую схватку, где у нас никаких шансов. Василий уже подставил нас. Если бы ты не договорился с Романовым, его бы казнили за измену. Я такой судьбы ни для кого из нас не желаю и предлагаю смириться с поражением. Уступим сейчас, сохраним лицо. А когда придет время, нанесем удар. Мы не потянем войны сейчас. И тем более не сможем переманить Романова на свою сторону. Ты же не забыл, что это он подарил царю свою систему наблюдения? Почему ты так уверен, что княжич Романов не пользуется ей сам?

Великий князь Московский улыбнулся.

— А я и не возражаю против его наблюдения, — произнес