Глава 5. Каучук и арбалет
Где-то высоко над головой — метров тридцать или больше — колышутся зелёные кроны. Здесь, на склоне, деревья стоят не настолько плотно, чтоб своими верхушками перекрывать солнечный свет полностью. Привычные босые стопы топчут слой мягкой листвы. Ну и где вы, гевеи?
Ушёл я из дома отца Семиса с бардаком в голове.
С одной стороны, вопрос ведь не решён? У меня нет договорённостей по сбыту выловленной рыбы.
С другой…
Арииаху дал уж очень жирный намёк, типа — помоги мне парень, сковырнуть нынешнего старейшину касты, а я уж со своей стороны помогу тебе…
И вот, что это: «А я»? Ты-то, конечно, получишь место старейшины, дорогой Арииаху, а вот вспомнишь ли тогда, благодаря кому? На какую-то конкретику разговор мне вывести не удалось, хитрый жучара ловко слился с обсуждения что будет после.
Но! А какие у меня варианты? Напо упёрся, и с ним я каши не сварю. В любом случае — пока что я рассуждаю лишь гипотетически, могу только обещать, а само́й «большой рыбы» я пока предоставить не могу! Вот добуду группера кило на двадцать пять, кину на рыночную площадь, перед домом Напо или даже вождя, вот тогда конкретика с моей стороны будет. Ощутимая такая, весомая.
В общем, мысленно вздохнул, ломать голову, думы думать, да разговоры разговаривать буду после, когда дело сделаю. А пока что, отправляйся-ка ты, Скат, изыскивать необходимое, материально-техническое обеспечение.
* * *
Отправиться то я, отправился, но прежде, чем ушёл из деревни, состоялись ещё две встречи, на которые, честно говоря, не рассчитывал. Подряд, одна за другой.
Только я вышел из дома судовладельца, как навстречу мне попался Ману, собственной персоной. Шёл куда-то в сопровождении пары незнакомых мне воинов.
— Глядите-ка, парни! — воскликнул правая рука местного отца войны. — А вот и наш герой! Мы его, понимаешь, ищем, ищем, а он всё где-то пропадает!
Я напрягся. Аккуратно, стараясь делать это неявно, бросил взгляд по сторонам. Вроде никого, то есть на засаду не тянет. Неужели случайная встреча?
— Я не пропадаю, — ровно, не принимая юмора ответил я, — я пытаюсь в жизни устроиться.
— Ну да, ну да, — хмыкнул Каев дядюшка, — слышал я, что ты счёл касту глубин недостойной своего присутствия.
Сопровождающие его «люди войны» довольно осклабились, поддерживая шутку «старшего».
Похоже, и правда, просто так встретились.
— Скажу так, — отпарировал я, — у меня с Ситу возникли разногласия. Мы по-разному смотрим на методы добычи.
— Ха! Парни, вы это слышали⁈ — еле сдержавшийся, чтоб не заржать Ману оглянулся на спутников. Воины, услышав мои слова ещё больше развеселились. — Он, видите ли, не согласен с отцом глубин! Ха-ха-ха!
Я, с постной мордой, пожал плечами. Юмористов я не заказывал, у меня о своём башка болит…
— Слушай, парень, — Ману отсмеялся, утёр весёлые слёзы, и, сделавшись почти серьёзным, шагнул ко мне вплотную, — я понимаю, мой брат не воин ни разу, и словам его я верю с трудом, могло ему всякое привидеться… Но ты правда убил троих воинов с острова Двурогой горы?
Хм… Троих? Я быстро прокрутил в памяти недавние события. Четверо гарантированно и один под вопросом — лезвия у моего… теперь моего кинжала хоть и бронзовые, но на тот момент похоже ни разу не точенные.
— А тебе-то какая разница? — я подозрительно склонил голову. — Или ты хочешь мне их уши отдать?
— Знаешь, — продолжил правая рука, словно я ничего и не говорил, — если бы я кое-чего о тебе не знал… и кое-чего не видел, я никогда бы в жизни не поверил… — теперь с лица Ману весёлость слетела вся, до остатка. — Вот что Хеху… Или как лучше? Скат? Иди к нам, Скат. Поверь, не пожалеешь. Мы, конечно, как ныряльщики не жируем, но это всё же не с сетями день за днём возиться, и… — тут он даже усмехнулся, — не в земле ковыряться. Ну, так как?
В общем-то я чего-то подобного ожидал. Именно от этой касты. И более того — Ману, хоть и гонял меня до этого по кустам, как зайца, наверно, не самый худший командир. Про Ату сказать ничего не могу, но младший брат Ситу был хорошим воякой. Такого я, наверное, даже уважать смог бы. Но…
— Я подумаю, правая рука, — сказал, глядя глаза в глаза.
— Ты подумай, подумай, — Ману вроде как усмехнулся, но оставался очень серьёзным. — Кстати… — указал подбородком мне на грудь, — знаки Ученика убери. Если обратно в касту не собираешься.
И качнув головой своим, он продолжил путь.
Несколько шагов я прошёл в задумчивости. Чисто гипотетически, путь воина мне понятен. И даже, на первый взгляд, логичен. Я понимаю необходимость дисциплины и единоначалия. Я не боюсь, а главное — умею отнимать чужие жизни…
Но, во-первых, для меня важно уважать того, кто мной командует. Мне всю службу везло на командиров, с самого выпуска и до дембеля. Может, конечно, и случайность, а может и закономерность: похоже гнилые в спецуру не идут. По крайней мере, я не встречал.
А местные? Так-то, Ману — нормальный мужик. И, как уже сказал, уважать его могу. Но! Блин… Я вздохнул, покачал головой — как мужика, не как командира. Слишком катастрофичен у нас разрыв в знаниях. И поэтому, легко себе представляю ситуацию, когда я буду не согласен с Ману или Атой. Просто, потому, что знаю больше, и речь даже не о тактических приёмах. Историю военных действий в училищах не просто так проходят, это аккумулированный за тысячи лет опыт.
И вот, что делать в такой ситуации? Дерзить, как Наставнику?
Нет, в «школе»-то я сознательно «отпустил» своё мальчишество, играющее в заднице, наверно, у любого мужика до самых седых волос. На рифе Учеников я просто позволил себе вновь оказаться молодым парнем, на возраст тела. А кто б отказался ещё раз побыть юным, с ветром в башке, из тех, кому уже за середину жизни?
Но в боевой обстановке? Не-е-е, это из меня вытравили начисто. В боевой обстановке может быть лишь один командир. Прав он, не прав — это надо было заранее выяснять. Или потом. Если выживем. А спорить на моменте? Хуже не придумаешь.
Снова тяжко вздохнул: вот поэтому-то у меня и сомнения.
А, во-вторых… Ну дайте мне уже спокойно пожить! Дайте!!! Я хочу пенсию!!! Я, в конце концов, её заслужил.
— Вот он где! Мы с ног сбились, разыскивая его, а он в деревне водяных ошивается!
Теряю хватку, мысленно поморщился я. Братьев, шедших мне навстречу, я должен был заметить первым! И пусть они вывернули из-за поворота тропинки, ведущей в сторону поселения, но дела это не меняет. И даже то, что две подряд встречи с очень неоднозначными результатами загнали мои мозги в пока неразрешимый тупик, не служило оправданием.
Я было посторонился, чтоб оба братца поскорей протопали мимо, но Эруэра, проходя мимо скинул со своего плеча мешок, даже не мешок — узел из грубой дерюги, из которого тут же высыпалось несколько клубней батата.
— Возьми мешок и тащи за нами, — походу бросил он мне и зашагал следом за старшим Акахатой.
Я пожал плечами и потопал своей дорогой. Мало ли кто, чего будет на дороге бросать.
Не успел пройти и трёх шагов в спину долетело истошное:
— А ну, стой!
Первая мысль — проигнорировать. Типа, не мне. Да и какое мне дело до этих двух крестьян? Но дурацкое самолюбие, заставлявшее и раньше разворачиваться лицом к любителям переть буром, толкнуло обернуться.
Эруэра, пыхтя, как паровоз и уперев руки в боки, надвигался на меня. Я демонстративно поднял бровь.
Секундное замешательство — ещё бы, младший братишка не трясётся от страха, не кидается подбирать поклажу.
Блин, брат, ты, я вижу, тупой. Пары раз не хватило? Хотя чего я ждал от обычного среднего сына островного землепашца? Сомневаюсь, чтоб его мозги так быстро приняли изменившуюся картину мира, где младший брат, столько лет гнобимый, вдруг начал давать отпор.
Зато Акахата, по-видимому, лучше понимал ситуацию:
