- Мы вовремя, - констатировал Максим. - Так, девочки, даю пятнадцать минут на то, чтобы осмотреться и сориентироваться на местности. Встречаемся возле вон той булочной, если я правильно понял слово на вывеске, - добавил Белов, указав рукой на одно из зданий.
Шнайдер и Линь рассредоточились по площади, а Максим решил осмотреть окрестности с места. Деревянный эшафот высотой около двух метров размещался в восточной части площади. С двух сторон к нему вели лестницы. В нескольких метрах от эшафота стояло ограждение метровой высоты, секции которого были сколочены из добротных деревянных брусьев. Позади ограждения стояли республиканские гвардейцы с винтовками.
В здании позади эшафота разместился командный пункт НКВД, где сейчас должен был находиться и сам Артузов, но все окна в здании были темными, так что Максим никого в них не увидел. Также ничего не было видно и за закрытыми ставнями чердачных окон, но Белов знал, что на чердаках по периметру площади расположились снайперы, а огороженная область вокруг эшафота простреливается автоматчиками, расположившимися в квартирах на третьем этаже.
Для снайперов, кстати, наплевав на все конвенции, кустарным способом изготовили экспансивные пули, самым банальным образом срезав острые носики обыкновенных оболочечных пуль. В НКВД посчитали, что пусть лучше снайперы стреляют «бесчеловечными» пулями, чем будут простреливать цели насквозь, убивая и раня при этом мирных граждан. Потери же точности при стрельбе экспансивными пулями на данных расстояниях были сочтены приемлемыми.
Достав из кармана пачку «Bastos», оказавшихся вполне приличными сигаретами с фильтром, Максим сунул сигарету в зубы и, делая вид, что поворачивается спиной к ветру, принялся рассматривать стоявших на площади людей. Большинство было одето довольно бедно, многие, вообще, были в сильно потертых рабочих комбинезонах и стоптанных башмаках. Те, кто стремились выглядеть более презентабельно, носили пиджаки и шляпы, а у одного мужчины, попавшегося на глаза Белову, на шее был повязан яркий красно-желтый платок. Но, не успел Максим удивиться такому модному аксессуару, как несколько дальше он заметил человека с точно таком же платком, точно так же повязанным на шею.
«Это ж-ж-ж неспроста!» - подумал Максим и огляделся уже более внимательно, благо темные очки неплохо скрывали направление его взгляда.
И точно, люди с платками оказались равномерно рассредоточены по всей площади. Максиму вспомнилось, как он, еще будучи воспитанником детского дома, видел по телевизору репортажи о беспорядках на Украине. И регулярно в этих репортажах мелькали люди в ярких красных куртках, руководившие группами митингующих.
«Может, я и ошибаюсь, но больно уж похоже это все выглядит! - подумал Максим. - Нужно предупредить наших! Но сначала дождусь девочек!»
Направившись к булочной, которую он определил, как место сбора, Максим присел на скамейку у входа и спокойно докурил. И едва он отправил окурок в урну, как рядом с ним уселась Киу, имевшая весьма обеспокоенный вид.
- Люди с платками на шеях - провокаторы! - тихо произнесла Линь, придвинувшись к Белову поближе и наклонившись к его уху.
- Тоже сообразила? - довольно кивнул Максим. - Молодец!
- Я такое уже видела, еще в Китае, - призналась Киу. - Начальник полиции Тайюаня был очень изобретательным человеком. Во время облав на уличных преступников он отправлял на рынки сотрудников в штатском, чтобы они отслеживали воров и мошенников, а потом помогали полицейским их ловить. Так вот, для опознания друг друга такие ряженые использовали то пояса определенного цвета, то шапки, то еще какие-нибудь опознавательные знаки. По ним мы их и вычисляли, не всегда, правда, успешно... - со вздохом закончила Линь.
- Киу, перестань стыдиться своего воровского прошлого, - сказал Максим, мягко приобнимая девушку. - Это было давно и неправда! Теперь ты - достойный член нашего общества, которому доверяем не только мы с Гретой, но и сам товарищ Киров!
- Думаешь, товарищ Киров мне доверяет? - спросила Киу.
- Ты знаешь, кто я и откуда, - ответил Максим. - Думаешь, он приставил бы ко мне кого-то, в отношении кого есть хоть малейшие сомнения?
- О чем шепчетесь? - поинтересовалась Грета, усевшаяся с противоположной от Киу стороны Максима.
- Мы с Максимом независимо друг от друга пришли к выводу, что мужчины с красно-желтыми платками на шеях - провокаторы, - ответила Линь, отстраняясь от Белова.
- С платками? - переспросила Грета, окидывая взглядом площадь. - Да, вижу! У них, кстати, платки неправильно повязаны.
- То есть? - уточнил Максим.
- Платок повязывается под воротник, - пояснила Грета. - Ты повязываешь его на шею и оставляешь расстегнутым верхнюю пуговицу рубашки, возможно - две. И тогда в раскрытом вороте у тебя будет виден платок.
- А у этих граждан платки повязаны поверх, как банданы у ковбоев, - понимающе кивнул Максим. - Значит, я был прав, это не просто модники.
- Я же говорю, я такое уже видела, - согласилась Киу. - Ты, как я понимаю, тоже...
- Да, видел в новостях, еще там, - неопределенно ответил Максим. - Потом как-нибудь расскажу. Вот что, девочки, нужно сообщить нашим, что нужно наблюдать за людьми в платках и отслеживать их контакты. Шепните пару слов коллегам, пусть передадут по цепочке.
Девушки упорхнули, а Максим бросил взгляд на часы.
«Одиннадцать часов тринадцать минут, - подумал Максим. - Скоро конвой с Варелой покинет тюрьму».
10 декабря 1936 года. 11:32.
Мадрид, улица доктора Летаменди.
Леон Салорт де Оливес заметно нервничал.
Все трое братьев Леона были убиты республиканцами, Томас - во время резни в Образцовой тюрьме Мадрида, случившейся в июне этого года, а Луис и Габриэль - на Менорке[1]. И, когда самому Леону предложили возглавить отряд, который должен будет освободить захваченного в плен генерала Варелу, он вынужден был согласиться. Если бы он, потеряв братьев, отказался бы от возможности поквитаться с республиканцами - его бы просто не поняли.
Пусть и без особого энтузиазма, но Леон согласился, и вот теперь он, во главе отряда из трех десятков таких же убежденных сторонников каудильо Франко, как и он сам, прятался по подворотням на улице доктора Летаменди, ожидая приближения конвоя. Вооружен отряд был весьма неплохо, у бойцов были и немецкие автоматы MP-28, и ручные гранаты. Был даже один ручной пулемет Гочкиса, захваченный в ходе стычек с республиканцами.
Система наблюдения за конвоем также была налажена. В Образцовой тюрьме нашелся человек, за нескромное вознаграждение передавший националистам маршрут следования конвоя. В ключевых точках маршрута были либо сняты, либо просто заняты квартиры с телефонами, по которым и передавалась информация о движении конвоя.
- Едут! - закричал Рауль, высунувшись из окна квартиры на первом этаже. - Педро сообщил, что конвой свернул на улицу Майор. Там два грузовика с гвардейцами, машина с начальством и фургон с решетками на окнах!
Леон довольно кивнул. Рауль ему нравился. Несмотря на юный возраст, этот паренек, сын богатого виноторговца, демонстрировал ум и смекалку. Летом анархисты разгромили лавку его отца, чем и сподвигли этого паренька вступить в ряды националистов.
- Приготовились! - скомандовал Леон. - Напоминаю план! Дожидаемся, пока конвой проедет улицу Сакраменто и окажется на площади Кордон. Сосредоточенным огнем выкашиваем охрану, освобождаем генерала и на машинах пробиваемся к нашим в Университетский городок. По машине с решетками не стрелять ни в коем случае! Не хватало еще генерала зацепить! Всем все ясно?
Нестройный хор голосов сообщил, что все понятно. Леон удовлетворенно кивнул и, открыв висевшую у него на боку деревянную кобуру, достал из нее пистолет. Пистолет этот был предметом особой гордости Леона, ведь это был самый настоящий немецкий «Маузер», а не какая-то там «Астра» или иная испанская копия! С таким пистолетом в руке гораздо приятнее вести за собой людей!
