переживал, что могу оскорбить невинную девушку своими слишком смелыми ухаживаниями, сдерживался, давал тебе время. А получается, что ты обыкновенная распутная девица, которой место в доме терпимости.
— Все совсем не так, Итан, — мотаю головой, пока на меня продолжают сыпаться оскорбления.
— Ну конечно же, не так. То есть это не ты, словно продажная девка, вчера вечером прижималась к почти незнакомому мужчине на балу? Не ты с ним прилюдно целовалась, позабыв о любых приличиях? Да он использует тебя, дура. Поиграется и бросит. Никакая брачная вязь тебе не поможет удержать рядом с собой мужчину, слухи о похождениях которого выходят за пределы королевства, в котором он живет.
Хватаю ртом воздух, потому что мне больно слышать все это. Я понимаю, что он зол и разочарован, но вот так оскорблять женщину, которая предпочла другого, это низко. Чувствую себя, будто искупалась в помоях.
— Довольно, — раздается за моей спиной властный холодный голос, который мне кажется спасением. Делаю два шаг назад, и ощущаю лопатками широкую грудь мужа. Его рука тут же ложится на мою талию, словно стараясь оградить от обидных слов. — Вы ведете себя недостойно, герцог. Прошу вас извиниться перед моей женой.
— Вы смеете мне говорить о недостойном поведении? — голос Итана продолжает сочится ядом. — И как вам? Понравилось трахать чужую невесту?
Всего несколько секунд, в которые Райнхольд делает резкий выпад, а его кулак со смачным хрустом впечатывается в челюсть Итана. Бывший друг, не ожидавший нападения, пошатывается и хватается за лицо.
— Надеюсь, теперь я достаточно хорошо объяснил, что не позволю никому оскорблять мою жену? — все так же холодно спрашивает Райнхольд. — Или добавить, чтобы до вас лучше дошло?
— Извини, — с трудом выговаривая буквы, произносит Итан, смотря на меня волком.
— Так я и думал, — муж берет меня за руку, переплетая наши пальцы. — Аля, портал готов, мы должны поторопиться.
Киваю и, больше не глядя на Итана, покидаю место, на котором только что навсегда потеряла человека, которого считала другом.
— Зря ты пошла к нему, — говорит Райнхольд, ведя меня в сторону портальной комнаты. — Сразу было ясно, что он не сможет достойно принять поражение.
— Ты злишься на меня? — осторожно спрашиваю я, не сумев разобраться в эмоциях мужа.
Он все более успешно учится их контролировать, скрывать за маской холодности и безразличия.
— На тебя нет. Ты всего лишь маленькая нежная девочка, которая боится причинить человеку боль. Я предполагал, что ты захочешь объясниться с Родригесом, — спокойно отвечает мне муж, а я рада бы возразить, но Райнхольд прав. Я именно такая, хоть и могу постоять за себя в опасной ситуации… — Я думаю о том, что должен был пойти с тобой, чтобы тебе не пришлось выслушивать все это дерьмо.
— Так ты осуждаешь себя? — озаряет меня догадкой.
— Да, Аля. Хорошо, что герцог Родригес не посмел распустить рук, а ограничился только уничижением.
— Итан бы никогда не ударил меня, — говорю я, но сама слышу в своем голосе сомнение.
Раньше я бы и подумать не могла, что мой друг опустится до грязных слов и сравнений меня со шлюхой из борделя, которые здесь называют домами терпимости. Но это произошло. Кто знает, может и пощечина бы последовала, останься я у его двери еще на несколько минут.
— Никто не может предположить, что творится в голове у оскорбленного в своих чувствах мужчины.
Понуро опускаю голову, признавая правоту мужа.
— Аля, — чутко уловив мою грусть, Райнхольд останавливается среди коридора и обнимает меня. — Ты ни в чем не виновата, просто в следующий раз постарайся быть более благоразумной.
— О чем вы все же говорили с Давидом? — перевожу тему, потому что мне обидно, что я не разглядела в душе Итана черноты, которая сегодня открылась мне.
А ведь следовало бы, еще после того, как он повел себя в доме убитого Анрея. Тогда я легкомысленно списала его поведение на боль от утраты друга, а оказалось, что Итан просто не выносит, когда кто-то нарушает его планы, он слишком подвержен эмоциям для человека, от которого зависит сохранность здоровья и жизни королевской семьи.
— Мне пришлось поведать ему часть правды. Но я умолчал о Темпусе и твоем иномирном происхождении, солгал, что ты выросла в одном из приютов доброго сердца, в который тебя подбросили еще в младенчестве.
— Думаешь, Давид поверил?
— Да, — без капли сомнений отвечает Райнхольд. — Когда вы с королевой отправились собирать твои вещи, мы еще раз все обсудили и пришли к решению, что лучше оставить легенду о твоем родстве с Кейтлайн. Король давно внес изменения в архивные документы, поданные Флэмена считают тебя кузиной королевы, именно в таком статусе они приняли тебя ко двору. Будет глупостью сейчас рассказать всем о том, как королевская чета нашла тебя в лесу, по которому ты бродила в беспамятстве.
— Мне без разницы, — честно отвечаю я. — Я доверяю тебе в этом вопросе, поэтому буду поддерживать ту версию, которую ты скажешь.
— Я рад, что ты доверяешь мне, — муж целует меня нежно, так сладко, что я разочарованно вздыхаю, когда он не позволяет углубить поцелуй, тем самым напоминая, что нам нужно скорее отправиться в Рэгнолд, где его ждут важные дела.
Хотелось бы запереться с ним в комнате на неделю или на целый месяц, чтобы никто и ничто не мешало нам наслаждаться друг другом. Чтобы он был только моим, не отвлекаясь на расследование, заботы о герцогстве, сестер и сослуживцев. Увы, но пока убийца не пойман, а мир висит на грани пропасти из-за тьмы, мои желания так и останутся просто фантазиями.
— Обещаю, что мы обязательно наверстаем, — догадавшись о моих мыслях, улыбается Райнхольд.
От его обещания ноет в груди. Я не уверена, что нам отпущено много времени, могу только надеяться, что тьма все же не доберется до меня раньше, чем мы найдем способ справиться с ней.
— А мой чемодан? — спохватываюсь я, когда мы приближаемся к портальному залу.
— Он уже у портала, — успокаивает меня муж. — Король и королева тоже там, хотят попрощаться.
— Будто я навсегда в другой мир перемещаюсь, — ворчу я, но в сердце теплеет.
Я буду скучать по друзьям, по нашим совместным ужинам и завтракам, по тому, как дурачился Давид, когда мы играли в игру, похожую на “Крокодила”, как заливисто смеялась Кейт, подначивая мужа, изображавщего какое-нибудь экзотическое животное, по беззаботной жизни во дворце.
Мне кажется, что когда я войду в портал, моя жизнь снова разделится на “до” и “после”, как это было тогда, когда я шагнула за порог голубой двери, несмотря на предостережение, написанное
