и выговорить то, что я думаю, прежде чем ты начнёшь нотации, предлагая найти способ выбраться из этого лабиринта ценой ещё большей моей головной боли. Однако несмотря на всё это сложно принять факт, что я связан с Примархом, ответственным за большую часть бед в галактике. Сыном Императора, чьё предательство ударило по человечеству практически сильнее всех. Только Хорус, подозреваю, принёс больше проблем, чем ты. Но это ещё спорный вопрос.
Несмотря на мои слова, Примарх продолжал стоять без движения и смотреть на меня с улыбкой.
— Ты отлично понимаешь, что должно произойти, но при этом спокойно стоишь передо мной. Прекрасно знаешь, что будет дальше, но при этом принимаешь свою судьбу. Возможно Отец и был прав, взяв именно твою душу. — абсолютно спокойным голосом ответил Примарх. Мне кажется, или в его тоне даже насмешку можно было услышать? Я удивлённо поднял бровь, вопрошающе смотря на него.
— Как-то слишком много вопросов и мыслей для простого духа или воспоминания. Без понятия, что именно ты сейчас, если честно. Великий «Хранитель знаний» не посвятит меня, случаем?
Магнус усмехнулся, сразу же начав практически целую лекцию.
— Мы сейчас находимся в очень удивительном месте, Габриэль. Месте, куда даже боги боятся приходить, ибо здесь обитают вещи куда страшнее и могущественнее сильнейших из них. Великий Океан душ состоит из слоёв. У него есть течения, бури и глубины. Именно на самой поверхности находится Хаос и виден свет Астрономикона. Именно отсюда псайкеры берут свои силы и сюда попадают большинство душ после своей гибели. И именно здесь странствуют корабли, окружённые полем Геллера. Но это лишь первый слой чего-то бесконечного. Стоит опуститься достаточно глубоко, как свет гаснет, щиты трескаются, а разум распадается на составляющие. Начинаются слои, которые даже для Нерождённых подобны яду. Они являются воплощениями концепций, которые здесь либо не существуют, либо приобрели совсем безумный поворот, исказившись до неузнаваемости. И чем глубже спускаться, тем страннее и безумнее меняются вещи. И только Отец мог мыслить достаточно широко, чтобы хотя бы попытаться нырнуть в самую глубину этого океана. Чтобы достичь места, где лежит весь нереализованный потенциал всего сущего. Измерения, где рождаются и умирают боги. И раз мы находимся здесь, некоторые вещи становятся куда страннее обычного. И то, что может казаться простым духом или воспоминанием, может быть чем-то куда большим.
За время своей речи Магнус выглядел спокойным и уверенным в своих словах, но именно последняя часть показала его истинное лицо. За всей бравадой всезнающего полубога находился простой сломленный человек. Тот, кто отлично понимал, что он совершил. Наверное он что-то вспомнил или увидел на моём лице, отчего ответил с особой болью в голосе.
— Я понимаю, почему неприятен тебе. Думаешь, я сам не знаю, к чему привели мои действия? Считаешь, я просто так прибыл на Терру, в надежде найти искупление? Даже часть меня, из которой была вырезана вся доблесть и честь, была в шаге от того, чтобы встать на сторону отца. Мои братья вроде Хоруса или Льва могут считать себя его любимыми сынами, но именно я знал Отца лучше всех. Я общался с ним в варпе ещё до того, как он встретил кого-либо из моих братьев. Он наставлял меня и показывал путь к великому будущего для всего человечества. И наша встреча в материальном мире лишь укрепила это.
Магнус не терял своего шарма Примарха, но при этом нельзя было не заметить, с какой разрушительной печалью он произносил свои слова. Его скорбь и чувство вины чувствовались в глазах и каждом вдохе.
— Однако я предал его. Предал Малкадора, человека, который был одним из моих самых близких людей. Предал своих братьев, став причиной гибели лучших из них. Если бы у меня была возможность, я бы умер, лишь бы вернуть Сангвиния понимавшего меня как никто. Дорн был самым честным из нас, а Феррус… Смерть любого из моих братьев является трагедией. Но я предал их. Предал всё, что мы строили. И это причина по которой я никогда не смогу найти покой. Ибо не заслуживаю и никогда не заслужу его. Однако теперь есть хотя бы крохотная надежда на спасение. На то, что дела станут лучше. Признаюсь, даже я не понимаю всего процесса, что произошло когда Отец нашёл твою душу и то, как она выживала в варпе тысячами лет, но это действительно к лучшему.
Я удивлённо посмотрел на Примарха, который сейчас казался слишком похожим на обычного человека, потерявшем всё. Я видел сломленную под тяжестью былых грехов личность. Как-то даже не задумывался, что если этот осколок Магнуса выплощал всю его честь и достоинство, то он, понимая невозможность изменить былое, будет погружён в бесконечную депрессию. И хоть это было бесконечно мало для прощения, но этого хватит, чтобы договориться о сотрудничестве.
Тяжело вздохнув, я подошёл ближе к нему, протянув руку. Он удивлённо посмотрел на неё, но через секунду всё осознал. Он хмыкнул, но ответил на моё рукопожатие. В мою голову вновь начали приходить видения прошлого, но перед очередным погружением в прошлое я успел услышать его последние слова.
— Тебе не нужно с гордостью смотреть на моё прошлое, Габриэль. Я совершил ошибки, которым нет прощения. Однако если ты не примешь их, то будешь обречён повторить мой путь.
Глава 43
Последний сын Просперо. Часть четвертая
Открыв глаза, я уже готовился к повторению опыта с Ревюэлем и проживании всей жизни Примарха, но реальность отличалась от моих мыслей. У меня всё ещё было собственное тело и поменялась лишь обстановка. Я видел вокруг себя огромную библиотеку без конца, полки которой были заставлены десятками тысяч книг. Потолки здесь были десятки метров высотой, а стеллажи с литературой практически доходили до самого верха. Я аж присвистнул, осознав масштабы настоящей сокровищницы, в которой оказался. Столько знаний, собранных в одном месте, я не видел ни в одной из жизней. Лишь воспоминания Арвиды помогали понять, где нахожусь. Стоило мне оглядеться, я вновь услышал голос Магнуса.
— Великая библиотека до сожжения являлась одним из величайших хранилищ информации всего человечества. Но сейчас ты видишь лишь иллюзию — образ былого, лишь давно сожжёное воспоминание. Раньше стены пирамиды Фотепа были полны звуков жарких споров насчёт философии и этики, но сейчас звучит лишь эхо голосов мертвецов.
Примарх вышел вперёд, разведя руки в стороны. Он всё
