Приказав дрону следить за дедом, прихватил рационы и двинулся в путь. Расстояние до отметки на карте небольшое, километра полтора. Но это, разумеется, по прямой. В реальности же можно брать все пять, а то и больше.
Благодаря дрону разведчику на карте отображались непроходимые завалы, глубокие затопленные гнилой водой овраги. Можно форсировать эту полосу препятствий, но я предпочел просто обойти. Тем более, хотелось заглянуть чуть дальше, чем уже увидел разведчик. Для дрона мой скафандр — мобильная база, и мы сможем отдалиться достаточно, чтобы осмотреться получше.
Особых неприятностей я не ждал. Отталкиваясь от слов старика, ргоры уже зачистили окружающую территорию, и единственные, кого следует бояться, это сарды. Но те большими стаями не ходят, а напавший на меня тигр явно был один.
Стоило пересечь черту, сфера разведчика устремилась на неразведанную территорию, я же решил проверить прикрепленное к правой руке оружие.
Компьютер вывел тактический прицел на стекло, и я зажал спуск. Намагниченная игла вылетела, в мгновение ока срезав стебель цветка со свисающей в двадцати трех метрах лианы. С учетом, что метился я в сам бутон, особого разочарования не было — при моем уровне конструкторских навыков оружейника уже хорошо, что работает. Но это, разумеется, утрирую от скромности.
Дальше продвигался, стараясь стрелять быстрее. Как бы ни было прекрасно целиться с долгой подготовкой, в настоящем бою никто не даст даже пары дополнительных секунд, чтобы точнее навести маркер. Так что продвижение серьезно замедлилось, а боезапас изрядно истощился. Через час пути я получил еще четыре маркера на карте — разбитой техники в округе хватало.
Это и радовало, так как запасы, как известно, карман не тянут, и печалило одновременно. Понятно, проигравшие никак не могли забрать поверженное оборудование, но победители почему все бросили? Тут только два варианта приходило в голову. Первый, им самим эту технику девать некуда, и ресурсов хватает, чтобы просто оставить имущество бесхозным. Второй вариант — победа настолько обескровила дурагаров, что вывозить мертвые машины было просто некому.
Еще через час дрон прислал новое изображение. Развертывая картинку на дисплее, ожидал увидеть очередной остов брошенной машины, но разведчик на этот раз транслировал нечто совершенно новое.
Остановившись на месте, я задал компьютеру поиск короткого маршрута и, не отвлекаясь на тренировку стрельбы, поспешил к находке.
Деревья меж тем постепенно отступали, обнажая заросшие буйной травой проплешины. Помощник отметил незначительное увеличение радиации, но я просто отмахнулся.
Спеша со всех ног, перепрыгнул небольшой валун некогда возведенного укрепления, и оказался на широком поле боя. Десятки раскуроченных взрывами машин до сих пор фонили, и к ним приближаться пока не стоило. Так что, обходя застывшие скелеты техники, просто рассматривал с безопасного расстояния. Большая часть давно заросла настолько, что походила на обычные камни. Другая ушла в почву, где-то вообще торчали лишь обломки.
Но главное было не это. Мой взгляд сам собой прикипел к холму, застывшему у западной оконечности древнего поля боя.
Чувствуя охвативший азарт, устремился вперед. А добежав, принялся сдирать покрытый растениями слой. Под пальцами достаточно быстро показался все тот же сплав вольфрама. Видимо, он тут вместо нашей стали.
Расчистив достаточную площадь, я отступил назад, окидывая взглядом нанесенную на металл гравировку. Тот же символ дурагаров, только увеличенный в десятки раз. Но над продавленной гравировкой время оказалось не властно, а вот краска все равно осыпалась. И теперь я видел, что в действительности изображено на символе дурагаров.
— М-да, дела, — произнес, ощупывая модель солнечной системы на металле.
Если я прав, это либо бункер, либо склад. Если первое, у меня есть все шансы познакомиться поближе с технологиями местных деятелей. Если второе — разжиться брошенным наследством. Оставалось только попасть внутрь и осмотреться. С учетом брошенной техники, очень сомневаюсь, что победители вывезли содержимое, скрытое за крепкой бронедверью.
Благо как раз шел распиливать броневик. Так что весь необходимый инструмент у меня с собой. И хорошо, что старый гра со мной не пошел, — мало ли, вдруг решил бы, что занимаюсь разграблением святыни.
Воображение разыгралось, рисуя за дверью несметные богатства высоких технологий. Даже удивительно, никогда за собой подобного не замечал, а тут возникло. Впрочем, думал об этом я, уже запуская плазморез.
Разведчик, подчиняясь команде, следил за окружением. Не размышляя о возможных последствиях, перевел его в боевой режим. С отношением местных пигмеев к дурагарам лучше убить одного, чем объяснять потом всей популяции, что такое археологические исследования.
Мудрить с поиском системы запора я не стал. Все равно дверь весит больше, чем смогу поднять. Так что резал прямо по гравировке, намереваясь выпилить себе достаточную полосу и пройти внутрь. Потом, возможно, и нарежу на мелкие куски, пригодные к транспортировке, но сейчас меня волновало лишь содержимое древнего схрона.
В том, что дурагары на самом деле являлись людьми, уже почти не сомневался. Мной овладело такое нетерпение получить прямые подтверждения этой теории, что показалось, будто время за работой превратилось в вечность.
Наконец, кусок бронедвери отчаянно заскрипел и рухнул внутрь залитого тьмой помещения, подняв тонны пыли. Грохот падения на мгновение оглушил, а почва под ногами вздрогнула. Но все это было неважно, включив фонари, я полез внутрь.
Как и ожидалось, все пространство было огорожено тем же сплавом. Похоже, холм вокруг входа появился уже за время, когда битва окончилась.
Осветив пространство, внимательно осмотрел стены и потолок. Бронемашины время не пощадило, и если грохнется перекрытие, меня просто расплющит под упавшим весом. Но вроде бы все выглядит достаточно крепко. Осторожно продвигаясь вперед, продолжал изучать помещение перед глазами. Укрепленные стены местами все же дали трещину, но еще держались. Вероятно, кто-то во время боя нанес чувствительный удар, и металл деформировало, однако внутрь предполагаемый снаряд не попал.
Еще метр вперед. До края холма, каким он был снаружи, осталось всего ничего. Уцелевшей защиты на этом уровне я не боялся — если за время с войны от техники снаружи осталась лишь броня, здесь, скорее всего, все давно уже мертво.
Несмотря на понимание этого обстоятельства, хотелось найти хоть что-то пригодное к использованию и изучению. Бункер ведь был герметичен, значит, хотя бы какая-то часть должна сохраниться.
Но до самой стены я так и не нашел ничего, привлекающего внимание. Те же металлические подпорки, широкие настенные плиты и ребристый пол.
Блуждая взглядом по пустому помещению, чувствуя, как накатывает разочарование, но продолжал всматриваться. И был вознагражден за усердие.
Одна из плит на полу имела одновременно два шва по краям. Чувствуя, как суматошно заколотилось сердце, попытался подцепить крышку люка, но куда там: запоры держали крепко. А раз бункер заперт изнутри…
Что ж, возможно, меня ждет встреча с высохшими трупами дурагаров. Или их потомками. Сколько на Земле было историй, когда в таких убежищах выживали целые поколения людей, спрятавшихся на время войны и боящихся выглянуть наружу. Иногда вылезали их внуки, иногда обнаруживались лишь мертвые тела. Запустив плазморез, постарался успокоиться. Кого и что бы я там ни встретил, сейчас нервы лучше поберечь.
Чтобы вскрыть люк, у меня ушло минут двадцать.
Тяжелая плита рухнула вниз. Быстро осмотрев открывшуюся взгляду шахту, нацепил резак на пояс и полез внутрь. Железные прутья, протянутые вдоль тоннеля, с легкостью выдерживали мой вес.
Перебирая руками и ногами, я не забывал осматриваться. Похоже, это технический тоннель, во все стороны то и дело отходят норы вентиляционных шахт. Значит, я что-то упустил, и должен существовать лифт. Не думаю, что сюда положено спускаться именно таким путем.
