— Да нет, ничего. Все нормально.
Грузовик, урча двигателем, проехал от нас всего в двадцати метрах, но я разглядел, что весь кузов внутри был заставлен деревянными ящиками, а с краю стояли какие-то белые мешки.
— О! Муку привезли. Молоко, яйца, — заметил Матвей Иванович. Затем окликнул меня. — Ну, чего ты там встал? Идем уже!
Двинувшись дальше, мы миновали небольшое заброшенное строение из бревен, чем-то похожее на смотровую башню. Ранее оно использовалось для каких-то нужд, а сейчас пустовало.
— Вот и добрались, — произнес лесник, едва мы поравнялись с первыми домами. — Помнишь поселок?
— Нет. Вообще ничего. Сочи помню, а как в эти края попал — нет.
— Ну… Тогда добро пожаловать в Соболевку. Гляди, вон то здание справа — телеграф наш.
Я с нескрываемым интересом принялся разглядывать, как жили люди в пятидесятых годах двадцатого века. Как будто бы перенесся в кино, да только здесь все было по-настоящему. И то, если подумать, ведь не лучшее место для наблюдений — это ведь тайга, считай самая глушь. За острыми впечатлениями жизни послевоенного СССР нужно ехать в крупные города. Вот только туда меня не тянуло совершенно. Чего мне в городе делать, да еще и без документов? Чтобы первый же милиционер меня в отделение загреб? Ну уж нет, больше проблем себе наживу, да и честно говоря, не хотелось мне в городскую суету. Склонялся к тишине и спокойствию.
И откуда у меня такие мысли?
Поселок оказался не очень большим, всего на четыре улицы. Со всех сторон его окружал густой лес.
Я насчитал порядка сорока пяти домов. Сразу же заметил, что здесь не было линий электропередач. Раз так, то и электричества в населенном тоже пункте нет. Откровенно говоря, к такому я не был готов.
Справа и слева стояли жилые дома, в основном собранные из бревен. Имелись и глиняные мазанки. Многие строения были уже потемневшими от времени, но все равно выглядели добротно. Также попадались и практически новые дома, построенные недавно. Возможно, даже этим летом.
В поселке имелась небольшая часовня, медпункт, пекарня и даже почта. На окраине располагалась лесопилка, рядом с которой были заметны штабеля длинных бревен, покрытых снегом. Поселок был аккуратным, чистым. Со всех сторон его обступала тайга, а на северо-запад уходила прокатанная дорога.
В целом он выглядел именно так, какими их показывали в старых советских фильмах про Великую Отечественную Войну. А за десять с лишним лет не сильно-то оно все и поменялось. Тем более здесь, вдали от цивилизации — здесь все застыло по состоянию довоенного периода.
Тут и там попадались люди, занимающиеся повседневными делами. На нас они не обращали никакого внимания. Лишь парочка окликнула Лесника, но этим все и ограничилось.
Быстро темнело.
Мы неторопливо шли по заметенной снегом улице. Я заметил несколько больших, двухэтажных зданий. На одном из них увидел приколоченную табличку.
— Это что, школа? — вслух пробормотал я. Насколько я помнил, в то время было обязательное семилетнее обучение, а в крупных городах и столице — десятилетнее.
— Она самая, — тяжко вздохнул Матвей, махнув рукой. — Второй год уже не работает. Летом не успели ремонт провести, да и с учителями проблема. Учеников тоже, раз-два и обчёлся. А последняя учительница еще весной уехала, в Челябинск.
— А как же дети? — удивился я. — Как же им без знаний?
— Сдалась им эта школа? — вздохнул старик. — И немного их тут осталось. Кто постарше, на охоту ходит. Совсем мелкие дома сидят или на рыбалке. Летом ягоды собирают и сушат, пробуют что-то выращивать. Ну а самые нетерпеливые в город подались, нечего им делать тут. Времена нынче тяжелые. Гляди, вон там наш сельсовет находится. Но к председателю сегодня уже не пойдем, лучше завтра с утра заглянем. Скорее всего, Тимофей Александрович уже об отбое думает и вряд ли будет рад услышать о медведе.
Я задумчиво кивнул.
— Так, Женька… — Матвей Иванович вдруг остановился. — Время позднее уже, что касается ночлега… К своим, я так понял, тебе идти глупо? Неизвестно что из этого выйдет, раз память у тебя отшибло. Гостиниц с удобствами, как в Москве, здесь нет и не было никогда. Так что пока можешь у меня остаться. Все равно места свободного много. Тепло, сухо, а что еще охотнику нужно?
— Да что-то неудобно как-то… Не хочу стеснять.
— Неудобно на зайца с рогаткой ходить! — отозвался старик. — Нормально, поместимся!
Я поблагодарил его за приглашение.
Мы двинулись вперед. Довольно быстро прошли к центру поселка, где я заметил довольно большую избу со слегка покосившейся крышей. Окна были прикрыты грубыми ставнями, у крыльца лежали штабеля заготовленных на зиму дров. А на крыше приколочено что-то похожее на стрелу.
— Ух ты, вот это изба! — восхитился я. — Таких в Сочи нет.
— Еще бы. Как раз пришли! — пояснил Матвей. — Это и есть мое жилье.
Забора тут практически не было. Так, кривая калитка и небольшие кучки, сложенные из камня. Особенно меня удивило, что и замка на входной двери тоже не имелось. Только мощный засов — заходи и бери, что понравится. Странно как-то.
— А сколько ты отсутствовал, отец? — поинтересовался я.
— Да почитай, пять дней меня не было. А что?
— И что, дом стоял пустой, никем не охраняемый? Кто угодно мог войти и…
— А чего там брать-то? — удивился лесник. — Денег у меня нет, да и не нужны они в поселке. Тут и магазинов нет. Самое ценное здесь это продукты, так они в погребе. Погреб надежно заперт, снаружи в него входа нет. Да и не принято у соседей воровать. Если у кого-то нужда возникнет, можно просто попросить прийти. Здесь это все понимают. Ну, чего встал, заходи!
По истории я помнил, что в это время страна еще толком не оправилась от войны. С провизией было плохо, а уж в тайге, в отдаленном охотничьем поселке тем более. И хотя во многих сферах был совершен прорыв, что касалось провизии все равно оставалось проблемой. Ведь здесь не было выделанных полей, пшеница толком не росла. Помидоры-овощи тут выращивать сложно. Свинарников и коровников здесь тоже не было. Жили только за счет охоты, рыбной ловли, ну и что в лесу попадется. Грибы-ягоды, мед. Конечно, из городов периодически завозились продукты, вроде муки, овощей и консервов. Кажется, мне еще предстоит во все это окунуться с головой и осознать каково это жить в глуши.
И раз нет электричества, значит и душа нет. Как нет и нормального туалета…
Ну и ничего. Я жаловаться не привык.
Конечно, с моим прошлым спасателя это никак не вяжется, но быть может мне и здесь найдется работа по специальности? Уж я-то адаптируюсь, дайте только время.
Внутри избы было темно. И весьма холодно. Матвей Иванович тут же зажег масляную лампу, потом вторую. Стало куда светлее.
— Ну вот! — пояснил лесник. — Сейчас печку растопим, пару часиков и будет тепло. Печь у меня большая, прогревается быстро. Да брось ты свой мешок, никто твои шкуры не украдет. Проходи, чего встал?
Едва я вошел внутрь и закрыл дверь, сразу почувствовал резкий запах каких-то трав. В носу защекотало.
— Ты не знахарь, случайно, Матвей Иванович? — усмехнувшись, поинтересовался я.
— Нет, — ответил тот, подготавливая печь к растопке. — Но травы лечебные собираю. А ты почему спрашиваешь?
— Да просто интересно. Запах почувствовал, вот и спросил. А что потом с травами делать?
— Чаи заваривать. Настойки делать.
Тот опять посмотрел на меня с подозрением.
— Вот не пойму я, браконьер ты Снегиревский — видел тебя там. А с другой стороны — ну не похож ты на них. Да-а, вот же дела какие случаются… А как давно ты в тайге?
— Ой, не знаю, Матвей Иванович, не знаю… — вздохнул я.
Дом у лесника был довольно просторный, но состоял всего из двух комнат и короткого коридора. Обстановка чисто спартанская — стол у стены, на нем скатерть. Шкаф. Ну, еще лавка в углу. И все, больше ничего лишнего. Из освещения только масляные лампы. Ну, еще несколько свечей. Тут и там висели шкуры, имелись приколоченные к стене оленьи рога. В углу икона. Еще увидел чучело тетерева и волчью голову.
