неогранённый алмаз. Пока над тобой как следует не поработает ювелир, ты всего лишь невзрачный камень, глядя на который никто и не догадается о его истинной ценности.
— Хмм, интересно. И ты, значит, считаешь себя таким вот ювелиром? Ну, допустим это так. Только я всё равно не понимаю зачем это тебе.
— Да потому что я был точно такой же как ты. Глядя на тебя, Влад, я как будто смотрюсь в зеркало. И вижу, что ты можешь стать тем, кем я не смог стать. Ты лучшая версия меня. Как будто у меня и правда есть сын, который станет лучше, сильнее, умнее и правильнее меня. Вот что я вижу. Считай моё отношение к тебе исправлением ошибок.
— Значит ты, как последний крохобор, вытягиваешь из меня деньги за патроны и обучение исключительно из желания помочь? Грегор, ты хоть сам себя слышишь?
— Мальчик, очнись! — выкрикнул мой опекун, — посмотри на мир вокруг себя. В этом мире нет места милосердию и тому, что в сектах называют заботой о ребенке. Этот мир — очень дерьмовое место. Место в котором, если ты не омежка плывущая по течению, тебя сожрут и не подавятся. Здесь за ошибки не по попке шлепают. Здесь убивают. И чем скорее ты поймешь, что за всё надо платить и то, что человек человеку волк,тем будет лучше для тебя. И будет лучше если эту науку ты постигнешь со мной, чем без меня.
Надо же! А ведь Грегора и правда проняло. Я ни разу его таким не видел.
Меж тем мой опекун продолжил.
— Ты еще слишком молод Влад и многого не понимаешь. У тебя, по большому счету еще и целей в жизни нет. Я, конечно, могу предположить, что ты можешь хотеть отомстить тем, кто убил твою настоящую семью и уничтожил твой привычный ограниченный мирок. Если это так, то выкинь эту дурь из головы.
— Почему? — я не стал ничего опровергать, хотя мысль интересная.
— А потому, что ты, мало того, что себе шею свернешь, пытаясь это сделать, так еще станешь причиной смерти миллионов, если вдруг достигнешь успеха.Ты совсем скоро отправишься в Академию, там ты многое поймешь. Вот как ты думаешь, какая у меня мечта?
— Я не знаю. И мне даже трудно предположить.
— Влад, мне надоело, причём очень давно надоело, быть мальчиком на побегушках, пусть даже богатым и с собственной командой наемников. Стать еще одним торговцем, как Преподобный, я тоже не хочу. Он рано или поздно сказочно разбогатеет, но у него никогда не будет главного.
— Чего?
— Места, которое он может назвать домом. Фрост — вечный кочевник, богатый кочевник. А мне нужен мой осколок. Мой клан на моей земле. И я этого добьюсь. А чтобы мне его не лишиться в тот же час, мне будет нужна поддержка. Рука руку моет. Знаешь такое выражение?
Услышав это я кивнул, а он продолжил:
— Ну вот. Чем больше у меня в тот момент будет влиятельных друзей и союзников, тем меньше шансов, что какой-то другой авантюрист положит на мой осколок глаз. Поэтому я и стараюсь дружить со всеми. В своих силах я уверен, а честь или даже, возможно, жизнь какого-то там Вильгейма не стоит ничего против поддержки Дункана. А Дункан — человек чести, и, когда я попрошу встать его рядом со мной, он это сделает. Пусть даже против нас будут братья из ордена. Просто потому что нас многое связывает, и, когда ему было нужно, я рискнул своей жизнью ради чести его семьи. И я даже больше скажу. Если так случится, и моё сердце прекратит биться раньше, чем ты станешь тем, кем можешь стать, он поможет. Просто потому, что есть вещи которые больше жизни, например честь. Я ответил на твой вопрос?
— Более чем.
— Хорошо, а теперь иди. Я хочу немного вздремнуть перед боем.
Ещё через два часа, Грегор уже был на арене Мактавишей, где успела пройти не одна сотня дуэлей.
Там же его уже ждал и протрезвевший Вильгейм. Похоже, что он даже что-то принял по такому случаю, чтобы быстро вернуть себе ясность ума.
Зрителей тоже оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать, учитывая ранний час. Но людям всегда нравились зрелища, даже самые примитивные.
Однако, эффектного боя не случилось. Несмотря на то, что Вильгейм и впрямь неплохо дрался и был силён как бык, Грегор его подчистую уделал в технике и закончил бой за несколько минут, опозорив его как перед своим родом, так и перед всеми, кто видел эту схватку.
Дункан Мактавиш остался очень доволен.
И Золотой Телец, наконец-то смог покинуть Локхмир с ещё одним важным поручением, даже не подозревая, что за ними уже следят.
— Влад, я надеялся, что он забудет про наказание, — ворчал себе под нос Макс, собирая грязные тарелки со столов.
— Грегор? Ещё чего! — его наивность меня поражает.
— И знаешь, будто бы мало ему дежурства в столовой, ещё и наш этаж мыть заставил! Не такой я себе представлял жизнь наёмников.
Сегодня первый день наказания, а Макс своим нытьём уже порядком надоел. Пусть спасибо скажет, что его не выгнали.
Когда уборка оказалась почти закончена, мы услышали голос капитана:
— Внимание! Нам поступил сигнал от ближайшего патруля Экзо. В срочном порядке готовьтесь к возможному досмотру!
Я привык к досмотрам в портах, но чтобы так спонтанно и на середине пути, такого ещё на моём опыте не случалось. Да и как-то неуверенно капитан об этом заявил.
— Так, что осталось сделать? Столы протереть? — обратился к Максу.
— Ещё тарелки в посудомойку загрузить, и мы свободны.
— Слушай, а давай в камень, ножницы, бумага? Если выиграешь, я сам всё сделаю, а если проиграешь, то вся оставшееся работа не тебе. Только до трёх побед!
Макс хотел было отказаться от внезапного предложения, однако, перспектива закончить надоедливую работёнку раньше, подогревала его интерес.
— До трёх побед, говоришь… — он с подозрением посмотрел на девятилетнего ребёнка, — а давай!
Камень, ножницы, бумага!
Во время игры, как и ожидалось, Макс пытался меня подловить. Эти трюки выглядели настолько жалкими, что я едва сдерживал смех. Я сделал вид, что повёлся, даже намеренно продул один раунд, выровняв счёт, но затем, в самый решающий момент выдал то, что Макс явно не ожидал увидеть.
— Да блин! — громко закричал тот, — Ты…ты! Всё, Влад. Я с тобой больше играть в это не буду!
Несмотря на раздражение от проигрыша, доппель отправился выполнять условия спора, а я смог спокойно отправиться на палубу. Посмотрим, что наши гости хотят.
Никакого волнения среди людей я не заметил. Оно и понятно, ничего запрещённого мы не перевозили, да и в целом, по сравнению с прошлыми маршрутами, наше судно можно было назвать пустым. Вот облом их ждёт.
— Что вообще значит «возможный досмотр»? — недовольно фыркнул Ренальд, — эти ублюдки к нам на чай заглянуть решили или что?
— Они не стали раскрывать цель своего визита, — ответил ему Фрост, — так что нужно быть готовым ко всему. Проверить могут что угодно.
— С каждым годом они всё наглее становятся… — процедил сквозь зубы наш терминатор.
— Влад, а ты что, уже закончил с дежурством? — раздался голос Грегора позади меня.
Я кивнул в ответ. А что? Я ведь и правда закончил.
— Видимо недостаточно я вас гоняю, — сказал в шутку он.
Когда патруль наконец прибыл, к нам спустились больше двадцати экзо. Как и всегда, они посмотрели на документы Фроста, после чего главный сказал:
— Нас интересует один из ваших работников, а именно, Грегор О’Нил. Где он?
Я посмотрел на лицо оружейника и увидел в нём полное негодование.
— Я могу поинтересоваться, какие цели вы преследуете? — аккуратно спросил Преподобный.
— Нет, — сухо бросил экзо, — в данном случае, мы имеем полное право не разглашать информацию.
Такой ответ Фроста не устроил, но кто он, чтобы спорить с экзо.
— Повторяю вопрос, мистер Фрост, где Грегор О’Нил! Вы знаете, чем грозит неподчинение патрулю.
Не успел он договорить, как его отряд направил оружие не только на Фроста, но и на всех присутствующих.
— Я здесь, — тут же отреагировал Грегор, сделав шаг вперёд.
— Вы Грегор О’Нил? — для галочки переспросил робокоп.
— Да.
— Отлично, — экзо подал сигнал остальным, и те опустили
