я взмахнул рукавом, отсылая Су Сяолин.
В книге отношения И Фухуа и Су Сяолин расцвели далеко не сразу.
Поначалу Су Сяолин лишь хотела обнять золотое бедро[1]. Воспользоваться И Фухуа, чтобы помочь семье. Чувства вспыхнули позже.
Этим летом события развивались не так, как в книге, Су Сяолин и И Фухуа ещё не были близко знакомы.
Подталкивая их друг к другу, я лишь возвращал сюжет в начальное русло.
Если мой план сработает, Старший учитель Пэн пустит моих учеников в поход к горе Ледяных змеев.
К тому же, заплатив Су Сяолин, я помогу её семье, и не выйду из образа Вэй Шуи. И Фухуа уже помог бы ей, не изменись сюжет.
Не совсем правильно, но близко к оригиналу.
Система должна быть довольна.
Я — нет.
Мои рассуждения прервал молодой слуга.
— Уважаемый Мастер, Старейшина Ци Цзинцзин просила передать вам послание.
Я развернул аккуратную записку.
«Завтра утром».
И больше ни слова.
Госпожа Ци Цзинцзин, почему ты такая чёрствая?
[1] Обнять золотое бедро — найти влиятельного защитника
Юй Гуаньчжэн выглядел гораздо лучше.
Впалые щёки округлились, чёрные глаза блестели.
Госпожа Ци Цзинцзин стояла рядом с мальчишкой, величественная и надменная. Алое ханьфу госпожи Ци Цзинцзин бросало вызов тусклому дню.
Сегодня небо заволокли серые тучи.
— Малыш Вэй, ты же не думал, что я отпущу вас одних?
— Этот Вэй рад приветствовать уважаемую Старейшину Ци. Ученик Юй, ты можешь идти?
— Этот ученик сделает всё, что в его силах, — Юй Гуаньчжэн сложил руки в приветственном жесте.
Я ответил ему лёгким кивком.
— Нам обязательно идти пешком? — спросила Старейшина Ци.
— Это часть ритуала.
Госпожа Ци нашла подходящую вершину ещё несколько дней назад. Полдня пути на запад от врат Свежего ветра. Гора не имела названия, рядом не было поселений.
Я подозвал к себе Юй Гуаньчжэна.
— Ученик Юй, подойди. Ты не должен знать, где пройдёт ритуал, — я достал из хранилища шёлковую повязку и завязал Юй Гуаньчжэну глаза. — Возьмись за рукав и следуй за мной.
Я вложил в руку мальчишке ткань рукава и пошёл прочь от Девяти пиков.
Последние сутки Юй Гуаньчжэн ничего не ел. Он шёл медленно, чуть покачиваясь, спотыкался, но упрямо шагал вперёд.
Странный парень. Стремился ли он жить или умереть?
Неважно. Лишь бы устал в пути. Мы сильней ценим то, что достаётся тяжёлым трудом.
Таинственность и рассеянное от усталости сознание прибавят достоверности «ритуалу».
Путь к горе длился долго. Мы огибали холмы и спускались в цветущие долины, россыпь камней под ногами сменяла трава, и вновь шелестели камни. Шумели сосны, в воздухе висел лёгкий аромат смолы.
Следуя за госпожой Ци Цзинцзин, я слушал её медовый голос и про себя улыбался. Пение птиц, журчание ручьёв, шёпот травы под порывами ветра и воркование госпожи Ци — в моём сердце звуки сплетались в нежную музыку.
— Вэй Шуи! Ты меня слушаешь?
Оторвав взгляд от изгибов госпожи Ци Цзинцзин, я кивнул и нахмурился.
О чём она говорила?
Госпожа Ци Цзинцзин фыркнула и замолчала. Остаток пути мы прошли в тишине.
Мы вышли, едва рассвело, и лишь к полудню добрались до подножия горы, выбранной Старейшиной Ци.
«Ритуал разгневанного взгляда небес»! Я усмехнулся тихонько: ну и название я придумал!
На обнажённых склонах горы не росло ни единого деревца. Серые глыбы расцветил лишь пёстрый лишайник.
Меж камней бежала незаметная тропка.
Ветер гудел, небо стало темнее. Угрюмые тучи повисли совсем низко, едва не касаясь вершины горы. Не удивлюсь, если начнётся гроза.
Старший монах пагоды Восьми благословений сказал, сегодня удачный день. В чём удача промокнуть? Я планировал испытание для Юй Гуаньчжэна, а не для себя.
— Осталось немного, — сказал я ученику.
Юй Гуаньчжэн кивнул.
Он устал. Тяжёлое дыхание распирало тощую грудь, щёки алели на побледневшем лице. Юй Гуаньчжэн крепко стискивал мой рукав.
— Идём, — позвал я и медленно пошёл в гору.
Госпожа Ци Цзинцзин с жалостью оглядела мальчишку. Я покачал головой, госпожа Ци вздохнула, но промолчала.
Поднявшись на вершину, Юй Гуаньчжэн рухнул на землю и застонал, сжавшись в комок.
— Отдохни немного, — сказал я ему, сам торопясь отдышаться.
Я тоже устал.
Госпожа Ци Цзинцзин посмотрела на нас с нетерпением: её дыхание не сбилось, а лицо оставалось свежим, без следа от усталости.
Подавив завистливый вздох, я оставил госпожу Ци возиться с Юй Гуаньчжэном, а сам пошёл осмотреться.
На плоской вершине, открытой всем ветрам и ненастьям, смотрело в небо крохотное озерцо. Вода была так прозрачна, что на дне был виден каждый камень. По поверхности озера бежала лёгкая рябь.
Коснувшись воды, я сразу отдёрнул руку: так холодно, что онемели пальцы. Странное место. Откуда здесь озеро и почему вода так холодна?
Оглядев окрестности, я вернулся к Юй Гуаньчжэну. Госпожа Ци Цзинцзин уже привела его в чувство.
— Ученик Юй, — серьёзно сказал я. — Пора начинать ритуал.
— «Ритуал разгневанного взгляда небес»! — шепнула госпожа Ци. — Всегда мечтала его увидеть.
Я недовольно глянул на госпожу Ци, и она замолчала, закрыв ладонями рот.
— Юй Гуаньчжэн! Встань прямо и слушай внимательно! — торжественно начал я.
Мальчишка подобрался. Поправил повязку на глазах и сложил на груди руки.
— Юй Гуаньчжэн! Ты пройдёшь испытание Неба один. Мы оставим тебя. Разденься и войди в прозрачные воды озера Кристальной чистоты. Небо обратит на тебя свой взор. Ты должен выдержать его гнев. Небо не любит, когда его тревожат по пустякам. Если справишься — ты возродишься заново. Если нет — умрёшь. Согласен ли ты пройти испытание?
— Да, Мастер, — хрипло шепнул Юй Гуаньчжэн и тут же добавил громче. — Да!
— Тогда иди вперёд, окунись в очищающие воды и предстань перед гневным взглядом Небес! — громко воскликнул я. — Мы уходим. Мы будем ждать тебя у подножья горы. Иди вперёд, ученик Юй!
— Вставай на меч! — госпожа Ци Цзинцзин протянула мне руку. — Удачи тебе, маленький Юй! И не снимай повязку с лица! Не стоит смотреть в глаза Небесам!
Сжав изящную руку, я встал на меч рядом с госпожой Ци Цзинцзин, и мы улетели.
Обняв госпожу Ци Цзинцзин, я взмыл в воздух, не сводя взгляд с Юй Гуаньчжэна.
Почему мальчишка стоит на месте? Передумал? Боится?
Сделав круг над вершиной горы, мы вернулись назад и зависли в воздухе.
Госпожа Ци Цзинцзин достала из рукава талисман и швырнула его перед собой. Вспыхнули символы. Жёлтый листок исчез, сгорев в невидимом пламени. Нас окружил плотный кокон духовной силы.
— Теперь он нас не
