знакомые места — на широкую площадь, которую сейчас целиком занимали желтые рейсовые ЛИАЗы, впихнули монструзный торговый центр, а окружающие улочки облагородили в соответствии с веяниями того неспокойного времени. Получилось мрачно, тоскливо и как-то грустно. Сейчас же тут был простор — в том числе и для машин. Официальных парковок, правда, не было — и я нагло впихнул «Победу» на стоянку перед отделением. Впрочем, проходивший мимо майор лишь с интересом посмотрел на узнаваемый силуэт моего автомобиля — и без замечаний прошел внутрь.
Мы последовали его примеру.
* * *
Следователем оказался мужчина, которого можно было назвать усредненным — среднего возраста, среднего роста, среднего телосложения. Он находился в чине капитана и носил фамилию Соловьев. Ко мне он отнесся с настороженностью, так что пришлось его успокаивать — я заявил, что являюсь женихом прибывшей по его вызову гражданки, да и сам пару раз видел убитую. Его это вполне удовлетворило.
— Ваш звонок нам очень, надеюсь, поможет, — он открыл карты сразу, как только мы устроились перед его столом. — Откровенно говоря, мы были в тупике — общежитие пустое, знакомых… девушки нет, никто ничего не видел и не слышал. Конечно, со временем разобрались бы, но в таких ситуациях каждая минута на счету, большинство преступлений раскрывается по горячим следам.
Я всё это и так знал, но для Аллы, кажется, было внове. Если бы она любила детективы, то тоже была бы в курсе таких подробностей оперативно-розыскной деятельности, но тут зрителей не баловали ежедневными сериями — им приходилось раз в год смотреть что-то вроде «Следствие ведут ЗнаТоКи». Собрание сочинений Рэкса Стаута у них в библиотеке имелось, но вроде бы нечитанное.
— Прошу прощения, а это допрос? — на всякий случай уточнил я.
— Нет, что вы… — капитан задумался. — Хотя… хотя… Нет, всё-таки нет. Но спросить я должен — чем вы занимались сегодня, с пяти до семи часов утра?
— Встречали отца вот этой девушки в аэропорту, — без паузы ответил я. — Рейс из Братска, прилет в Домодедово, посадка была примерно в шесть десять. С нами была её бабушка. Потом мы поехали домой, это на Новоалексеевской улице.
— Хорошо, — он что-то черкнул в записной книжке.
— А как всё произошло? — тихо спросила Алла.
Я не стал задавать этот вопрос — мне бы капитан, скорее всего, не ответил. А тут его что-то задело — возможно, тон Аллы.
— Никто не знает, — печально сказал он. — Тело обнаружила комендант, она проходила по тому этажу, обнаружила приоткрытую дверь одного из блоков, заглянула — ну а там, в маленькой комнате… Вызвала нас, но эксперты тоже ничего внятного не сказали. Общежитие же, — это слово он произнес с плохо скрытым раздражением. — Куча отпечатков пальцев, а кому они принадлежат, когда оставлены — поди, разберись.
— И мимо вахтерши никто не проходил? — вмешался я. — Они у нас обычно очень наблюдательные, если кто посторонний — не пропустят, как ни упрашивай.
На самом деле попасть в общагу было возможно кому угодно и без лишних хлопот. В обычные дни пользовались «методом толпы» — когда «левого» гостя закрывали от бдительных глаз живущие тут студенты. Можно было просто перекрыть старушке поле зрения, заняв её каким-нибудь дурацким вопросом… Срабатывала и обычная передача студенческих билетов — условные свои и так проходили, а вот чужаки махали заветной корочкой, как каким-нибудь «вездеходом». В каникулы, конечно, всё это могло и не сработать — народу мало, каждый на виду.
— Говорят, что никого не было, — капитан покачал головой. — Они на ночь двери запирают, так что заметили бы, думаю. А ты там живешь?
— Жил, — ответил я. — В той же общаге, но на десять этажей ниже. Я учился на другом факультете.
— А сейчас что?
— В другой институт перевелся, из общаги пришлось выписываться. Алла с семьей предложили у них прописаться.
— Ясно, — кивнул он. — Так вот и получается — ни подозреваемого, ни мотива. Только тело и раны от двух ударом ножа. Орудия убийства на месте не было.
Мы недолго помолчали.
— Если мимо вахты никто не проходил, надо посмотреть балконы на втором этаже, — я решил сдать один из самых очевидных нелегальных проходов в общагу. — По ним при некоторой сноровке можно и подняться, и спуститься.
Капитан с интересом посмотрел на меня.
— Сам пробовал?
Я кивнул. Пробовал, конечно. Только не сейчас, а через год — на спор и после серьезного количества пива.
— Там не все смогут подняться, девчонки редко пользуются, только парни, — уточнил я. — И двери на балконы никогда не запираются, там и замков нет.
— Ясно… — он провел задумчивым взглядом по столу и решительно снял трубку черного массивного аппарата. — Петров? Слушай сюда, Петров. Бери Головню с его чемоданчиком — и дуйте оба в то общежитие. На втором этаже проверьте балкон…
— Там два балкона, — шепотом подсказал я.
— Проверьте оба балкона, — без паузы поправился капитан, — следы, отпечатки пальцев на дверных ручках… в общем, всё, что положено. Жду доклад через час.
Он положил трубку и внимательно посмотрел на меня.
— Благодарю.
— Да не за что пока, — я пожал плечами. — Буду рад, если поможет.
— Думаю, поможет… — пробормотал он. — А с кем она общалась? Ну, кроме вас?
Вот и добрались до подозреваемых, подумал я. Но сам промолчал, лишь выразительно глянул на Аллу.
* * *
Алла знала бурную личную жизнь подруги гораздо лучше меня — хотя, пожалуй, за последний месяц в её знаниях появились зияющие пробелы. Но следователю и этого было достаточно — сначала он пытался чиркать в своем блокноте, потом всё же достал из ящика стола толстую тетрадку и начала делать пометки уже в ней. До моих ушей долетали какие-то имена, какие-то места — я всё это моментально забывал, а вот капитану слегка сочувствовал. Ему в любом случае придется искать всех этих людей и слушать их мычание на тему «где я был с пяти до семи такого-то числа».
Я же пытался разобраться в своих чувствах и ощущениях, поскольку уже понял, что смерть Ирки нисколько меня не задела, словно скончался какой-то человек, с которым я даже не был знаком. В целом, конечно, так и было. Мы выпивали вместе, даже беседовали наедине, и будь мне восемнадцать, я бы охарактеризовал наши отношения как очень близкие. Но в моем возрасте для настоящей близости с кем-либо нужно было что-то ещё — то, что я обнаружил у Аллы. И чего точно не было у Ирки.
Я уже был уверен, что смерть Ирки как-то связана со мной и моим появлением в её
