— Наверное, в Брянске обратили внимание на всю эту странную ситуацию и решили проверить, — предположил Шанцев. — Но странно, что прокуратура первой очухалась. Я вообще надеялся, что в обкоме шум поднимут… Хотя, какая разница? Главное, что справедливость восторжествовала!
— Да не пошевелился там даже никто, — не выдержал все же Ахмад. — Всем всё равно было. И если бы не сын моей жены, сидели бы мы сейчас по камерам и чистосердечное признание оформляли.
— О чём ты? Аполлинарии сын? Он же пацан совсем… — не поверил Шанцев.
— Пацан, не пацан, а он приезжал сюда в воскресенье, выяснял все. В понедельник большое начальство в Москве на уши поднял. Думаю, потому брянские во вторник и засуетились… И сразу все резко изменилось в нашу пользу…
— Да кого пацан в Москве на уши поднять мог?
— Он в Кремле сейчас работает, — ответил Ахмад. — И мог. И захотел. И поднял… Вот так. Так что, нет никакой справедливости для хороших людей. Есть только связи… Плохие, или хорошие…
* * *
Москва. МГУ. Кабинет секретаря комитета ВЛКСМ.
Выпроводив Регину, Самедов сел за стол и в тишине решил ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию.
Всё это очень, очень нехорошо, — думал он. — Зря я, конечно, так повёл себя с Костенко. Такой оказался злопамятный и мерзкий тип. Ещё и со связями. Это же надо, родителям Регины отомстил! Не поленился… Козёл. Но это значит, что и до меня самого попробует дотянуться. Точно…
Самедов стал прикидывать, откуда Костенко может зайти и что предпринять. Ничего не придумав, решил не дожидаться, а попробовать самому нанести первый удар.
— Герман Владленович, здравствуйте. Самедов, — позвонил он второму секретарю Гагаринского райкома КПСС. — Если помните, я уже обращался о проблемах с неким Костенко… Да-да, из-за дочки его… Нездоровый абсолютно тип, просто, сумасшедший. Я пытался с ним договориться по-хорошему, но он обиделся, связи поднял, устроил родителям второй девчонки проблемы на работе, представляете? Главное, девчонки сами уже давно всё забыли. А вчера родителям Регины Быстровой, что работает сейчас в нашем «Комсомольском прожекторе», серьёзно очень прилетело. Я не знаю, что делать с этим ненормальным. Чувствую, он и мне какую-то подлянку устроит. Как бы о нём информацию собрать? Наверняка же что-то есть, чем его остановить можно.
* * *
Закончив со знакомствами, слово взял первый секретарь Конаковского райкома Аржанов Алексей Михайлович и приветствовал дорогих гостей в нашем лице. Потом взял слово Захаров и толканул целую речь о культурном наследии, о воспитании патриотизма в молодёжи и о том, что Москва не должна отстранятся от других регионов.
Только он закончил, нас сразу пригласили к столу, и шумная толпа двинулась внутрь сельсовета.
* * *
Калининская область. Село Городня.
Когда слово взял товарищ из Московского горкома, Аржанов потянул легонько за рукав своего второго секретаря Гусева, и они немного отошли от всех.
— Денис, ты что-нибудь понимаешь? — тихонько спросил Аржанов. — Что они хотят? По телефону нифига не объяснили…
— Тоже ни черта не понял, но разговаривают они вежливо. Этот, молодой помощник, телефоны у всех переписал… Головомойку, точно, устраивать не планируют, раз за стол пошли…
— Так-то да… Ну, пойдём послушаем, что им в этой Городне надо? Может, и для всего района удастся что-то с московских получить…
* * *
Сели за стол, нас было человек двадцать, не меньше. Местный народ был напряжён и Захаров опять взял слово, говорил долго и путанно о сотрудничестве и взаимной пользе.
Потом взял слово директор завода «Полёт». Тоже налил воды о том, как необходимо развивать историческую науку, увлекать ею рабочую молодёжь, ещё говорил, что надо помнить свои исторические корни и что это очень важно с идеологической точки зрения!
Короче, никому ничего так и не объяснили, недоумение на лицах уже было очевидным, и принимающая сторона в лице председателя местного сельсовета Ляпушкин была вынуждена поднять тост «За дружбу».
Наши его охотно поддержали и праздник начался. В какой-то момент, председатель местного колхоза «Красный луч» Заборских Сергей Николаевич предложил баньку, если есть желание. Наши переглянулись и согласились.
* * *
Святославль. Дом Алироевых.
Вернувшись домой с работы, весёлая Аполлинария начала рассказывать мужу, какие сплетни сейчас ходят по заводу.
— Представляешь, говорят, что Шанцев когда-то в КГБ служил, а они же своих не бросают. Вот все и забегали и в Москве, и в области, когда его арестовали. Я хотела им сказать, кто на самом деле вас спас!..
— Надеюсь, не сказала? — на полном серьёзе посмотрел на неё Ахмад.
— Нет, — улыбнулась она. — Будут ещё потом все ходить, помощи просить. Оно Пашке надо? Он же не Бюро добрых услуг!
— Правильно.
Аполлинария пошла в спальню переодеваться в домашнее, и увидела раскрытый чемодан на кровати.
— Ахмад! — тут же вернулась она в кухню. — А ты что, куда-то собрался?
— Да думал, думал, как Пашу отблагодарить? Неудобно перед ним. Столько сделал для меня. Не все столько для кровного отца сделают, сколько он сделал для отчима. А денег у нас сейчас немного, мы же Инне много дали на рождение второго ребенка. Хочу к своим съездить, денег занять. Надо Паше купить что-то приличное.
Аполлинария хотела было сказать, что к чему такой дорогой подарок, что за деньгами на него аж в Чечню надо ехать, родственники же все. Но потом поняла, что это все равно, что воздух сотрясать. Ахмада она уже изучила — тот изведется весь, если за помощь не расплатится, как считает нужным. Да наверное, и тяжело ему чувствовать себя настолько сильно обязанным ее сыну… Пашке же еще и восемнадцати нет, а Ахмад здоровый мужик, начальник отдела на заводе. Он после шубы той подаренной вон сколько переживал, что Пашка ей ее подарил, а не он сам. Ну и в принципе, деньги уйдут не куда-нибудь на сторону, а в семье останутся… Пашка с Галией двоих детей растят, в такой ситуации деньги им не помешают. А они еще себе заработают…
— Так позвони родственникам. Зачем ехать? — предложила ему Аполлинария.
— Ну, ты что? Как я по телефону всю эту историю расскажу? И потом, я же не сто рублей буду просить до получки одолжить. Моя свобода дорого стоит… Понимаешь? — подошёл он к ней, взял её лицо в ладони и поцеловал.
Подумав, не способная сейчас видеть что-то плохое вокруг после чудесного спасения мужа из тюрьмы, Аполлинария решила, что и очень хорошо, что Ахмад на родину съездит, проветрится после заключения, в себя немного придет. После такого потрясения смена обстановки не помешает…
* * *
У председателя колхоза оказалась очень приличная банька на берегу реки с терраской, выходящей прямо к воде.
— Здесь и порыбачить можно, — переглянулся я с местным участковым.
— А то!
Оставшись тесным мужским кругом, мы, наконец, перешли к обсуждению конкретных планов.
— Какие здесь места замечательные, — взял слово Бортко. — Поэтому мы и выбрали ваш посёлок, — окинул он взглядом местных представителей власти. — У нас появился план по строительству в Городне музейного комплекса, который будет выполнять ещё и образовательно-развлекательные функции. Есть идея собрать в одном месте исторический музей, дом отдыха завода «Полёт» и организовывать на базе этого комплекса культурные мероприятия. Вот наш коллега лучше расскажет о них, — показал он, вдруг, на меня.
— На самом деле, — откашлявшись, начал я, — продумывая концепцию этого комплекса, мы начали с того, что появилась потребность обеспечить трудовой коллектив завода «Полёт» зоной отдыха, где сотрудники с семьями могли бы культурно проводить выходные и отпуска, и полноценным помещением для заводской экспозиции Клуба любителей старины. Да-да, не удивляйтесь, есть на заводе «Полёт» такой клуб. Трудящиеся сами находят и приносят экспонаты. Экспозиция клуба занимает уже две комнаты и продолжает разрастаться.
