— Мессир, живем, мессир! — Кот заверещал, словно умалишенный, вцепившись передними лапами в старую тряпку. И чего он только в ней такого нашел? На мой взгляд, не такая уж она и красивая. — Идите сюда скорее! — продолжал драть глотку хвостатый, которому явно не хватало силы, вытащить находку из-под груды мусора.
— Ну, и зачем тебе понадобилась эта вышиванка? — Строго посмотрел я на кота, ухватившего тряпку зубами и продолжающего упираться уже всеми четырьмя лапами.
— Вы так и не поняли, что это, мессир? — выплюнув тряпку изо рта, произнес кот с отдышкой. — Никакая это не вышиванка! Это — самая настоящая скатерть-самобранка! Понимаете, какая нам улыбнулась удача? — Глаза кота прямо лучились от счастья. — Я перво-наперво, целую крынку молока выпью…
— Постой-постой, дружище? Ты уверен? Скатерть-самобранка? Это та, которая любую еду…
— Да-да, мессир, можете мне поверить! — поспешно затараторил кот, словно на ускоренной записи. — Давайте её быстрее вытащим и проверим! Вдруг, она рабочая? А то у меня уже в брюхе так урчит…
— Сейчас-сейчас… — Тут уже засуетился и я, поскольку и у меня в животе постепенно начинал играть настоящий симфонический оркестр.
Ведь сколько мы с котом бродили меж все этих залежей — неизвестно. Но то, что явно немало — факт. Я отбросил в сторону тяжеленое седло, в изобилии украшенное серебром, золотом и драгоценными камнями. Во интересно, а какое свойство было в него заложено Магом-изготовителем? Повышать выносливость лошади? Или добавлять силы и храбрости седоку? А, может, оно и вообще без тяговой силы, в виде коня, работало? Само по воздуху летало…
— Мессир, а можно поскорее, пожалуйста? — заныл рядом говорящий кот, когда я ненароком с головой ушел в свои мысли. — Очень уж есть хочется…
— Блин, и не говори! — согласился я с ним, потянув за край скатерти, обшитой по краю ярко-алой бахромой. — Нет, не идет, проклятая! — выругался я.
— Только не порвите её, мессир! — бубнил под руку кот, когда я, упав на четвереньки, принялся откапывать застрявшую часть самобранки. — В нашем с вами случае это очень ценная вещь! Очень…
— Спокойно, хвостатый, без пены! — осадил я кота, когда он уж очень сильно начал путаться у меня под руками, не давая нормально работать. — Не мороси под руку понапрасну! Сам понимаю, что ценная.
Под грудой, возможно очень полезных Магических вещей, я обнаружил и второй «край» Волшебной скатерки. Он оказался намотан на древко какого-то весьма кривого копья, даже не имеющего железного наконечника — просто грубо оструганная и обожжённая на огне палка, заостренная с одного конца. Именно эта «неандертальская» палка и мешала вытащить самобранку.
— Интересно, а эта хрень как сюда попала? — отмотав ткань от кривого дрына, риторически бросил я.
— О, мессир, я бы поостерегся так уничижительно относиться к подобным древним Артефактам, — посоветовал усатый пройдоха. — Подчас творения Магов молодого и только нарождающегося мира, на голову превосходят более поздние поделки. Тогда сама Первородная Сила была куда мощней и яростней. А эта вещь явно из таких, — наметанным глазом определил хвостатый.
— Хорошо, — ответил я, — возьму с собой эту палку, за место посоха мне послужит, раз ты её так хвалишь. И это, хватит уже трепаться! Показывай, как эта переносная столовка работает?
Глава 6
— Столовка? — Кот непонимающе уставился на меня своими зелеными глазами.
Согласен с его недоумением, когда Грималкина пленила Стрига нормальных столовых, как варианта предприятий общественного питания еще не существовало. Харчевня там, или трактир — это пожалуйста, а столовые куда более позднее изобретение человечества.
— Столовка — это то, чем стол застилают? — Быстро сделал свои выводы хвостатый.
Вот же лингвист недоделанный! Но и не сказать, чтобы уж совсем неправ.
— Ну, почти угадал, — не стал я расстраивать своего пушистого спутника. — По крайней мере, корень выделил правильно.
— Какой корень, мессир? — вновь не понял меня говорящий кот. — Никаких корней во всей округе нет. И зачем вообще его выделять?
— Ой, да не бери в голову, дружище! — Потрепал я кота по загривку. — Давай уже со скатертью разбираться — жрать охота!
— А уж мне-то как охота, мессир! — Согласно покивал головой хвостатый, принимаясь растягивать цветастое полотнище на куче хлама. — Помогите его развернуть, мессир, — попросил меня говорящий кот. — Нужно проверить Артефакт на наличие повреждений.
— Думаешь, с дырой она работать не будет? — поинтересовался я у «всезнающего» Грималкина, развернув скатерть во всю величину.
— Затрудняюсь ответить на этот вопрос, мессир… — Кот с видом знатока обследовал мятую тряпку, нарезав вокруг неё несколько кругов. — Но нам с вами повезло — ни одной дырочки! А могли бы и мыши погрызть…
— Выходит, что нет здесь мышей, Грималкин, — усмехнулся я в усы, приземляя свой тощий зад на богато отделанное седло. — И, если скатерть-самобранка таки не заведётся — с голоду подохнем. Ты — чуть раньше, ну а я — попозжа̀.
— Тьфу-тьфу-тьфу, мессир! — Кот демонстративно сплюнул через левое плечо. — Накаркаете ещё! — Взгляд кота упал на откопанную мной заостренную палку. — Три раза, чтоб не сглазить… — пробормотал Грималкин и постучал лапкой по дереву.
Ха, а хвостатый пройдоха, оказывается, еще и суеверен ко всему тому! Вот никогда бы не подумал, что Волшебный кот будет плевать через левое плечо и по палке стучать. Когда-то я считал, что это христианское суеверие: типа на правом плече Ангел сидит, а на левом Бес.
Но, как оказалось, это суеверие куда древнее — в дохристианской Руси тоже считали, что на левом плече человека восседает маленький злобный Дух — Анчутка. Поэтому, отгоняя беды, плевали именно через левое плечо. Кроме того, слюна нередко использовалась в магических ритуалах очищения, вот и плевали в бедного Анчутку все, кому не лень. Ну, и троекратный стук по дереву происходил из той же суеверной оперы.
Еще раз обежав скатерть-самобранку по кругу, говорящий кот признал её пригодной к эксплуатации.
— Теперь давайте её аккуратно свернем, мессир, — предложил Грималкин. — Вот по этим самым складочкам. — Указал он на едва видимые полоски на ткани, по которым её явно когда-то складывали, но очень и очень давно.
— А это еще зачем? — удивленно поинтересовался я, незнакомый с такой странной технологией работы Волшебных дастарханов[1].
— Ну что вы, мессир, разве не знаете? — Котяра вновь вылупился на меня своими сверкающими глазищами. — Заклинание, запускающее скатерть-самобранку всегда начиналось словами: скатерть, развернись! А если её изначально неправильно сложить — она и не развернётся! — Словно неразумному дитяте кот постарался разъяснить мне принцип работы чудо-скатёрки.
— Ясно, — кивнул я, — это принцип парашюта — если его неправильно уложить, то в нужный момент он и не раскроется.
— Не знаю, что такое парашют, — мотнул головой кот, — но думаю, что вы правильно ухватили мою мысль, мессир!
Вместе с котом мы аккуратно свернули скатерть и уселись рядом с ней на землю.
— Давай, что ли, запускать? — произнес я, неосознанно сглотнув слюну представляя себе заполненную вкусной жратвой скатерть. — Да я бы сейчас и слона сожрал! Как ты говорил: скатерть, развернись?
— Все верно, мессир.
— Ну… тогда… — Я набрал побольше воздуха в легкие. — Скатерть, развернись! — громогласно проревел я. — И?
И ничего не произошло — самобранка так и осталась лежать без движения в собранном состоянии. Черт! Да у нее даже бахрома не шелохнулась от моих слов.
— Не получилось, мессир, — горестно прикрыв глаза лапкой, тихо мурлыкнул кот.
— А чего я не так сделал? — вздохнул я, почесав затылок. — Может быть, так надо: скатерть-самобранка, развернись! — Поименовал я чудесный Артефакт полным «титулом». Но чуда не произошло и после этого. — Похоже, кина не будет — электричество кончилось…
— Думаете, Энергия в Артефакте закончилась? — спросил меня хвостатый.
