из качественной ткани, с золотой и серебряной вышивкой. Все же в Вестеросе одежда была гораздо скромнее, чем в Вольных городах, где большинство местных «модников» себя едва ли цветными перьями не обклеивали. — «Повезло Эйрису с мастером над шептунами. По-моему только он нормально работает из всего Малого совета»
Зайдя в соседнюю комнату, прочитав несколько местных сказок и уложив сына спать, я, накинув на плечи красный плащ, с изображенным на нем солнцем и пурпурным пламенем, отправился ко входу в Зал Тысячи Очагов, Великий Чертог Харренхола. Там меня уже ждали.
— Братец, ты чего так долго⁈ — Громкий голос Эйриса я мог узнать где угодно. Хотя в первую очередь сыграл тот момент, что только он так может ко мне обращаться.
— Задержался. Укладывал Лайона спать. — Ответил я, и видя самодовольное и насмешливое выражение лица старшего брата, продолжил. — Вот появиться у тебя дети, ты меня поймешь.
— Нет, нет, нет… Нет! — Шутливо замахал Эйрис руками, проходя в открытые насквозь ворота чертога. — Я еще слишком молод для женитьбы! В этом мире осталось слишком много красавиц, которых мне предстоит увидеть!
— Тебе напомнить, что будет, если ты столько красавиц «увидишь»? — В ответ поддел я своего любвеобильного брата. Заметив как у него рефлекторно дернулись плечи, мне стало понятно что не забыл. Все же внушения, сделанные в детстве, действуют на всю жизнь, в отличие от более зрелого возраста. На Оберина те картинки не подействовали. Он конечно какое-то время сторонился большого количества случайных половых связей, но в итоге срывался и мне приходилось его лечить от подхваченных в Вольных городах и Летнийских островах болячек.
Войдя в Зал Тысячи Очагов я в полной мере смог оценить насколько он громаден — раньше этого не получалось из-за того что Уолтер Уэнт согласился принять в замке только грандлордов и их лордов-знаменосцев, послав остальных ночевать в Харрентон.
«Мне то что — у меня на кораблях покои не хуже есть, а вот остальным…» — Думал я проходя все дальше в чертог и поражаясь его размерам. Он был в три раза больше тронного зала Красного замка в Королевской Гавани, подавляя одним своим видом. Из-за этого я начинал верить, что Харрен Черный строил это чудовище почти 40 лет, взамен стандартных 3–4, полностью разорив две из девяти областей Вестеросса.
Но было видно, что нынешние хозяева не могут его содержать. Из тридцати четырёх очагов, чья ширина достигала непомерных десяти футов в ширину, было растоплено всего двадцать, а по помещению, с вымощенным сланцем полом, гуляли сквозняки и чувство опустошённости. Даже мебель, состоящая из простых деревянных столов и скамеек, застеленная скатертью с вышитыми гербами Уэнтов и Таргариенов, была новой и грубоватой, сильно выбиваясь из антуража помещения.
Но веселиться присутствующим лордам это не мешало. Мы с Эйрисом немного запоздали и пришли лишь через полчаса после начала веселья, но большинство гостей уже успели наклюкаться. Штормовые, Королевские, Просторские, Дорнийские, Западные и Речные лорды вовсю веселились, забыв о разногласиях и ссорах, опрокидывая в себя все больше кубков вина. Их леди, более культурные, тихо сидели рядом с мужьями и вели светские беседы — о погоде, моде, романах и другой дребедени, простому мужчине не доступной. Мельтешили разносчики и служанки, еле успевая приносить блюда и вино и уносить пустые тарелки. Играли музыканты на самых разных инструментах, начиная от привычной арфы заканчивая каким-то гибридом барабан и гормошки, и пели свои лучшие песни барды, стараясь вызвать бурю эмоций у зрителей, часто благодаривших их золотым дождем.
— Давай еще! — Послышавшийся громкий рев, исходивший из центра толпы, принадлежал огромному мужчине, не уставшему мне в росте и массе. — Лонмаут, будь мужиком! Еще три кружки!
Судя по густым черным волосам, голубым глазам и черному коронованному оленю на плаще это был Роберт Баратеон, нынешний лорд Штормового предела.
«Хотя его там не было со времен гибели Стеффана». — Подумал я, вспомнив, что при посещении Штормового предела, мне пришлось иметь дела не с грандлордом, а с его младшим братом — Станнисом, исполняющим роль кастеляна. — «Если верить слухам он только и делает, что гостит в Орлином Гнезде и участвует в турнирах по всему королевству»
Сидевший рядом рыцарь, соревнующийся с ним в количестве выпитого, был, если память не изменяет, Ричардом Лонмаутом. Главой маленького дома из Штормовых земель и близким другом принца Рейгара, который, вон, сидел недалеко и с апатией смотрел на это действо, иногда бренькая на арфе.
Вообще лишь по расположению находящихся здесь людей можно было многое понять об опыте и жизненной позиции присутствующих. Самые молодые и горячие, в основном наследники и юные лорды, столпились вокруг Баратеона и спорили, дойдет ли количество выпитого до второй бочки. Их не интересовала политика или управление своими землями, они жили здесь и сейчас, не заботясь о том, что будет завтра.
Более опытные и старые игроки, например Джон Аррен, Джон Ройс, Бринден Талли и Рендилл Тарли, сидели небольшими группками и тихо переговаривались, лишь иногда прикладываясь к кружке, стараясь сохранять голову трезвой. Они были старыми лисами, с большим жизненным опытом и знаниями, застав правление отца, и даже деда, нынешнего короля, и их было очень трудно расшевелить.
Немного выделялось отсутствие Эйриса, а также лорда-командующего Герольда Хайтауэра и его нового подопечного Джейме.
«Не знаю, зачем они понадобились Безумцу, но мне просто интересно, когда до него дойдет что теперь сын так ненавистного им Тайвина Ланнистера может официально днём и ночью находиться рядом с ним, с мечом на боку». — Подумал я и, пройдя немного по залу, посмотрел на одну выделяющуюся деталь.
Отдельной группой сидели северяне. С некоторыми из них — Джиором Мормонтом, Русе Болтоном, Хоулендом Ридом и Галбартом Гловером — я был неплохо знаком. А вот Старков, сидящих в центре своих вассалов, мне довелось видеть впервые.
Им, как одному из двух домов (наравне с Ланнистерами), которые двигали сюжет отчасти известной мне истории, нужно было уделить особое внимание.
Рикард Старк «Зловещий волк» полностью оправдывал свою репутацию. Высокого роста, с крепким телосложением и густой гривой черный волос, он, в своём северном наряде очень напоминал символ своего дома — грозного и опасного лютоволка, чьи
