практически не заметил.
Чудище начало безумно смеяться, после чего начался настоящий бой. Он двигался на порядок быстрее меня, однако благодаря знаниям Магнуса я знал как создавать барьеры, блокирующие физические атаки, а также сам был в состоянии двигаться под ускорением. Благодаря этому у меня получалось блокировать несколько атак ксеноса, вот только он, к сожалению, не был простым бездумным зверем. Он остановил безрезультативные попытки пролить мою кровь и, неестественно улыбнувшись, снова начал говорить.
Каждая буква, которая вырывалась из его глотки, была чем-то другим: невозможно сложным и неповторимым, бесконечно многогранным и могущественным. У меня не было времени, чтобы разбираться в этой силе, в моей голове были лишь мысли о том, что как этому помешать. И хорошо, что во время своих разговоров он показал одну свою слабость. До того как он закончил говорить, я направил руку в сторону, после чего с неё сорвался поток молний, направленный в сторону статуй Древних. Вот это уже заставило монстра прекратить свою магию, ибо он бросился вперёд и своим телом защитил их. Молнии не нанесли практически никакого вреда монстру, однако он стал выглядеть значительно злее и серьёзнее.
— А вот теперь шутки кончены.
Он резко увеличился до практически трёх с половиной метров, после чего одним рывком рванул в мою сторону. Монстр ударил по моему мерцающему барьеру, который покрылся трещинами после первой атаки. Чудовище стало наносить десятки молниеносных ударов, от которых моя защита трещала с каждой секундой, отчего я постепенно прижимался к стене. Любопытно, что монстр не использовал псайкерство, атакуя меня только физически. Да и повторять свои «слова силы», он больше не решался, словно хотел разорвать меня на куски исключительно голыми руками. Фатальная ошибка.
Уверен, у него бы получилось расправиться со мной секунд через десять и разорвать на кусочки, однако у меня был план, как можно расправиться даже с этой бессмертной тварью. За несколько секунд до того, как защита пала, я одной силой мысли оттолкнул серого гуманоида в сторону, после чего, максимально ускорив себя биокинезом, рванул в сторону.
— Нет, нет, нет… Ты от меня не уйдёшь.
Тварь мигом метнулась ко мне, однако я этого и ждал. Я не создавал вокруг себя щиты и просто двигался как можно скорее, но даже так значительно уступал ему в скорости. Особенно он ускорился после того, как понял куда именно я двигался. Я был в сантиметрах от двери, ведущей из этого места, когда вокруг меня раздался рёв чудища.
— Ооо, так просто у тебя сбежать не получится… Хотя знаешь, а я даже помогу тебе.
В следующую секунду в меня словно влетел настоящий несущий поезд. Я слышал, как захрустели мои кости, после чего мой разум переполнила боль. Однако куда важнее было то, что последний из Ю’ват отбросил меня в сторону двери, отчего я буквально пробил её своим телом, вылетев в белую пустоту. Чудище, конечно же, двигалось за мной.
— Я покорял тёмные глубины Великого Океана, когда твоим миром ещё правили рептилии. Тебе не справиться со мной, дитя…
В монстра прилетел отправленный мной луч света, который оставил в его груди огромную метровую дыру. Вот только он её словно не заметил, потому что через секунду его тело вернулось в норму. Он мигом оказался возле меня, после чего схватил меня за шею и начал вбивать в землю.
После первого его удара мир погрузился в абсолютную тьму, однако чудище никуда не пропало. Оно ударило ещё раз и теперь я оказался в знакомом мне лабиринте. Я взмахнул рукой и в него прилетели десятки теневых копий, которые не нанесли ему никакого вреда, просто проделав дырки, заросшие через секунды. Ещё удар и теперь мы в Великой Пирамиде Тизка. Открыв разум, я заморозил каждый атом в его теле, однако через мгновение чудище уже было в порядке. Удар и я лежу посреди площади Прайя. Я нанёс по нему ментальный удар невероятной силы, способный выжечь тысячи обычных умов, но он даже не дрогнул. Удар и мы среди джунглей Лехайда. Я телекинетически разорвал его изнутри, однако кровь и куски плоти срослись прямо в воздухе. Он вновь ударил меня по земле, после чего мы очутились на светском баллу на Сцинтилле. Попытка исказить вокруг него время с пространством тоже ни к чем не привела, будто он был защищён от такого воздействия. Последний удар по мне и мы оказываемся в разноцветном пространстве, в которое я в детстве попадал во время снов. Каждая его атака превращала моё лицо в кровавое месиво, однако я не обращал на это внимание.
Я отключил ощущение боли, а раны с помощью биокинеза зарастали куда быстрее, чем он наносил новые. Было видно, что первое время он просто наслаждался процессом, однако, не увидев никаких результатов, он стал выглядеть куда раздражённей. Всё дело в том, что в твари не было и капли психической энергии. Не знаю почему или как вообще тогда происходили его трансформации, однако это факт. Он был просто очень сильным монстром, способным наносить только физические атаки, на которые я даже не обращал внимания. Вероятно, это либо особенности его заточения, либо свойства прибора, дарующего бессмертие.
Меня же радовала такая особенность, ибо даже если он меня на куски разорвёт, я просто обращу время спять. В этом месте подобные манипуляции были на порядок проще не несли каких-то серьёзных последствий. Однако поняв неэффективность своих атак, монстр снова начал что-то говорить на своём невозможном языке, в моей руке сразу же появилось копьём из чистого света, которое испепелило его голову. Я телекинетически отбросил его тело в сторону, однако новая голова появилась ещё до того, как тело встретило поверхность.
Дальше началось настоящее противостояние. Если бы нас видели аборигены примитивных миров, они могли посчитать нашу битву за противостояние бога и дьявола и построить на её основе мифы о «встрече неостановимой силы и недвижимой защиты». Находясь в измерении чистого варпа я не был ограничен опасностями эмпиреи, отчего показывал себя всего. Испепеление душ, атомарный телекинез, превращение его в разные формы материи, манипуляции с разумом и даже потоками времени — я начал играть с монстром, как с игрушкой, уничтожая его тысячами разных способов. В этом месте не было понятия времени, поэтому неизвестно, сколько продолжалась бойня.
Однако это было и неважно, ибо после любой моей попытки его тело возвращалось в норму и
