Ознакомительная версия.
Серега сел на ложе, переводя дыхание, и только тут обратил внимание на шум, доносящийся снаружи. Он слышал что-то до этого, но ему было не до нарушителей спокойствия. Со своим бы разобраться. Натянув сапоги, Серега выбежал из шатра, сжимая в руках ножны с мечом, как бейсбольную биту.
На улице творился какой-то хаос. Горели факелы возле палаток, ржали встревоженные лошади. Несколько человек кружились в железном танце. Одного из них Серега сразу узнал. Десятник Лодий отчаянно рубился с тремя братьями-акробатами, очень похожими на того псевдонегра, который лежал, успокоенный, на полу командирского шатра. Волк ринулся было на помощь товарищу, но был остановлен свалившейся на него сверху тенью.
Да сколько же их тут! Хотелось закричать. В голову ударили чем-то тяжелым. Серегу повело. Он, не глядя, отмахнулся ножнами, почувствовал, что угодил во что-то мягкое. Глаза заливали пот и кровь. Серега уже почти ничего не видел. Он ударил наугад. Видно промахнулся, потому что тут же получил сильный удар в живот. Скорее на интуиции, Одинцов взмахнул ножнами и, словно заядлый гольфист, ударом снизу вверх выбил половину зубов нападающему. Утерев кровь с лица, Серега смог осмотреться.
Лодий уже справился с одним противником. С двумя оставшимися он не сражался, а танцевал, к тому же вел партию, навязывая свою стратегию.
Надо бы позвать на помощь, разбудить лагерь. Нападение среди ночи. Вдруг этих акробатов тут целое войско, но Одинцов не стал этого делать. Он точно знал, что это пришли по его душу. По всей видимости, те самые профессионалы, которых привел Череп. А раз они тут из-за него, значит, это дело личное.
Серега убедился, что беззубый боец уже не опасен, и вытащил меч из ножен. Неспешной походкой – в правой руке клинок, в левой ножны – он направился на помощь Лодию, хотя ему помощь, по всей видимости, не очень-то и была нужна.
Переступив через обезглавленное тело акробата, Серега набросился с холодной яростью на одного из противников Лодия. Работая двумя руками, словно молотобоец, он мигом переломил ход сражения. Акробат сначала пытался сопротивляться, но сил у него не хватило. Сперва он пропустил удар ножнами в голову, а затем и сам не заметил, как оказался нанизан на клинок, словно утка на вертел. Стряхнув мертвеца с лезвия, Серега обнаружил, что Лодий тоже закончил. Он стоял над трупом с перерезанной шеей и вытирал об акробатическое трико меч.
– И что это такое было? – спросил Серега. – Поспать гады не дадут.
– Думаю, это по твою душу пришли, – ответил Лодий.
– Почему ты так решил? – заинтересовался Волк.
– Если бы они хотели убить воеводу, то с какой стати им лезть в твой шатер?
Серега усмехнулся, наклонился над головой акробата, лежащей в паре метров от туловища, и провел рукой по ее щеке.
– Чем это они измазаны?
– Специальный состав. Ночью невидимы, и даже собаки их не почуют.
Одинцов вытер руку о штаны и распрямился.
– Мне знакома эта техника работы. Эти люди из Гильдии наемных убийц, – заявил Лодий.
– Ты уверен?
– Мне ли не быть уверенным. Я не только узнаю их технику, но и вижу отличительные знаки. Видишь на правом запястье у него словно шелковый платок обернут вокруг руки? Это цех невидимок. А это и не платок вовсе, а один из ножей. Невидимки стоят очень дорого, если их отправили по твою душу, значит, ничего не жалко, чтобы тебя остановить.
– У меня возле шатра один и один внутри. Они были живы, когда я отправил их считать звезды. Думаю, скоро им это занятие надоест, и тогда можно будет с ребятами по душам потолковать, – сказал Одинцов.
Лодий горько усмехнулся.
– Ну, это вряд ли. Невидимки живыми в руки не даются. Скорее всего, они уже мертвы.
– Брось ты, я их только вырубил. Они на жмуриков совсем не похожи были.
– Организм сам отдаст команду на ликвидацию, как только почувствует опасность быть взятым в плен. В теле каждого члена гильдии живут сотни маленьких магических частиц, которые отвечают не только за оздоровление, но и за безопасность. Уверен, что если ты сейчас зайдешь к себе в палатку, то найдешь только гнилую лужицу.
– Какую такую лужицу? – не понял Серега.
– Эта магическая дрянь в крови превращается в кислоту и съедает все тело.
– Разбуди Дорина, Черноуса, Вихря и Бобра. Надо тут прибраться, пока весь лагерь не проснулся. Им не стоит это видеть.
Лодий коротко кивнул и бросился выполнять поручение командира.
Серега вернулся в свой шатер. Там, где еще недавно лежало тело, виднелась только вонючая темная лужа. К ней даже приближаться было противно, не то что смотреть, а уж подумать, что это кому-то придется убирать…
Одинцов боком обошел ее, добрался до кувшина с чистой водой, плеснул пару раз себе в лицо и направился к Леху. Шустрик лежал на одеяле и ровно дышал. Жив, пройдоха, и как всегда проспал все самое интересное.
Серега сел рядом с другом и облегченно вздохнул. Кому он понадобился? Зачем устраивать за ним охоту? Человека пытаются устранить силовым методом, когда он либо кому-то очень сильно мешает, либо когда он представляет серьезную угрозу. Но кому мог помешать простой сотник? Кто его так сильно боится?
Голова от ночного боя разболелась. Хотелось завалиться в кровать и спать беспробудно, но отдыха впереди не предвиделось. Полночи еще трупы убирать, так чтобы никто и не догадался о ночном происшествии.
Серега нашел лехов кувшин с вином, болтнул и довольно крякнул. Свой кувшин он еще перед сном опустошил, а вот Шустрик оказался слаб и кое-что все-таки оставил. На пару глотков хватит, чтобы справиться с головной болью. Серега выпил из горла, бросил кувшин на пол, поднялся и направился прочь из шатра руководить похоронными работами.
Замок, видимый с вершины холма, назывался Двенадцать Башен, просветил Одинцова Лех Шустрик, гордо восседавший на боевом коне, что не мешало ему при этом выглядеть потешным. Из-за скованности движений ниже пояса, там, где его ноги были зафиксированы в лубке жесткими бинтами, он напоминал ржавого робота. Серега держал Шустрика подле себя, чтобы не выпускать его из виду. Мало ли помощь потребуется, или что еще. Хотя, конечно, за пройдохой мог присмотреть кто угодно из Волчьей сотни, но так Одинцову было спокойнее. У луки седла Шустрика висел в кожаном чехле арбалет со связкой болтов. В случае опасности он намеревался поработать снайпером. Из-за травмы ног мечник из него теперь был никудышный.
– Двенадцать Башен пограничная крепость, защищает подступы к Рибошлицу, – продолжил рассказ Лех.
– А от кого здесь защищаться? Разве что от нас или боркичей, – удивился Серега.
– В разные времена Рибошлиц подвергался нападениям со стороны своих не очень дружественных соседей. То боркичи решат взять реванш, когда-то это был их город. То многочисленные лесные банды вздумают встать на зимние квартиры. Так что сброда полно, есть кому в зубы дать да ребра пересчитать.
Одинцов обернулся и смерил взглядом растянувшуюся железную змею – рыцарское войско, неспешно продвигающееся по большому западному тракту. Он видел только железные шлема, копья, дырявящие небо, и стяги, полошущиеся на ветру.
– Правда, в последнее время желающих откусить от жирного пирога Рибошлица кусочек все меньше и меньше. Так что и крепость пришла в запустение.
– А зачем кому-то нужен этот провинциальный городишко? – поинтересовался Серега, вернувшийся к созерцанию замка.
– Ну не скажи, городок торговый, богатый, золотишка там водится в большом количестве, – мечтательно протянул Шустрик.
– Поэтому ты в прошлый приезд решил с девчонками позабавиться и угодил в тюрягу? – хитро прищурившись, спросил Сергей.
– Вечно ты, Волк, всем недоволен. Тебе ничем не угодить. Ну пощупал, и тебе бы стоило пощупать, вспомнить, каково это, а то все в походах да в походах. В седле да в седле. Нельзя же так. Совсем ты себя, Одинец-молодец, не жалеешь, – насмешливо заявил Шустрик.
Слова Леха заставили Серегу призадуматься. А ведь правда, последние месяцы он провел в дороге и сражениях. Ни минуты покоя. Неожиданно он вспомнил Айру и стало грустно. Освободив девушку из рабских застенков, он оказался перед выбором. Два пути лежали перед ним, а он застыл на развилке. Путь воина оказался куда предпочтительнее, чем путь семьянина. Но был ли он прав тогда? Может, стоило выбрать Айру, осесть в Краснограде, завести хозяйство, дом и жить до конца дней своих как примерный семьянин и бюргер. Одинцов скривился. Он уже жил похожей жизнью в прежнем мире и чуть было не задохнулся. Значит, он предназначен для другого. Тогда к черту сомнения.
– Почему крепость назвали Двенадцать Башен? – неожиданно спросил Серега.
Замок выглядел изрядно потрепанным. Чувствовалось, что тьма веков наложила на него свой отпечаток. Провалы в стенах, выкрошившийся камень, пробоины в бойницах. Замок выглядел доживающим свой век стариком с беззубым ртом и морщинистой кожей. Но как Сергей ни силился насчитать двенадцать башен, он видел только шесть, если за шестую принять провалившееся внутрь себя сооружение, стоящее возле западных ворот, давно заброшенное и облюбованное птицами и кустарниками.
Ознакомительная версия.
