С историей и физикой проблем не возникло. Когда готовился, просто сосредотачивался на памяти предшественника. Много знал, оказывается! Ну и остальные дисциплины без труда дались.
Физическая форма улучшилась. Подтягивания довёл до 12 раз за этот период и мясом начал обрастать. «Склепку» и полный силовой комплекс на турнике освоил. А ещё, я открыл для этого тела новую способность — плавание. Мои знания правильной техники и немного тренировок в открытом бассейне дали результат очень быстро. Когда поступлю, запишусь в сборную училища по плаванию.
К музыке начинаю привыкать. Пару раз пытался напеть что-то из песен будущего, но такие тексты не нашли понимания у бабушки.
— Это кто такие песни поëт, Сережа? Каким пьяным подвигаться? — возмущалась она, когда я пел в душе «Пустите меня на танцпол».
Как-то запел про «Солнце Монако», так еле отмазался от успокоительного от бабушки. Пока не готова местная публика к таким песням.
Что касается девушек, тут всë не так однозначно. Вроде не нужны мне эти отношения с Аней, но и память предшественника не дает покоя. Влюблён он был в неё сильно.
Галочка эта, ещё не отстает. Каждый раз на занятиях вальса так и норовит то за задницу меня ухватить, то руку мою опустит на ягодицу, то в щеку поцелует незаметно. Дикая женщина! И чего она в нëм... то есть во мне нашла?
Вон Бардин — и красавец, и обеспеченный, и от неё без ума. Я, конечно, не против мимолетной половой связи. Пару раз, как говорится, «не плохой человек». Но чересчур!
Олег Леонидович вряд ли станет помогать тому, кто развлекался с его дочкой. И ведь не замечает, как она одевается! Сама же просит чтобы еë от... отнаказали.
— Серёжик, а ты обещал, что уделишь мне внимание. Когда собираешься? — спросила Галя после очередных занятий вальсом.
— Я вроде тебя всегда замечаю. Ты вон, какая няшная, — ответил я, употребив незнакомое ей слово.
— Ой, не знаю, что это значит. Ты лучше иностранные языки знаешь. У меня папа с мамой на днях отъедут на пару дней. Жди приглашение!
— Галя, а если у меня не получится? Я сейчас занят, поступать скоро...
— Эх, Серёжка! — вздохнула Капустина. — Не расстраивай меня.
Мда, а ведь тело требует женской ласки уже! Я вроде и не против разок в гости зайти на чай с десертом! Потом же будет второй, третий и так далее. Затем слезы, что не может она без тебя.
— Кстати, папа про тебя интересовался. Мол, как мы общаемся, близко ли? Он хорошего о тебе мнения... пока, во всяком случае, — сказала Галя и упорхнула по своим делам.
Характеристику с аэроклуба мне сделали. Курин смог договориться, чтобы еë закрыли задним числом до даты вступления акта о происшествии в силу. Георгий Сергеевич извинялся перед дедом Вовой, что не смог переубедить комиссию.
— Этот полковник Крутов — дикорастущий. Почти все звания досрочно получал. Сейчас начальником какого-то училища летного назначен. Вот и нарабатывает себе славу принципиального, — сказал Курин, когда приходил к нам.
Будем считать, что здесь мне повезло. Однако комсомольская характеристика повыше ценится.
В один из дней снова подвернулась подработка в универмаге по разгрузке грузовика. Привезли фрукты и овощи. Оплата 3 рубля и две бутылки «Колокольчика» — меньше, чем в прошлый раз, но дядя Петя попросил.
Зачем мне правда лимонад, не представляю. Дядя рассказывал, что его выпускали небольшими партиями, от того и редко купить можно было.
Когда я заканчивал работу, неожиданно появился мой сосед с Олегом Леонидовичем. Только сейчас я вспомнил, как он говорил, что знаком с директором универмага. Вот как же раньше не догадался поспрашивать по своим! Сердце слегка застучало от волнения, что сейчас мне могут помочь. А значит и не придëтся охмурять Галю.
— Леонидыч, помнишь, про него тебе говорил? — сказал дядь Петя. Мой сосед сегодня одет в заводской рабочий костюм и серую клетчатую кепку. Олег Леонидович, как и всегда, в белом.
— Ага, знаю этого паренька. Как дела? — спросил Капустин-старший у меня в очередной раз на французском, пожимая руку. Отказывать ему в удовольствии пообщаться на языке Бонапарта нельзя.
— Нормально, Олег Леонидович. Снова работаем, — подыграл я ему в том же ключе.
— Видал, как могëт! Слушай, тут проблема у парня с комсомолом..
Дядь Петя объяснил суть вопроса. Наверное, дед попросил или просто сосед сам услышал от кого. У подъезда бабушки о многом шепчутся.
— Да не вопрос. Я сейчас на пару дней отъеду с супругой. Как приеду, Петь ты мне сразу скажи, или домой позвони, Галочка запишет и передаст.
Если честно, ещё никогда так не везло. В той жизни так точно. Похоже, что роль «альфонса» можно не играть!
Прошли эти два дня. Вроде всё устаканилось. Дядь Петя сказал, что позвонил и напомнил. Старики немного повеселели. Баб Надя даже всплакнула немного. Переживает, родня! Ну а сосед и дед Вова решили это дело отметить, взяв пару бутылочек «Столичной».
И тут, как гром среди ясного неба. Комсомольское собрание! На повестке дня мой вопрос — быть или не быть в комсомоле. Аня, когда узнала об этом, распереживалась сильно. Всю дорогу успокаивала и пыталась поддержать.
— Ты только не нервничай. У тебя хорошая репутация. До этого проблем с тобой не было...
— Аня, ты, по-моему, больше меня переживаешь. Живы будем — не помрем!
— Ну как же так? И почему эта комиссия не разобралась полностью, а сразу назначили тебя виновным? — не успокаивалась она.
Как ей объяснить, что это проще всего, вынести вердикт — ошибка пилотирования неопытным обучаемым.
Неисправность самолёта может привести к доскональной проверке всего аэроклуба. Как обслуживают технику, количество бензина, есть ли ошибки в организации учебного процесса, порядка почему нет на закрепленной территории, ну и так далее. А так, пацан виноват! Хорошо, что живой остался. И репутация школы ДОСААФ в порядке.
Собрание комсомольской организации проходило в актовом зале школы. Стройные ряды деревянных кресел вместили много человек. В основном это ученики старших классов и молодые учителя.
Стены зала украшены мозайками и изображениями рабочих и колхозниц, военных и врачей, Маркса и Энгельса. Над сценой — огромный значок ВЛКСМ с изображением Ленина и транспарант «Наш долг — учится отлично».
Главные действующие лица — члены комитета — заседали за столом на сцене. Среди них была и зауч Вилора Брониславовна. Она же секретарь комсомольской организации. Ух сейчас, чувствую выслушаю! Вспомнит мне перепалки с Бардиным.
Он кстати тоже там. На афише заседания прочитал, что будет докладчиком по моему делу.
На трибуну поднялся учитель алгебры и геометрии.
— Тихо товарищи! Прошу вас садиться! — произнёс Григорий Павлович, одетый в строгий серый костюм. — Бардин, где порядок на столе?
ГПС даже на комсомольском собрании себе соответствует, указывая на разбросанные бумаги за его рабочим местом.
— Много вопросов сегодня, Григорий Павлович. Сейчас все разложим по порядку, — затараторил Костя.
Я сидел в первом ряду и несколько раз уже столкнулся взглядом с ним. Чувствовалось, что он доволен таким положением. Сейчас ведь будет моя судьба решаться.
— Товарищи! Для многих из вас это одно из последних собраний в стенах нашей школы. Оглашаю повестку заседания...
Интересное, конечно, мероприятие! Обсуждают, выступают, решают и всё это дело коллегиально. Да, комсомольский актив имеет больший вес, но ведь каждый тянет руку за себя при голосовании. Разве не демократия?
После обсуждения показателей успеваемости, вопросов шефства над пионерами, порицания девушки по фамилии Перышкина за ненадлежащую длину юбки, пришла моя очередь.
— Обсуждается дело комсомольца Родина Сергея Сергеевича по факту повреждения и последующей утраты социалистической собственности, — огласил на весь зал ГПС. — Прошу отметить это в протоколе. И где порядок на столе, Сокина? — сделал он замечание девушке, сидевшей за отдельным столиком позади трибуны.
