но я вам советую взять дополнительные занятия.
— Что за… — вслух бормочу я.
— До скорой встречи, молодой человек, — усмехается жрец. — А сейчас я вынужден вернуться к коллегам, они и без того заждались моего решения.
Мужчина идет обратно и вопрос я задаю уже в спину:
— Так я прошел?
Жрец, не оборачиваясь, поднимает кулак и выставляет вверх большой палец. Это да? Или молодец, хорошая попытка? Ко мне уже бежит Олег с обеспокоенным лицом.
— Ты в порядке? — он дергает меня за неисправимо испачканную одежду.
— Физически — да. Только голова что-то сильно разболелась.
Я отвлекаюсь на наблюдение за жрецом, который уже подходит к остальным и там опять начинается негромкий спор. Поэтому не успеваю остановить целителя.
Жар и мороз наваливаются на меня. Темная сила поднимается, переплетаясь с целительной. Олег морщится и тут у меня снова отпадает челюсть. Потому что в его источнике сидит та же дрянь, что и в моей крови.
Глаза целителя расширяются, он тоже чувствует то же самое. Как, откуда? Это сидело в нем еще до того, как он прикоснулся ко мне. Мы стоим с одинаковыми изумленными рожами и смотрим друг на друга.
— Это что еще за хрень? — не сдерживается он.
— Сувенир с севера, — из меня вырывается нервный смех. — Ну, поздравляю. Теперь мы с тобой оба… молодцы.
«Так, никаких обсуждений. Нас могут услышать. И, ради всех богов, молчи об этом!» — торопливо прошу я. Олег кивает, все еще ошарашенно. Есть над чем поразмыслить.
И теперь у меня есть целитель! Почему-то это первое, что приходит мне в голову. А значит, шансы сдохнуть уменьшаются.
А у нас обоих, похоже будет нормальный наставник. Жрец явно соображает и в управлении чужими силами, и в том, как бороться с одержимыми хаосом, не протыкая им глотки. И даже, возможно, не отрезая головы.
У меня появляется совсем неожиданное желание. Скорее начать обучение. Даже забываю о своих мольбах выкинуть меня в пустыню к демонам.
***
Мир опять превращается в череду получения новых знаний и бесконечной суеты.
Во-первых, возвращается с летних гуляний вся родня. И дом наполняется людьми. Мелкие близнецы носятся по коридорам, с визгами улепетывая от няни. Ужины становятся многолюдными, церемонными и очень нудными.
Я путаюсь в дядях, тетях, братьях и сестрах, прячась то в своих комнатах, то в храме, к удовольствию нашей верховной жрицы. Дед от них же прячется лучше, теперь его не застать вечерами на террасе.
От главы рода я получаю краткие инструкции «не обосра… опозорить род». И новости о родителях. Целители перестают пускать к ним даже деда, подготовка к ритуалу почти завершена и сейчас им нужен полный покой.
И даже Бэс наконец-то откликается. Возможно, срабатывает угроза сдать его с потрохами деду. Хранитель появляется передо мной с невозмутимым видом.
— И чаво ты орешь, малец? — ворчит карлик, поглаживая бороду, которая уже отросла.
Я молча протягиваю руку и получаю назад монету. На вид целую и невредимую. Смотрю на него недоверчиво и вопросительно.
— Ну и что это было?
— Исследования! — выпаливает он и довольно румянится. — Негоже молодому господину не пойми че таскать. Все в порядке. Дюже интересная вещица, малец.
— И что она делает? — без особой надежды спрашиваю я.
— Мы тут… Я тут обмозговал, значит, — хранитель начинает расхаживать с важным видом. — Сила в ней хоть и чуждая, но не злючая. Удачу приносит, беду отвести могет, как я, но понятное дело, слабее.
— Понятное дело, — поддакиваю, усмехаясь.
— Но самое, значит, любопытное, — покупается Бэс и гордо надувает щеки. — Могет управлять этими, вероятностями.
— Чего? — вот это новость. — Я могу при помощи этой штуки менять события?
— Не, токмо угадать. Совсем маленько предвидеть. А вот как ее пользовать, так и не уразумел, — расстраивается хранитель.
— Есть у меня догадки… — задумчиво отвечаю, разглядывая неожиданный артефакт.
— Расскажи! — требует бородач, почесываясь от волнения.
— Подожди-ка.
Я залезаю в карман и достаю амулет сейдконы. Кровь давно потемнела, впитавшись в борозды от высеченных рун. Если у меня тут определитель артефактов заморских объявился, надо их все изучить.
Протягиваю Бэсу амулет и божество, моргнув, плюется и исчезает, так и оставив предмет в моей руке. Вот и поговорили. Ладно, может найду кого по-сговорчивее. Нового преподавателя, например.
***
В академию меня отправляют раньше, чем остальных первогодок, аж на два дня. Дед объясняет это просьбой того самого жреца и я соглашаюсь, сам желая поговорить с ним пораньше.
Прибываю я на закате. Мы рассекаем золотую дорожку садящегося в залив солнца, словно торопимся заскочить на пламенеющий круг, медленно погружающийся в воду.
Вещей у меня с собой совсем немного, всего один чемодан. Как мне рассказали, на территории академии строгие правила, касающиеся одежды. С началом занятий все носят форму. Без исключений и скидок на старшинство.
Почти все необходимое предоставляется в жилых корпусах. Общаге, короче говоря. Только вот местные общежития больше похожи на гостиницы. Роскошные классические трехэтажные особняки, с мраморными полами и лестницами, высоченными потолками и большими арочными окнами.
Никаких по восемь человек на комнату. Для каждого аристократического отпрыска предоставляется отдельный «номер» с кроватью, шкафом, столом и умывальником. А вот туалеты и душевые — общие, хоть и очень вместительные.
Меня встречает распорядитель, как он сам представляется. Низкий суетливый мужичок, в слегка помятом пиджаке и с постоянно бегающим взглядом. Называется Мироном и спешно провожает с причала до моего корпуса.
В наступающих сумерках я не успеваю толком разглядеть окрестности, торопясь поспеть за провожатым. И тут меня ждет сюрприз. Размещают меня со студентами второго года. Как объясняет мне Мирон, из-за того, что меня испытывали и принимали последним, а в корпусе первогодок к тому же случилась какая-то авария, других комнат не осталось.
Распорядитель горячо заверяет, что как только будет произведен ремонт и условия станут подобающими, то мне предоставят выбор — переехать или остаться, что тоже возможно.
— Если вы сможете жить среди… этих, — таинственно добавляет он и умолкает.
Ладно, разберемся в здешнем серпентарии. Лучше, конечно, жить поближе к друзьям, но там видно будет. Кого еще из моих ровесников поселят там же, узнать не удается. Мирон ссылается на какие-то списки и подготовительную суету, а я не настаиваю. Сам и увижу.
По странной для меня традиции, первогодки прибывают позже всех. Казалось бы, что должно быть наоборот. Новичкам нужно больше времени, чтобы освоиться. То есть жилые корпуса второго и третьего года уже заполнены.
Возможно из-за того, что уже довольно поздно, в здании пусто. Мы идем в полной тишине, нарушаемой только шарканьем распорядителя, слегка прихрамывающего на одну
