— Что, так просто? — недоверчиво спросил я.
— Повезло, наверно, — он пожал плечами, — но, если честно, у меня возникло впечатление, что кто-то расставил мелкую сеть в таких местах, и просеивает самотёк в поиске хоть немного интересных экземпляров.
— Это… возможно, — кивнул я, — есть подозрения, что бы это мог быть?
— Только самые общие, — я отступил в сторону, пропуская его в дом, — похоже, частники. Государственные товарищи обычно так не заморачиваются. У них бесконечный доступ к военным училищам. Да и к гражданским вузам тоже — если вдруг интересует какая-то определённая специальность. Им нет нужды просеивать вторичку.
— Ясно, — кивнул я, — что по срокам? Про меня говорили?
— Да, говорили, — кивнул Иван, — ответ положительный. Завтра в обед нам надо быть там же, на объекте.
— Какой-то тест планируется?
— Нет, — Иван помотал головой, — думаю, разговор. С более крупной птицей, чем та, которая была на хозяйстве.
— Ну и отлично.
Ирина уже ушла спать, убаюкав Пашку. Поэтому Иван сам разогрел себе ужин. Я же принял душ и тоже отправился в постель.
Такой вариант развития событий я не то, чтобы считал невозможным — просто это всегда настораживает, когда всё идёт слишком хорошо. Конечно, я ожидал подвоха, и уснул, прокручивая в голове различные варианты реагирования на неприятные ситуации, в которые мы рисковали попасть.
На следующее утро Ирина, услышав, что мы оба собираемся «по делам», как мне показалось, расстроилась, хотя старалась не показывать виду.
Перед отъездом я передал ей сумму, которую бы хватило на несколько месяцев в случае нашей задержки. Ещё раньше я оставил ей запечатанный пакет с подробными инструкциями, что делать, если вдруг с нами случится нечто непоправимое. Да, о таком думать, и тем более планировать, было неприятно — но ради Пашки я должен был предусмотреть вообще всё. Ирина отнеслась к этому с пониманием. И я не сомневался, что она в точности выполнит все пожелания.
До места добирались на такси. Да, не близко от Звенигорода до МКАДа — но вызов нашёлся довольно быстро.
Местечко было довольно интересным: с внешней стороны бывшего производственного корпуса был прикреплён плашмя самый настоящий Су-24, почему-то перекрашенный в пиксельный камуфляж.
Мы вышли из машины на парковке и молча направились к главному входу.
Сразу за входным тамбуром находилась небольшая стойка ресепшн с логотипом объекта, оформленная в милитаристском стиле. За стойкой нам улыбалась девушка в сером лётном комбинезоне.
— Мы к Геннадию, — сказал Иван, обращаясь к ней.
Девушка кивнула, пошелестела бумагами и вышла из-за стойки, скользнув в неприметную боковую дверь.
Она вернулась через несколько секунд.
— Пройдите в зону ожидания, — сказала она, — за вами выйдут. Может, кофе?
Мы с Иваном переглянулись.
— Нет, спасибо, — ответил я.
— Хорошо, — кивнула девушка и сделала вид, что погрузилась в изучение каких-то бумаг.
Ждать пришлось минут пятнадцать. В зоне ожидания были установлены мониторы, через которые можно было наблюдать за стрельбой. В одной из зон пара мужчин практиковали стрельбу на реакцию с появляющимися мишенями. Причем делали это довольно неплохо, судя по результатам, которые высвечивались тут же, на табло.
Геннадий оказался крепко сбитым мужиком, с бритым черепом и довольно заметным животом.
— Сергей? — спросил он меня, протягивая ладонь, больше похожую на совковую лопату.
— Так точно, — кивнул я.
— Ну, с Ваней мы уже знакомы. Если готовы потолковать — то давайте пройдём в салон. Там потише.
На мой взгляд и в комнате ожидания было не особо громко. И вообще на объекте присутствовала отличная шумоизоляция. Но спорить я благоразумно не стал.
Салон представлял собой вытянутое помещение без окон, отделанное панелями из тёмного дерева. Тут стояла пара кожаных диванов, четыре кресла, журнальный столик с пепельницами.
Несмотря на хорошую вентиляцию, помещение насквозь провоняло табаком.
Я уже приготовился к тому, что и Геннадий во время разговора будет предаваться этому пороку, но нет. Напротив: тот нахмурился, втянув воздух, и пробормотал: «Давно ремонт сделать надо. Устроили курилку, блин!»
Когда мы заняли места на диванах, он подался вперёд, опёрся локтями на колени и по очереди заглянул нам в глаза.
— Служивые. Вижу, — сказал он, — доки на вас деланые, но хорошие. Никем, кроме нас, не пробьются. Грамотный подход. Что касается вашего прошлого — то примерно догадываюсь. А детали меня не интересуют. И никого в нашей конторе интересовать не будут. Это чтобы вы сразу понимали, так сказать, наше ключевое конкурентное преимущество, — он осклабился, наблюдая за нашей реакцией.
Мы промолчали. Геннадий удовлетворённо кивнул.
— Чего ждёте от сотрудничества?
Я ответил не сразу, выдержав для солидности паузу. Кажется, Геннадий любил основательность — и продемонстрировать её было не лишним.
— Достатка, — сказал я, — стабильности. Гарантии семье.
Геннадий кивнул.
— Ну а ты? Ваня? — спросил он у моего напарника.
— Всё это, — ответил он, — плюс у меня есть некоторые амбиции.
— Да? — Брови Геннадия поползли вверх, — и какие же?
— Хочу прокачать свою ценность, — ответил Иван, — а это даётся только с опытом.
Геннадий потёр подбородок и кивнул.
— Скажу сразу: ты нам интересен больше, — произнёс он, глядя мне в глаза, — Иван, без обид. Тебя тоже берём, но специализация у тебя другая. Сам понимаешь.
Я видел, как у напарника заиграли желваки на скулах.
— Сколько самостоятельных вербовок? — Спросил Геннадий.
Отговариваться не имело смысла. Я понимал, что именно в этот момент решается наша дальнейшая судьба.
— Тут ведь дело не в количестве, а в качестве, — осторожно ответил я.
Геннадий удовлетворённо кивнул.
— Не поспоришь, — сказал он, — а то навербуют шашлычников ради палок… в общем, дело такое. Мы растём и расширяемся. Специалистов твоего направления не хватает категорически. Мы уже дважды пытались сформировать нормальную контрразведку, на основе собственной СБ. И каждый раз заканчивалось неприятностями.
— Она оказывалась не вашей, — предположил я.
— Верно, — Геннадий усмехнулся, — и вроде работали нормально. Формальных претензий не было. Но каждый раз мы выходили на информацию, что нас пытаются контролировать. В органах, да и в армии, много ребят, которые, скажем так, проявляют признаки зависти. Вот и борются с нами, как могут. По их представлениям.
— Так понимаю, вас прикрывают на самом верху? — Рискнул спросить я.
— Не без этого, — кивнул Геннадий, — иначе выживать было бы сложно… но, понятное дело, не просто так. Мы полезны. Для госинтересов. В щекотливых ситуациях.
— Ясно, — кивнул я, — что требуется? Контрразведка? На своём поле? Так?
— И да, и не совсем… — вздохнул Геннадий, — нам нужен, скажем так, универсальный негласный аппарат. Прежде всего, для получения информации. Но и операции влияния не исключены.
— Ясно, — повторил я.
— Только одно ограничение: в госорганы мы не лезем. Запрещено, — добавил Геннадий, посмотрев мне в глаза, — это прям строго. Приходится соблюдать правила, сам понимаешь.
— Досадно… — признался я, — с этого следовало бы начать, по-хорошему.
— Вот поэтому — нет. Теперь по условиям испытательного срока. Оклад — полмиллиона, плюс квартальная премия. В командировках — суточные, штука. Мед страховка с первого дня, покрывающая ранения. Плюс страхование жизни. Это чтобы сынишке твоему хватило до взросления, если что.
Я согласно кивнул.
— Так, едем дальше. Собственно, задание на испытательный срок, — Геннадий вздохнул, — мы тут планируем одно щекотливое дело. В Африке. Готовимся капитально заходить на континент. Но мы знаем, что наши планы сливают. Даже самые сырые. Стратегическим планированием у нас занимается совет директоров. Да-да — не штаб, как ты, наверно, подумал.
— Я ничего не подумал, — сказал я.
