— Марина, — скупо произнесла женщина, лицо которой излучало недоумение в смеси с злостью. — Ружьё верни, фокусник хренов!
Она протянула руку к Алексею, не сводя с него испепеляющего взгляда. В ответ он молча отстегнул магазин, отвёл затвор и поймал патрон, который вылетел наружу. Карабин сайга был ему знаком как облупленный. В молодости, когда увлекался охотой, он настрелял с такого же немало добычи.
— Держи, красавица, — кинул он карабин прямо в её в руки. — Смотри, больше не теряй.
Марина ловко поймала карабин в полёте, после чего неожиданно для Алексея выхватила из заднего кармана новый магазин и моментально воткнула его в карабин. Она снова направила ствол на Воронцова.
— Стоять, клоун! — передёрнула она затвор.
— Всё, всё! Стою, красивая. Ты только успокойся. Давай будем добры друг к другу и уберём ружье в сторону, пока оно ненароком не выстрелило.
— Не тебе решать! Ты кто такой и каким боком здесь ошивался? — сурово прищурилась она. — На Родимцевых бойцов ты вроде не похож. Может, ты из чистильщиков? Иль пришлый ты.
— Пришлый я. Из Волгограда приплыл. Один жил в бомбоубежище, все остальные умерли уже. В городе кроме псов я никого не встретил, а как увидел дым, так сразу и приплыл сюда в надежде встретить тут людей.
— Ладно, — Марину переполняла подозрительность, которой она не скрывала. — Отведу тебя к Олегу, пусть сам разбирается. Не хочу грех на душу брать, — она направила ствол на ворота, после чего продолжила: — Топай вперёд!
Марина постучала по воротам трижды, затем громко свистнула. Через пару секунд сколоченные из массивных досок и обструганные топором ворота начали открываться.
Спайк последовал за хозяином, но женщина не сочла эту мелочь за угрозу, поэтому не сказала ничего против.
Во дворе пленника встречала небольшая группа людей, побросавших свои дела и сбежавшихся посмотреть на того, кого привела Марина.
Алексей пробежался взглядом по толпе. Он насчитал чуть больше двадцати человек, из них было всего пятеро мужчин и восемь детей разного возраста — все остальные женщины и девушки разных возрастов, самой старшей из них около сорока пяти лет, а то и того меньше.
Навстречу к ним вышел мужчина лет тридцати, крепкий шатен с кувалдами вместо кулаков. Он был одет в безразмерный маскхалат — раньше такие продавались в каждом магазине. Хитрый прищуренный взгляд, словно рентгеном пробежался по телу Воронцова. По его суровому виду было сразу понятно, что ему проще убить, чем разбираться, кто есть кто.
— Кто ты такой и что ты тут делаешь?
— Здравствуйте. Я Алексей Иванович Воронцов, рождён в Волгограде. Я остался один — остальные умерли. В последнее время я жил в землянке на берегу Волги в районе микрорайона Тулака. Недавно я заметил дым на Сарпинском, после чего переправился сюда на лодке в надежде найти здесь живых людей.
— Очень занимательная история, — от мужчины веяло подозрительностью. — Вот только есть один такой маленький нюанс — в Волгограде уже давно в живых никого не осталось. Ещё мой дед плавал туда в поисках выживших, вот только там всё разрушено после войны. И живых он не нашёл…
Воронцов хотел ему возразить, но в этот момент раздался взрыв у ворот. Тяжёлые ворота от взрыва слетели с петель и, подняв облако пыли, упали на землю. В воздух поднялись клубы пыли и дыма, а всех присутствующих оглушило взрывом. Алексей пришёл в себя одним из первых. Следом закричал Олег:
— Чистильщики! Всем в укрытие, живо! — он выхватил из кобуры пистолет Макаров, повидавший не одну сотню рук, и кинулся в клубы пыли.
После единственного движения пальца для Алексея все замерло, казалось, будто мир поставили на паузу. Он неспешно отошёл в укрытие, в качестве которого выступал сарай, сложенный из тесаных брёвен. Затем он переключил замедление времени в соотношении три к одному, чего по его мнению было достаточно для принятия верных решений в чрезвычайной ситуации.
Из укрытия он наблюдал за тем, как люди, словно ленивцы, медленно двигались в сторону сарая. Все мужчины ощетинились разнообразным оружием в виде топоров и ножей, и кинулись на защиту павших ворот. Марина заняла огневую точку за колодцем и пристально смотрела через прицел на оседающую пыль. Спайк, который всё время крутился рядом с Алексеем, куда-то исчез.
Наконец, в воротах показались нападающие — мужики разнообразного возраста, вооруженные заточенной арматурой и топорами. Лишь двое из них были вооружены АКС-74У, но они стояли позади группы и прикрывали остальных нападающих.
Численный перевес был явно не на стороне поселения. Чистильщики сразу смели мужиков, стоящих у ворот, и заполнили весь внутренний двор. Схватив пару молодых женщин, они сразу протащили их к воротам, а остальных согнали в одну кучу.
Воронцов остался незамеченным, поскольку он быстро ушёл в другую сторону от остальной толпы.
Чистильщики собрали всех женщин в одну кучу, детей в другую, мужчин и Олега в третью. Олег стоял на коленях. К его виску был приставлен ствол Калашникова. Из-за спин чистильщиков вышел грузный мужчина в рабочей форме и белой каске, на которой были нарисованы череп и перекрещённые кости. У мужика имелось огромное брюхо, лицо заплыло жиром, беззубый рот выглядел омерзительно, а его кучерявые волосы были седыми как мел.
— Ну что, сучёнышь, я тебе говорил, что заберу всех девок и хлеб?! — нахально ухмыльнулся он, после чего схватил молодую девушку за руку и выдернул из толпы. Рывком он порвал ей платье до пупка. Молодая грудь вывалилась из прорехи под общий смех и улюлюканье нападавших. — Хороша деваха! Сегодня ночью она будет согревать мою постель, ну, а потом уже и всех моих ребят. Ха-ха-ха! — натужно засмеялся он и схватился за живот.
Олег пытался дёрнуться в сторону жирдяя, но в тот же миг получил по голове куском арматуры, и упал навзничь на землю. Из разбитой головы кровь закапала на пыльную землю.
— Убейте их! — рявкнул белокасочник. — А девок тащите на базу.
После раздачи указаний, вожак двинулся в сторону ворот. Двое человек с заточенными арматурами направились в сторону лежащих без сознания мужчин селения. Женщины громко вопили и пытались вырваться из лап насильников.
Алексей вышел из-за угла сарая и привлёк к себе внимание возгласом:
— Эй, утырки, вы оборзели?! Сейчас вы будете страдать и сношаться между собой!
Сначала Воронцов не хотел вмешиваться в местные разборки, но форменное изнасилование и убийство слабых и побежденных в неравном бою ему было совершенно не по душе. Его заклевала бы совесть, если бы он остался в стороне.
На него обратили взор все присутствующие. Два автоматных ствола тут же были направлены в его сторону.
— Ты ещё кто такой? — обернулся жирдяй. — Что за герой там выискался? Иди сюда, старый пердун, так и быть, я пожалею тебя, и просто пристрелю.
— Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я предвещающее беду пятно на ваших обоях! Мой чёрный плащ трепещет в ночи! Все негодяи, готовьте гробы!
— Ха… — начал было смеяться толстяк, но так и застыл с приоткрытым ртом.
Время замерло. Алексей, прихрамывая, подошёл к первому из нападавших. По пути он поднял арматуру диаметром двадцать четыре миллиметра и длиной больше метра. Он нанёс точный удар в голень противника, затем врезал ему по спине. После этого сварщик выдернул нож из зажатых пальцев бандита, который откинул подальше на землю. Затем он принялся раздавать удары остальным членам банды.
УДАР! ЕЩЁ УДАР!
Стопка оружия, отнятого у врага, росла на глазах. Алексей раздавал бандюкам один за другим удары и методично изымал у них оружие. На самый конец он оставил жирдяя, которому нанёс два удара по тучным ногам, а затем подпер его седалище тупым концом арматуры. В качестве завершающего аккорда он повесил оба автомата себе на шею, вооружился сайгой Марины и отошёл в сторону.
Время потекло в обычном режиме. Один за другим нападавшие начинали во весь голос вопить от жуткой боли, хрипеть и штабелями падать на землю. Перебитые ноги не держали их, а отбитые лёгкие и внутренние органы не давали им возможности дышать. Жирдяй, не удержавшись на ногах, начал заваливаться на спину. В тот же миг он упёрся нежным цветком в арматуру и начал медленно на неё насаживаться. Главарь чистильщиков выпучил глаза подобно жабе, которую школяр надувает с помощью соломинки через то самое отверстие. Он замахал руками в попытке удержать равновесие, но перебитые ноги и гравитация, бессердечная сука, сделала своё дело. Он насадился на арматуру и завизжал от боли, словно резаная свинья. Затем он завалился на бок. Арматура задорно торчала у него из заднего прохода, а жирдяй судорожно подёргивал ногами.
