поводу посещения медицинского кабинета. В тот момент я почему-то вспомнил Аню, а именно её повреждения. Похоже, что Краснова выезжала в расположение мотострелковых подразделений. Там и попала под обстрел. Если это так, то перенесла она ранение вполне достойно. Не отразилось на чувстве юмора.
На выходе из здания «высотки» столкнулся с Ольгой, которая несла в руках какие-то лекарства и мази.
— На вылет Сер… эм… лейтенант Родин? — быстро сказала она, переходя на официальное общение.
Да что такого должно было произойти? Не понравился секс? Или конфеты?
— Да, Оль. Слушай, мы в прошлый раз…
— Бегите быстрее. Удачи! — перебила она меня и прошла в здание, будто и не было никогда ничего между нами.
— Удачи только неудачникам желают, Ольга Онуфриевна! — бросил я ей вслед и трусцой побежал к самолёту.
Марк в это время уже занимал своё место в кабине, а мне ещё нужно было экипироваться и осмотреть свою машину с бортовым номером 43. Боевая зарядка сегодня две Р-13М и Р-60М. Для полётов на прикрытие бомбёров самое то.
Смотрю на стоянку Су-17. Там тоже движение, поскольку готовят четыре самолёта для удара. Техники, спотыкаясь об трещины в бетоне, тянут тележки с РБК-250. Время идёт на секунды.
Барсов уже кричал, чтобы все отошли от самолёта. Сейчас он будет запускаться.
— Марк, не торопись, — кричу я ему, но голос тонет в шуме машины аэродромного передвижного агрегата, расположившейся между нами.
— Окаб, 301-й, готов к запуску, — слышу я в наушниках шлемофона.
— 301-й, ответь 302-му, — запросил я Марка.
— Ответил.
— Наши ещё не запустились. Не торопись. Топливо экономим, — сказал я, смотря на самолёт Марка.
— Чего ждать? Раньше выйдем в район, осмотримся, — ответил он и снова запросил запуск уже для нас двоих. — Окаб, 301-й, 302-й, запуск.
В эфире пауза, отведённая специально для обдумывания руководителем правильности запуска истребителей прикрытия. Возможно, и с пунктом управления на борту Ан-26 согласовывает.
— 301-й, 302-й, запускайтесь. Мотор предлагает две зоны дежурства занять. Номера 16 и 26. Как приняли? — передал нам информацию руководитель полётами.
— 301-й, принял. В зону 16.
— 302-й, принял. Для работы зона 26.
Мотор — был позывным пункта управления Ан-26РТ, а сам Хреков продолжал быть 001ым. Вместо одной зоны на двоих, нам дали две. Странное решение, особенно если мы должны будем отпугивать пакистанские истребители. Район нашей работы находится всего в 35 километрах от границы.
После всех предполётных действий мы вырулили на полосу и готовились взлетать. Интервал был определён в две минуты между нами. Ведущим пока никто из нас не допущен летать, нет должной подготовки, так что пойдём по одному.
Взлетаю первый, разворот с набором высоты и беру курс на восток. На взлёте бросаются в глаза статуи Будды в районе Бамиана, а также знаменитый пещерный храм в скале.
— Окаб, 809-й, готовы к запуску, — слышу я, как запрашиваются вертолёты ПСО, которые будут обеспечивать наш вылет в районе работы.
— 809-й, команда от Мотора не вылетать. Перенаправят с другого направления на обеспечение, — передаёт информацию руководитель полётами.
Что за дела начинают происходить? Удар будет наноситься чёрт знает где от ближайших вертушек.
— Окаб, я 809-й, подтвердите отмену вылета? — переспросил командир вертолёта, который сам не поверил в такое бездумное распоряжение.
— 809-й, я Окаб, команду от Мотора подтверждаю.
Вот так и оставили нас одних с Марком. Бомбёры, если судить по радиообмену, так и не начали запускаться, а мы уже жгём керосин, выскакивая на 8000 метров.
Спустя несколько минут перешли на канал управления Мотора и вышли каждый в свою зону работы.
— 302-й, зону дежурства занял. Высота 7500, — доложил я офицеру боевого управления.
Смотрю по сторонам, пытаясь запомнить ориентиры границы Афганистана. Один раз мне уже приходилось бывать рядом с «ленточкой». Тогда всё закончилось взаимными угрозами с моей стороны и пакистанцев.
Вглядываясь дальше на Восток, я так и жду, что оттуда прилетит кто-то и начнёт пугать своим «грозным» видом. Пару раз даже намеревался доложить, что наблюдаю посторонних, но, присмотревшись и немного выскочив из зоны, обнаруживал там пустоту.
Су-17е, тем временем взлетели и вышли в район работы. Офицер боевого управления снижает нас на 5000, чтобы мы могли лучше контролировать работу своих товарищей.
Смотрю, как звено заходит с севера и с юга, выполняя сброс РБК.
На склонах ущелья вижу небольшие вспышки от осколочных бомб. За ними идёт ещё одно звено, работающее уже ФАБ-500ШН. Заход на цель, и вот уже в воздухе видны парашюты штурмовых бомб.
Нас снижают уже на 4000, и теперь отчётливо видны взрывы, столпы дыма, круги ударной волны, всплески от падающих крупных осколков. На подходе ещё одна группа. Интересно чем они будут работать?
И тут в ушах заверещал сигнал. Смотрю вниз, но никого не вижу. Начинаю менять высоту, но звук не проходит. Кручу одну бочку, вторую, пикирую и выполняю боевой разворот. Вроде облучение снялось.
— 301-й, ответь 302-му, — запросил я Марика, но тот не ответил.
Начинаю искать его глазами и вижу совсем нерадостную картину. Он кружится и вертится, как и я пару секунд назад. Бросаю взгляд на юго-восток, но никого там не наблюдаю.
— Мотор, я 301-й, меня облучают. На земле никого не вижу.
— Мотор, 302-й подтвердил. Минуту назад и у меня сработало предупреждение.
Пауза и затем ожидаемый ответ от 001го.
— 302-й, 301-й, я 001-й, проверьте работу своего оборудования. Мы наблюдаем одну единицу в районе Хоста.
Я вот вообще там никого не вижу, хоть и очень далеко до тех мест. Через несколько секунд Марик доложил, что всё снялось и у него. Возможно, какая-то неисправность. Вот только сразу у двоих — сомнительно.
— Мотор, 412-й работу закончили. Курс на Окаб, переход на стартовый канал, — доложил кто-то из бомбёров.
Похоже, что всё завершилось успешно. Авианаводчик поблагодарил за точные удары, а экипажи за надёжное управление. Наша работа, казалось, тоже закончилась, но не всё так просто.
— Мотор, я 301-й, разрешите отход на Окаб, остаток 1200, высота 4500, — запросил Марк.
— 301-й, пройдите с курсом 100. Наблюдаем метку над Хостом.
— Мотор, я 302-й, разрешите вторым для прикрытия в район Хоста. Пройду на малой высоте, — запросил я.
— 302-й, запретил. Оставаться в зоне дежурства. Остаток ваш?
— 302-й, понял. Остаток 1100.
Марик, прошёл в 500 метрах строго надо мной. Чуйка, что его одного отпускать нельзя, не обманула меня.
— Мотор, 301-й, наблюдаю посторонних. Четыре единицы!
Не думая ни секунды, я спикировал вниз и пошёл навстречу, тикающему на полной скорости Марику.
— Мотор, 302-й, готов атаковать с принижением. Текущая высота 1000.
— 302-й, я 001-й запретил. Видим только одну метку, — орал в эфир Хреков, который совершенно не слушал, что ему доложил Барсов.
— Какая одна? Меня пара обходит, облучают с двух сторон! — продолжал громко кричать в эфир Барсов, но Хреков сыпал какими-то запросами. Не хочет правды слышать?
— 301-й, уходи на предельно-малую. Иди по восточному
