в «санитарный тамбур», оснащённый раковиной, на случай, если вам только руки помыть. Там, внутри, из этого тамбура выходило ещё две двери. Налево — в ванную, направо — в туалет (сразу со своей встроенной маленькой раковиной, это уж мои тараканы).
Из большой комнаты-столовой направо и налево расходились жилые зоны. Налево — две больших, мальчишечья и девчоночья — гостевых или, можно так сказать, для временного проживания. Направо — три маленьких, для круглогодичного (моя, Вовкина и бабушкина). На самом деле между моей и Вовиной комнатой вместо стены был запланирован большой встроенный шкаф, которого пока не было. Но топчанчики стояли, чуть пошире полуторки.
Да и вообще, из всей мебели, если вообще это можно мебелью назвать, пока имелись только топчаны, гораздо более обширные, чем в первом доме. Пожалуй, за размер их даже можно было зазвать нарами. Выполнили их строители по моим эскизам самым примитивнейшим образом: ножки и поперечины из бруса, сверху дощатое основание, на которое полагалось укладывать матрасы или спальники. Доски-палки, понятное дело, тщательно оструганные и полакированные. Дети ж спать будут.
Плиты́ только вот не было. И ещё я подумала, что сюда я бы тоже купила себе стиралку-автомат, а то «Сибирь» с её перекладываниями и шлангами меня уже примучила, а возить постоянно туда-сюда кули — тоже не вариант. И вообще, мне, как оптовому покупателю, уже скидка на «Вятку» полагается!
И, конечно, для житья срочняк нужны были хотя бы столы, лавки, полочки — самое основное. Попросить бы Наиля, так он на постройке своего дома пашет без передыху…
Зато на площадке для отдыха было приятственно. Скамейки-брёвна, навесики для тени и от дождя, несколько разных качелей, круглое забетонированное пятнышко очага, обложенное крупным диким камнем. В перспективе мы хотели с Вовой всё цивильно устроить — и кольцо металлическое для костра заказать, и мангал, и подставки-держалки под котелки и казаны. Вова даже переговорил с тем кузнецом, который ему эфес делал. И просит мужик за свою работу по-божески, так что, скорее всего, с ним и договариваться будем. Даже не так — Вова будет. Смысл мне везде с ним паровозом ходить, правильно?
Ещё вокруг площадки были устроены простецкие такие штуки спортивные и околоспортивные: два разновысоких бревна (пресс удобно качать и равновесие тренировать), змейка из вертикально вкопанных разновысоких брёвнышек, чтоб ходить (очень фендибоберная для детских площадок штука), три турника под разный рост, рукоход, «переправа» из бревна с верёвкой. Целая полоса препятствий, если так прикинуть.
Качеством работы мы с Вовкой остались чрезвычайно довольны.
— Премию мужикам выпиши, — предложил он, — по полтинничку.
Понятное дело, что речь шла не о пятидесяти копейках, а о рублях. Так что расплатились мы, как договаривались, и четыреста рублей сверху положили. За добросовестный труд, тысызыть.
И хотя из стен в новом доме проглядывала пакля, и картонки вокруг окон смотрелись не особенно эстетично, молодёжь воспылала желанием немедленно в него переехать. Прежде всего, конечно, потому, что у взрослых настала пора отпусков, и народу в нашем старом доме стало ночевать сразу много. И началось: тут не кричите, сюда не бегайте, в туалет всё время очередь — ладно, в погожий день проще до волшебного домика на улице сбегать, а если дождь?
Принципиальных возражений против переселения народов мы не имели, и в тот же вечер перетащились со своими матрасами-одеялами на новые площадя́. Однако варку обедов я как-то не очень хотела на себя брать, поэтому в первый дом мы бегали, как в столовую. А ещё всё-таки хотелось бы обустроиться. Почесали мы с Вовой репки и поехали в столярный цех, который открылся нынче прямо рядом со строительным рынком. Работали там кустарщики, делали в основном недорогую мебель для дач: столы, табуретки, этажерки. Но могли выполнить и что посложнее: буфет или, скажем, плательный шкаф. Несомненным преимуществом этой столярки была работа без выходных. Очень клиентоориентированно!
06. ЧТОБ КРАСИВО И УДОБНО
СЕМЁНЫЧ!
Мы заехали в двор, густо пахнущий деревом, морилками, столярным клеем и Бог знает чем ещё. Со всех сторон из распахнутых дверей помещений доносились производственные звуки.
— Где у них контора-то? — спросил Вовка, оглядываясь.
Контора, вопреки обычным правилам, оказалась в дальнем углу, и из её дверей выглянула молодая женщина:
— Ребята, вы кого потеряли?
Мы подъехали к ней, и Вова достал из кармана листок:
— Здравствуйте! Подскажите, мебель по нашим размерам вы можете изготовить?
— Смотря какую. Покажи-ка.
Увидев наш чертёж, девушка нахмурилась и крикнула куда-то за спину:
— Семёныч! — и ещё раз, погромче: — Семёныч!!! — подождала… — Ай-й! — крутанулась на каблуках и выскочила в раскрытую позади дверь, где, должно быть, находился цех, и буквально через минуту вернулась с седоватым мужиком со следами стружки и древесной пыли на синем комбезе.
— Здрассьте, — хором сказали мы с Вовой.
Мужик покивал и хмуро сравнил нас с листком.
— Чего вас-то послали? Тут со взрослыми разговаривать надо. Дверцы, смотрю, туда, сюда…
— Мы от юннатской станции, — любезно пояснил Вова, — и взрослых у нас нет. С нами вы можете переговорить? Это межкомнатный шкаф, и дверцы у него, действительно, часть на одну сторону, часть — на другую.
Столярщики переглянулись.
— А платить-то кто будет? — озабоченно уточнила конторщица.
— Мы, конечно.
— Слуш-ка, видел пару раз телегу, пацан заготовителям яйца возит… — полувопросительно начал Семёныч.
— Если на телеге табличка была с надписью «Шаман-камень», то наш, — кивнул Вова. Раз в два-три дня он ездит.
— М-гм, — Семёныч покряхтел, — ну чё, по месту смотреть надо. Мало ли, намеряли криво…
— Да пожалуйста. Можно хоть сегодня. Нам помимо шкафа ещё в комнаты и в кухню несколько шкафчиков надо. Ну, и так, по мелочи: столы, лавки-табуретки, полочек каких-нибудь.
Столярщики снова переглянулись.
— Готового у нас много есть, — девушка словно просила у мастера подтверждения.
— Но-о, — кивнул тот.
— Если сегодня доставку сделаем, сразу с Виталей и съездишь, померяешь?
— Ну, нормально, — кивнул Семёныч, и девушка обрадованно предложила:
— Пойдёмте, посмотрите, подберём вам…
Что мне положительно нравилось в этом учреждении — вам хотели продать, и это вынуждало людей быть приветливыми с клиентами. Потому что в большинстве советских магазинов вас встречали с таким выражением лица, как будто вы как минимум набиваетесь на приём к министру. Я даже подозревала, что некоторые продавщицы, по заветам Терри Пратчетта, специально жуют перед работой лимон.
Мы зашли в помещение, которое совмещало рабочее место конторщицы и торговый зал. И, наверное, немножко склад.
Вся представленная мебель, насколько я могу судить, изготавливалась из сосны. Полагаю, потому что массово завозить что-то другое — слишком дорого. Да и зачем, если этой самой сосны, простите, хоть ж*пой ешь? Из лиственницы мебель делать — разве
