натёрли ноги в мокрой обуви, но в отличии от трагедии, которая могла произойти — это было делом поправимым.
А дело было так. Зоя, вообщем-то бывалый турист, по дурацком стечению обстоятельств потеряла сапог.
Но руководитель группы, не стал останавливаться и ждать ее, а велел идти искать сапог самостоятельно и потом нагонять группу.
Это было вопиющим нарушением всех правил и традиций туристического братства.
Зоя вернулась, но выбилась из сил не найдя обувь. Через некоторое время Владимир видя, что Зоя так и не догнала группу, поспешил ей на выручку и чуть сам не погиб.
— Ребята, я вам так благодарна, — тихо сказала Зоя, когда полы палатки распахнулись и внутрь вошел улыбающийся парень.
— Можно?
Я устало поднял глаза и увидел того самого молодого человека, который предлагал нам переходить речку вброд там, где мы свалили сосну.
— Знакомьтесь. Это Лева. Руководитель группы, — угрюмо представил вошедшего Владимир, уставившись в свою кружку и не поднимая на него глаз.
— О! И вы здесь? — Лева все ещё широко улыбаясь, обратился к Зое и Владимиру, — я знал, что с вами ничего не случится плохого.
Я медленно отложил кружку с чаем, чтобы не разлить ни капельки тепла и живительной влаги.
Встал, подошел к Леве, проигнорировал протянутую руку и влепил ему справа пощечину такой силы, что руководитель первой группы потерял равновесие и полетел в другой конец палатки.
— Сука! Сука! — кричал я, когда Боёк, Рыба и Тёма оттаскивали меня назад, удерживая за конечности и плечи — Да, я тебя, тварь, разорву сейчас!
Мне не дали его избить. А зря. Я успокоился, взял себя в руки освободился от удерживающих меня рук друзей. Зоя и Владимир молчали.
В палатку впорхнула еще одна девушка из первой группы.
— Володя, Зоя! Слава Богу, что вы нашлись! Мы так за вас переживали! Ребята, милые мои!
Она бросилась между ними на колени и обняла обоих.
— Вы двое нашлись, но ещё двое в метель на маршруте пропали! Слава и Паша! Даже не знаем, что делать…
Повисло тяжелое молчание.
Я с ненавистью и презрением посмотрел на встающего на ноги Лёву.
— Ой, а что тут у вас произошло? — захлопала глазами вошедшая девушка. Ей никто не ответил.
Я направился к своему рюкзаку и обратился к Тёме.
— Тём, одевайся… Выходим!
Буквально каждая секунда была на вес золота. Люди могли оставаться всё ещё живыми. Я быстро сконцентрировался на задачах.
— Боёк, Рыба, как отогреетесь, выходите на опушку, жгите сырые дрова, чтобы было много дыма и лагерь был виден издалека.
— Понял. — ответил Серега Бойков, а Рыбников кивнул.
— Когда разожжёшь, вам нужен надежный дежурный, который будет поддерживать огонь. Найдите кого-нибудь. Потом идите вдвоем с Рыбой к контрольной точке на Турбазе выше и сообщите о том, что люди потерялись. Ещё о том, что мы с Темой начали поиски. Один не ходи.
Бойков кивнул.
— Мы с Машей можем поддерживать костер, мы будем дежурными, — сказала Элен.
— Я с вами, — Зоя подтвердила, что присоединится к нашим девчонкам.
— Подождите, зачем на турбазу? — неуверенным голосом обратился Лёва.
— Заткнись, еще слово — я тебе хлебало разобью, Владимир допил чай и поднялся, грозно нависнув над Лёвой, — ничего плохого не могло случиться, говоришь? Ребят, я присмотрю, за костром вместе с девчонками.
Я паковал веревки, инструмент и теплую одежду.
— Они, Слава и Паша, были с рюкзаками? — спросил я у девушки из первой группы.
— По-моему, да.
— Когда они пропали по времени.
— Я точно не знаю. Никто на часы не смотрел. Метель же в глаза била.
Володя подключился к разговору,
— Когда я пошел за Зоей они ещё были в составе группы. Я точно помню.
— Да верно, они пошли искать вас, — девушка указала на Зою и Владимира.
Я обулся, и помогая Тёме затянуть ремешки и наплечные лямки рюкзака, обратился к ней.
— Нам нужны запасы теплой одежды. Прямо сейчас.
* * *
Мы с Тёмой заходили обратно в ущелье по нашим собственным следам.
Это был знакомый, только что пройденный путь.
Следы немного занесло, но они были вполне различимы.
Впрочем, это были единственные ориентиры, по которым мы двигались, держа в руках по двухметровому шесту.
После снегопада на ущелье, в котором располагался каньон насела низкая облачность.
Не осталось вокруг ни стен, ни скал, ни отрогов, ни реки все бесследно утонуло в белесом неприглядном тумане.
— Думаешь их можно увидеть в таком молоке? — спросил меня Тёма.
Я посмотрел на бинокль, болтающийся бесполезным грузом на моей груди.
— Будем пробовать. Вдруг туман так же быстро рассеется, как началась эта чертова метель.
— Да местечко, страшное. А поначалу и не скажешь. Как ты сказал? Дьявольская?
— Чертова, но я так к слову. Местным этот каньон хорошо известен. И каньон, и реку, они окрестили зловещими словами «Кровавые» — названия, которые говорит сами за себя.
— Ого! А почему?
— Хрен знает. По одной версии в реке много железа, нам не было видно из-за снега, но в некоторых местах камни бурые и красные. По другой версии, во время войны партизаны здесь устроили засаду, вступили в бой и ухандокали целую роту фашистов.
— Рота — это сколько?
— У немцев? Человек двести.
— У нас свой фашист, чуть группу не ухандокал…—Тема имел ввиду Леву, — как думаешь, почему он их бросил?
Я пожал плечами.
— Не знаю, обосрался от страха, наверно. Боялся остаться тут и сдохнуть.
— Может он не заметил, бывает человек нервничает? Зря мы его так жестко?
— Думаю, что он даже не смотрел вернулись или нет после того, как Зою одну за сапогом отправил. Вспомнил, что людей может недосчитаться, уже когда палатки разбили и перекличку устроили.
— Похоже на то. Хотел на нашем горбу в рай въехать. У-у-у рожа мерзкая. Улыбочку его фальшивую ты знатно сбил. Я, если честно, боялся, что ты за топор схватишься. У тебя прямо лицо почернело. Страшно было. Я в детстве так отцовского ремня не боялся, как тебя в тот момент.
— Что, прям такой страшный?
— Ага, будто не ты, а мужик сорокалетний, я думал, ты мне тоже врежешь.
— А сейчас?
— А что сейчас?
— Тоже как сорокалетний
