Всё это стало возможно благодаря тому, что я смог нарастить свои финансовые возможности. И в первую очередь здесь, в Ярославле. У меня монополия на производство кирпича и керамики. Я смог вытеснить конкурентов за счёт лучшей организации труда и новейших технологий.
Вообще я не смог стать прогрессором. Ну не считать же таковым тот единственный самогонный аппарат, позволивший мне получить спирт для обеззараживания. Разве что удачную попытку изобрести гаубицу по принципу единорога Шувалова. Да и то, это заняло несколько лет, массу сил, нервов и денег.
Чтобы пройти по известной прогрессорской цепочке нужно прежде всего чётко понимать, как это сделать. А потом, даже если бы я знал весь процесс производства автомата Калашникова, технологически это сделать невозможно в современных условиях.
Но никто не мешал мне использовать лучший европейский опыт, зная что выстрелит в будущем. Вот я и внедрял на своих предприятиях эти новейшие достижения, не стеснялся при этом переманивать и специалистов. А потом и своих обучал. Благо иностранцы ехали охотно. Многие испытывали на родине жёсткую конкуренцию и гильдейские ограничения. А у нас перспективы и огромный рынок.
Очень солидно я представлен в текстильной и кожевенной промышленности (юфть). Последнее время я залез в торговлю пушниной, которая идёт из Сибири. Но в основном мои интересы лежат в торговле местной продукцией. Мои приказчики скупали оптом у производителей их сырье и товары, и реализовывали в моих многочисленных лавках в торговых рядах. Это в первую очередь продукты питания, воск, пеньку и также дары леса.
Являясь по сути главой города и царским наместником я мог бы давно обогатиться на подношениях. Но мне интереснее строить и развивать. Чем брать и тарить в кубышку.
За четыре года много всего интересного произошло. Прежде всего жена подарила мне сына Андрея, а через полтора года и вторую дочь Настеньку.
Братец тоже от меня не отстаёт. Его первенец Дмитрий умер в младенчестве. Зато сейчас растёт второй сын и наследник, Алексей. А ещё у меня четыре племянницы.
Газета « Ярославские ведомости» успешно выпускается тиражом в тысячу экземпляров в неделю. А это очень и очень немало. Благодаря моим и нового воеводы усилиям город отстраивается в камне. Специально для ежегодных балов, которые теперь уже даю я как наместник, город построил особое здание. Постепенно местной молодёжи понравилась эта идея и сейчас иностранцев у нас на балах едва ли четверть. Появились и дамы из местных. Жён бояре, конечно, не привозят. А вот дочерей и дальних родственниц охотно. Где, как не на балу у наместника, лучше всего подцепить хорошего жениха.
И уж ежели царским сёстрам не зазорно принимать участие в балах, то и прочим не стыдно.
Жизнь сестёр кардинально изменилась, особенно когда я нашёл себе временный дом и отделился от сестёр. Ирина увлеклась светской жизнью и активно посещает своих знакомых. Я знаю, что у неё появился любовник. Это местный дворянчик из худых. Но парень видный, этого не отнять. Я сделал вид, что не знаю об этом. Лишь бы сестре хватило ума всё скрывать. Это её жизнь и кто я такой, чтобы лишать сестру женского счастья.
Анна, наоборот, игнорирует светскую жизнь. Она дождалась, когда мы смогли начать строительство новой школы для девушек из знатных семейств и полностью ушла в это с головой.
Татьяна — с этой всё непросто. У них — любофф. А ведь я подыскал ей заморского прынца. Тридцатилетний третий сын герцога Вюртембергского, Иоганн Вюртемберг — Виннентальский. У него не было никаких прав на отцовский престол, но как бы по положению он мог претендовать на руку моей сестры. И нам ведь даже удалось достигнуть значительного прогресса в переговорах. Герцогский отпрыск остался очень доволен автопортретом кисти самой Татьяны. Даже вроде этот господин согласился на смену религии и переезд к нам. Ещё бы, там у него родовое сельцо от папаши и всё. Герцог убеждённый сторонник того, чтобы не дробить свой любимый Вюртемберг на части между сыновьями. А у нас Иоганн может рассчитывать на лучший вариант.
Да вот тут и случилась злосчастная любовь. Этого польского шляхтича занесло к нам не случайно.
Дело в том, что некоторое время назад я озаботился безопасностью города и своей драгоценной шкурки. А также спокойствием своих близких. Осложнялась ситуация тем, что никогда наши места не были абсолютно спокойными. Здесь и кочевники шалили, и казачки бывало залетали. Княжеские междоусобицы заставляли подымать ещё выше стены города. Да и литовские рати изредка доходили до стен города. И так получилось, что мой дворец оказался вне городских стен. Городить мощные оборонительные сооружения вокруг дворца мне показалось кощунством, только ажурную ограду. Содержать многочисленную сильную охрану — накладно. И тогда мне удалось убедить брата поменять место постоянной дислокации пехотного полка.
Нерехтский солдатский полк был сформирован два года назад из датных людей Костромы и Ярославля с окрестностями. Эти бедолаги рекрутированы пожизненно в солдаты. Так как своих офицеров, знающих требования уставов новых полков — не хватало, то принимали охотно иностранцев.
Численность полка около 1500 рядовых и офицеров.
Так полковником у нас голландец Филипп ван Бокховен, большая часть его офицеров из Шотландии и Голштинии. А вот этого бравого прапорщика видимо ветер перемен занёс в наши края.
Христофор Радецкий, молодец двадцати пяти лет с роскошными усами. Но, наверное, у него всё ценное и ушло в эти самые усы. Росточку невеликого, ноги кривые как у многих кавалеристов. Пошёл в пехоту видимо не от хорошей жизни. Познакомилась моя младшая сестрица с этим господином на очередном балу. Ну, поляку надо отдать должное, отплясывал лихо. И что уж он там нашёптывал на ушко неопытной девушке, неизвестно. Но она устроило мне натуральную истерику. Впервые позволила себе кричать на меня. Обещала утопиться, если отдам за нелюбимого. Вот и думай тут.
Нет, однозначно пшек в пролёте. И не только потому я недолюбливаю эту спесивую нацию. Меня просто не поймут, если я благословлю этот брак. Подобного прецендента не было и не скоро будет в истории российского самодержавия. И хотя у меня формально есть право на опекунство этой взбалмошной девицы, думаю брат опередит меня и отменит венчание. А это означает потерю заработанного авторитета.
Мой человек уже подкатил к Христофору с предложением некоторой суммы денег, но чтобы тот исчез с нашего горизонта. Но поляк уже почуял запах хороших денег и упёрся.
Я, конечно, могу просто дать команду и тот покинет нас, Волга всех принимает. Но это уже на крайний случай. А пока красавица сидит взаперти и строит против меня коалиции. Ну, допустим Анна занята другим. Ирина старается дистанцироваться, понимает бесполезность попыток выйти замуж по любви. Только моя добросердечная жёнушка, которая прошла через ещё худшее, активно меня уговаривает не губить сестру. Мои усилия по поводу брака с Иоганном Вюртемберг-Виннетальским оказались напрасными, он расстроился.
Я уже подумываю найти видного парня из своих. Как говорится клин клином. Но ведь эта дурочка и в этого втюрится со всей своей глубиной нерастраченной любви.
Что же делать? Не могу я её заточить в монастырь. Дурёха, если брат прознает, ни секунды сомневаться не будет. Подъедет закрытый возок и вскоре на одну инокиню станет больше. И привет волнительные серые стены стылой кельи и постные лица соратниц, невест Христовых.
Полк отстроил с моей помощью постоянные казармы в двух верстах от моего дворца. А полковые офицеры стали завсегдатаями моих званных вечеров. У меня кроме этого полка, который в любое время могут поднять по тревоге и отправить на очередную войнушку, есть только личной охраны сорок человек и две кавалерийские единицы. Полусотня рейтар и драгунский эскадрон. Это и моя почётная охрана, положенная по праву царского наместника и ближайшего родственника. А также мой козырь на случай непредвиденных обстоятельств.
