Приграничное владение 4 (СИ) - Матюшенко Артем Юрьевич

Но Саша слышал как внизу заорали орки, вновь кинувшиеся на штурм укреплений. Вот, кто мог предположить, что потеряв столько воинов убитыми и скорее всего, еще больше ранеными, они пойдут в ночную атаку? С одной стороны их позиция была на высоте двенадцати метров и они могли стрелять сверху и почти безнаказанно уничтожать со своей выгодной позиции сотни врагов. Но ту они сами попали в ловушку. Решившиеся на штурм орки изготовили длинные лестницы и теперь как саранча лезли на скалу, а защитники не могли нанести удар с земли по установленным с дальней стороны лестницам. Так как путь им преграждал ров и два ряда заграждений из колючей проволоки. Да и судя по крикам внизу, вся орда пошла в ночную атаку.

Первым упал солдат, ударом тяжелого ятагана ему отсекли руку почти по локоть, а вторым ударом развалили череп пробив кожаный шлем усиленный стальными полосками. Его телохранитель получил стрелу в плечо, а потом и удар в живот копьем, широкий наконечник которого без труда пробил кольчугу и толстую стеганку под ней. Макаров понял, что его друг долго не выстоит под сыплющимися со всех сторон ударами, хоть его амулет стального доспеха и был в несколько раз мощнее армейских амулетов. Вот уже острое лезвие ятагана чиркнуло по самой его кольчуге, а удар боевого топора, сбил с его головы стальной шлем.

«Еще пару минут и Вована изрубят в капусту!» — запаниковал Саша.

Он кинулся к Большому, усилив мощь и частоту раздаваемых направо и налево сокрушительных ударов «воздушными кулаками», но пробился к своему другу и даже чуть оттеснил окруживших их орков.

— Вали в башню! — крикнул он Большому. — Держите дверь, пока босмеры стреляют.

— Не, Сань, я не брошу тебя! — замотал тот головой.

— Да мешаешь ты мне, дурак! Что не понятного? Вали в башню, я сказал! — Макаров вырвал у Большого из рук меч, а потом обхватив за талию оторвал от земли и пробежав несколько шагов разгоняясь, что есть мочи толкнул его к башне. Друг пролетел несколько метров, врезался плечом в каменную кладку и завалился набок.

«Надеюсь, не сломал ему ничего? — запоздало сообразил Макаров. — Хотя, «стальной доспех» еще должен держать хоть немного, да и инъекции «сияющего» в башне еще есть, подлечится, если и сломал себе пару ребер. Зато жив останется!»

Но вопреки опасениям Большой сразу вскочил на ноги и зло сверкнув глазами, скрылся в башне, закрыв за собой дверь.

«Да пусть лучше злится, чем его клыкастые через несколько минут на фарш пустят.»

Макаров схватил полуторный меч Большого и повернувшись к приближающимся к башне, под прикрытием дощатого навеса оркам, закричал:

— Ну давайте, твари, сейчас вы на своей шкуре прочувствуете мой гнев!

Сразу с полтора десятка воинов орды бросились к нему, но несколько не добежав, рухнули сраженные стрелами зеленых стрелков. Зато остальные в полной мере испытали на себе клокочущую в нем животную ярость. Голова первого взлетела в воздух, но не успела она упасть на камни, как еще двое разрубленными кусками упали на землю. Еще один лишившись сразу двух рук, крича от боли покатился к краю скалы. Как минимум, еще с десяток клыкастых теперь валялось на земле лишившись частей тела, включая голову, прежде чем окружившим его врагам удалось выбить из его рук тяжелый ублюдок-полуторник.

Но и тогда Саша не пал духом, пустив в ход свои «воздушные кулаки», раздавая сильные, крушащие кости удары, направо и налево. Но сам понимал, что начинает проигрывать, берущим его количеством, врагам. Пока он выводил из схватки двоих-троих валящихся на камни безжизненными тушами, на него наваливается еще полдюжины новых клыкастых.

Макаров видел, как из-за прикрывающих их дощатых щитов выпрыгивают все новые и новые орочьи воины. Он чувствовал, что не успевает подкачивать энергию в свой амулет «стального доспеха», который все больше и больше обжигал его холодом сдерживая силу десятков ежесекундных ударов. Орки, уже окружали его плотным кольцом и он услышал как со стороны башни раздались первые удары и треск досок не выдерживающих мощные удары тяжелых топоров.

«Еще несколько минут и мой доспех спадет и меня изрубят на куски, но еще раньше клыкастые снесут дощатую дверь и ворвавшись в башню перебьют всех. Как жалко, ведь мы отбили две их атаки и была надежда дать отпор клыкастому отребью! Я втянул во все это Вовку, а ведь в башне погибнут и пацаны, погибнут все босмеры. Погибнет Айсинур и из-за его благородства, погибнет его младший брат! Теперь, в этой долбанной башне, они словно в ловушке. А ведь я их втянул во все это. Я буду отвечать за их смерть. Хотя, сам-то я тоже умру на этой чертовой Бесовой сковороде!

Саша уже плохо видел все происходящее вокруг, кроме мельтешащих вокруг него, клыкастых оскалов, да и струящийся ручьем пот заливал глаза. Но вот, ночное небо рассек огненный шар, затем еще один, и еще…

«Наши метают огненные снаряды. Значит орки не захватили укрепления, значит еще есть надежда выбив им клыки, откинуть орду. Да и стрелкам будет лучше видно нападающих в свете огня. Огонь! Точно, огонь! Вот, что может спасти моих друзей, уничтожив здесь, еще пару сотен клыкастых тварей.»

Потратив еще пару мгновений, чтобы влить в свой амулет «доспеха» немного энергии, Александр принялся судорожно кастовать заклинание «огненного шторма», вычерчивая в воздухе сложные знаки.

«Только бы не опрокинули меня и не сбили мне заклинание! Так, три знака сработало вспыхнув изумрудными всполохами, еще один. Теперь, нужно успеть объединить все знаки в общую фигуру боевого заклинания… Есть!»

Из Сашиных ладоней, словно из огнеметов, стали бить все прожигающие струи. Сначала робкие, они все усиливались и усиливались и через полминуты, уже скручиваясь в завихрения, образовав вокруг него огненный круг. Плотная толпа клыкастых воинов раздалась чуть в стороны, продолжая наносить удары копьями и большими топорами. Но огненный вихрь рос и набирал силу и теперь уже Макаров кинулся вперед, сжигая клыкастое отродье краем бурлящего протуберанца. Вот уже смертельное заклинание само стало черпать энергию из маны создателя, все более расширяя огненный смерч.

Саша закричал от боли, ибо бурлящее и ревущее пламя, пожирало не только врагов, но и его самого. От невыносимого жара пылало и трескалось его лицо, некогда аккуратная бородка и ежик волос на голове, давно сгорели. Макров ощущал, как горит на нем одежда и кожаная броня, а мифриловая кольчуга раскалившись вплавляется в его плоть. Но зато, он перестал чувствовать, тошнотворный смрад горящих врагов. Огненный вихрь, хоть и убивая своего создателя с каждой секундой набирал все большую силу, увеличивая радиус поражения. Рев неистовствующего огня сливался с его криком и криками боли сотен орков сгорающих заживо. Последнее, что он увидел, прежде чем от жара лопнули его глаза, это как ревущее огненное кольцо вышло за края каменной площадки сметая врагов и заставляя их падать вниз пылающими факелами.

«Надеюсь, все не зря?» — успела мелькнуть мысль в его голове, прежде чем вихрь спал до суха выпив магическую энергию из своего создателя, а сам Александр остался лежать посреди каменной площадки, черным, обгоревшим до углей костяком.

Владетель Вэллора стоял на возвышении бревенчатого укрепления. Рядом с ним стояли его друзья и соратники, кронпринц Телхар, графы, бароны, рыцари, командиры баталий и отрядов. Внизу, на поле между засекой и Красными холмами на берегу озера, выстроились все оставшиеся в живых воины его коалиции.

— Друзья мои и мои воины, вы храбро сражались эти дни и враг был разбит! Только треть, огромной орды вернется на свои болота. Мы обломали им клыки на многие годы! Это наша общая победа!

Когда восторженные крики тысяч солдат смолкли, лэр Вардис продолжил:

— Я благодарен вам всем, кто сражался со мной плечом к плечу! Я благодарен всем кто откликнулся на наш зов и протянул руку помощи! — при этих словах владетель повернулся к принцу и положил руку на его плечо. — Мы навсегда, запомним эту битву и нашу славную победу! Но мы всегда будем помнить тех, кто отдал свои жизни за эту победу! Всех людей, всех гномов! Даже в отряде лесных эльфов есть потери! Мы запомним и их помощь и их жертвы на годы и на века! Даже наши потомки будут знать о битве у Красных холмов. Я принял решение выделить деньги, на большой монумент победы который установят перед Каменным мостом. Там же, будет захоронен прах всех людей погибших здесь.