Но, стоило мне поднести ко рту первую щепоть риса, как в дом зашла крайне злая Цунаде, это кто её так взбесил то Эх, сочувствую я этому смертнику.
— Ане–тян привет, а я поесть приготовил, иди попробуй — как можно громче крикнул, а после того как она зашла улыбнулся в стиле… себя наверное, я же все–таки Наваки.
— Здравствуй отото — видимо моя улыбка и слова немного успокоили её, так как сказала она это спокойным тоном.
— Что случилось Почему ты такая грустная — да, мой словарный запас оставлял желать лучшего.
— Джирайя со мной случился, я на эту лабораторную работу потратила целую неделю. Ты не представляешь как было тяжело все это делать, а этот идиот криворукий… Наваки, я его когда–нибудь прибью. — да уж, характер у неё тот ещё, даже не знаю, посочувствовать ли Джирайе Хотя, сам виноват, бегал за ней всю жизнь, хотя парня жалко, ну испортил работу, Цунаде умная девочка, переделает за пару дней. Хотя кого я обманываю, сам бы проклятье чесотки или щекотки кинул, в подобного недоумка. Ладно, тут сейчас главное ее успокоить.
— Да уж, ну думаю он хорошо за это от тебя получил, да — получив утвердительный кивок продолжаю, самое важное осторожность — хотя он ведь не со зла, да Думаю, что никто специально не захочет портить тяжелую работу не так ли — черт, вот это взгляд!
— Ты что его защищаешь отото–кун — с прищуром посмотрела Цунаде
— Нет, с чего бы, он сам дурак, зачем мне его защищать, я просто хочу понять, что же это за Джирайя, который постоянно находит себе приключения. — вроде правдоподобно, еще улыбочку, хм… подозрения уменьшились, но все равно смотрит. Так, отвлечём пока что.
— Ане–тян, ешь скорее, а то всё остынет, зря я старался — тут главное смотреть с укором, дети сами стыдиться начнут, вот и сейчас, Цунаде потупила взгляд и начала есть.
— Слушай, Наваки, а откуда готовить научился — вот же Мерлин, тут не подумал, хорошо тут отвечу в стиле Наруто.
— Просто будущий Сандайме Хокаге, должен уметь всё. — тут мне самому стало смешно, и я заливисто рассмеялся. Цунаде не смогла удержаться и тоже засмеялась.
— Тебе сначала надо вырасти, никто тебя маленького в Хокаге не возьмет. — Да уж, ну спасибо, я её кормлю тут, а она…
— Злая ты Ане–тян, уйду я от тебя. Спать! — да уж, она ещё и смеётся, хотя понятно что не всерьез, ладно, итак устал за сегодня.
— Наваки погоди, Мито ба–чан сказала, что со следующей недели ты зачисляешься в подготовительную группу при Академии шиноби, а также тебя начнут тренировать в клане.
— Хорошо, я понял — я слишком устал, чтобы радоваться. так что спать.
А вот на следующий день.
Ох, хорошо то как. Божественно выспался. Впрочем, как все предыдущие четыре года местного пребывания. Чистейший воздух и природа делают свое дело. Спишь крепко, хорошо, плохих снов не видишь и с самого утра прекрасное настроение. Как раз местное светило вставало из–за горизонта. Эх… Потянулись и… пошли мыться. С большим трудом достав до крана, я повернул рукоятки, и из душа полилась вполне себе теплая вода. Умывшись, я посмотрел в зеркало, детское лицо, как и положено в моем новом возрасте. Худое тельце. Все как обычно. Все дети в плане тела в этом возрасте похожи друг на друга. Молочные зубы все на месте. Ровные и белые. Ну ничего, скоро начнем замену на коренные. А вот глаза… такие же зеленые как и в первой жизни, это очень не обычно, так как тут у меня родни с таким цветом глаз нет. Мои размышления прервал громкий стук в дверь.
— Наваки! — в дверь ванной заколотили так, будто пожар сейчас начнется. Хм… у Цунаде, вроде в выходной, и она в это время должна спать!
— Что случилось Цунаде — ужас, даже в ванной не посидишь.
— Идем скорее, нас бабушка Мито очень срочно зовёт! — а это уже интересно, Мито конечно уделяет нам всё время на которое только способна, однако утром бежать в срочном порядке, это слишком, значит случилось что–то важное.
Спустя три минуты мы были у входа в ее комнату. Как только Цунаде открыла дверь, меня чуть не приложило от эмоций старейшины Узумаки, за всю мою жизнь, такое случалось только один раз, в день смерти Хаширамы Сенджу. Даже в годовщину смерти, она умело скрывало свои эмоции, а сейчас… значит, произошло что–то действительно ужасное. Только, если в тот день я чувствовал шок, горечь о потере любимого человека, боль и страдание, то сейчас были удивление, шок и страх за нас.
— Сядьте, Цунаде, Наваки. У меня плохие новости для вас, вчера ночью в деревню вернулись ученики Тобирамы–сана, они рассказали нам, что во время миссии, на них с учителем напал отряд Кинкаку Бутай. — ничего себе, черт… ходят о них слухи в Конохе, похоже я чем–то себя выдал, так как та продолжила, перед этим странно посмотрев на меня — как вы знаете, Кинкаку Бутай — это элитный отряд из Кумо. Ваш дедушка Тобирама, зная об этом, решил задержать их, дабы дать время своим ученикам спастись. Как вы знаете, Тобирама Сенджу — одна из ключевых фигур в этой войне. Да, в последние недели бои утихли, и страны уже подумывают о мире, однако в Кинкаку Бутай, шиноби хотят продолжения войны, и чтобы продлить её, организовали нападение на Хокаге, так как понимали, что убийство такой персоны ставит крест на всех мыслях о мире и непременно направит наших шиноби на путь мести. Понимая это, он озвучил свою последнюю волю — назначить Сарутоби Хирузена на пост Третьего Хокаге, а самому Сарутоби приказал в кратчайшие сроки закончить войну! — вот тебе и раз. Канон чтоб его. Черт, как же так, я ведь до последнего надеялся, что тот выживет. Не мог умереть человек, способный за мгновение попасть на сотни миль в любое место, но нет, Хирузен становится у руля, и канон начинает раскручивать маховик известного мне будущего. Черт! Моя родня погибает, а я ничего не в состоянии сделать! Почему Ещё и Цунаде плачет, а Мито держится показывая свои эмоции, сейчас сам разревусь.
— Наваки — отвлекла она меня от размышлений — думаю, что в связи с последними событиями, тебе следует делать упор на образование в клане, поэтому в Академию ты не пойдешь, а будешь заниматься с одним из шиноби клана Сенджу. Когда–то он был джонином ранга S, но старость, и старые раны подкосили его, и теперь он учит искусству шиноби детей. Ты же Цунаде, учись контролю эмоций, как Химе клана и в будущем его Глава, ты должна научиться спокойствию. Можешь идти, а ты Наваки останься. — после того, как Цунаде вышла, она одной фразой смогла повергнуть меня в состояние близкое к панике.
— Скажи Наваки, как ты относишься ко всем тем событиям что произошли за последние 4 года — причем дело не в том ЧТО она сказала, а то КАК она сказала. Это был Английский язык, да акцент был явный, однако…
— Откуда вы знаете этот язык — шок никогда не мешал мне мыслить, возможно дело в опыте двух жизней, которые я прожил, а может я просто хорошо адаптируюсь, но всё–таки я смог продолжить разговор.
— Никогда не недооценивай силу фуин, еще с твоего рождения я заметила что с тобой что–то не так, твои эмоции как и ты сам были слишком правильными, я бы даже сказала что твои эмоции были слишком шаблонными. Потому и поставила на тебя печать считывающую память человека, скажу честно, через несколько дней я уже надеясь снять её, и получить всю твою биографию узнала лишь о первых нескольких месяцев твоей жизни, Гарри Поттер, незнакомый язык помешал мне хоть что–то понять, потому я оставила печать. Каждый месяц я приходила считывать информацию с печати, и с каждым разом я получала всё меньше и меньше информации за один раз. Великолепная защита разума к слову. За эти несколько лет сильнейшая печать сумела считать лишь восемнадцать лет твоей жизни. Понимая, что ты можешь быть опасен, я решила действовать только сейчас, так как последние события могут угрожать и тебе и Цунаде, несмотря ни на что, в какой–то степени, ты все же мой внук, и я бы хотела позаботиться о тебе. Итак, что скажешь — ничего себе… да уж, обидно, что те кого ты считал «аборигенами», могли убить тебя в любой момент, от того что спалили сразу после твоего рождения. Хотя ладно, итак было понятно, что где–то да проколюсь, все–таки шиноби — не простые люди, так что…
— Насколько я знаю, Мито–ба–сан, вы человек осторожный, и только из–за этого вряд ли стали бы откровенничать. Что–то мне подсказывает, что есть ещё какая–то причина. — Она действительно слишком осторожна. Даже, если её намерения будут враждебны, я успею аппарировать на другой конец деревни, после чего ударным выплеском магии прочесть память какого–нибудь шиноби и трансгрессировать по одному из самых дальних из запомнившихся ему мест. Времени на это уйдет максимум секунд шесть, и даже Мито не успеет меня поймать за такой короткий срок, так как та поза в которой она сидит, просто не позволит ей поймать меня, даже не смотря на всю скорость джинчуурики. Мы оба это понимаем, и раз она так сидит, зная о том, что при желании я могу быть не медленнее Тобирамы, то это значит, что как минимум до конца нашего разговора, никаких действий против меня, она не станет совершать. С другой стороны, она вполне уверена в себе, даже не смотря на все мои воспоминания.
