Махнув рукой на непрерывно болтающего Мошуа, я подъехал к столу и взял готовую медаль.
— Мошуа!
— Таки вам нравится?
— Мошуа, кто здесь изображён?
— Это ви. Очень похоже получилось.
— А это?
— Ваш многоуважаемый дедушка, дай тёмные боги ему здоровья.
— А здесь кто?
— Уру-Бука. Видите, какие клыки?
Был бы я здоров, взял дрын и долго гонял портного по комнате. С медалей на меня смотрели носатые лица гоблинов. Даже не так — одно и то же лицо вполне конкретного гоблина. Только у одного была корона, у второго уши замотаны бинтами, а третий с клыками. Но сходство было очевидно, особенно когда оригинал смотрит на тебя честными глазами и ждёт похвалы.
Глава 9
— Мошуа, вы издеваетесь?
— Вам таки не нравится? Но почему?! Всё как вы хотели: форма, материал, подписи.
— А профили?
— Что, профили? Нормальные профили, самые обычные. Не знаю, что ви таки придираетесь.
— Может, и обычные. Только это гоблинские профили, Мошуа. Я похож на гоблина? Или, может быть, мумий?
— Ой, я вас умоляю! Какая разница? Гоблин-шмоблин-человек… Это же награды! Главное что?
— Что?
— Вот я вас и спрашиваю, что? Золото! Они золотые, ви видите? Награда должна быть ценной, а остальное неважно.
— Мошуа, вы реально так думаете?
— Ну да.
— А давайте позовём Уру-Буку.
— Зачем? — Мошуа прищурился, подозревая подвох.
— Покажем, каких “гоблинов” придётся носить его бойцам. Ну и вот, это же он по идее? Пусть оценит, выскажется.
— Не любите ви меня, — надулся ювелир-самоучка, — ваш Уру-Бука выдергает мне руки и скажет, что так и было. Как прикажете потом шить ваши костюмы?
— Мошуа, вы отличный портной, неплохой ювелир, но простите, как художник вы никуда не годитесь. Всех этих “гоблинов” надо отправить в переплавку. И нарисовать нормальные лица!
На лице портного промелькнула обида.
— Как могу, так и рисую. Думаете, это так просто?
— Папа, — в приоткрытую дверь заглянула гоблинка, дочь Мошуа, — может быть я…
— Ай, Сагва, — гоблин раздражённо махнул на неё рукой, — сколько раз говорить: не мешай, когда я разговариваю с заказчиком.
— Но я хотела…
— Цыц!
Я кашлянул и хмуро посмотрел на портного.
— Мошуа, да вы настоящий домашний тиран.
— Вот только не надо учить меня, — он раздражённо всплеснул руками, — как воспитывать детей. У меня их больше, чем у вас, все выросли, неплохо устроились в жизни. В конце концов, я старший и лучше знаю…
— Все обитатели замка мои подданные, — я усмехнулся, — и немного мои дети.
— Ой, только не надо! Если ми ваши дети, почему ви хотите от меня такие неприличные скидки?
— А вы всегда даёте детям карманные деньги в неприличных количествах?
Мошуа выпятил нижнюю губу, придумывая достойный ответ. Но я повернулся к гоблинке и поманил её пальцем.
— Иди сюда, милая. Что ты хотела?
Мелко семеня, она несмело подошла ко мне и потупила взгляд.
— Простите, Владыка. Я немного умею рисовать. Не как большие художники, но можно я попробую?
— Сагва! — возмущённо запищал гоблин.
— Мошуа, не вмешивайтесь. Что за манеры, всё время меня перебивать, — я хлопнул ладонью по столу и повернулся к гоблинке, — нужно. Сделай наброски, а там посмотрим.
Мошуа недовольно сопел, но возражать не посмел.
— А можно, — набравшись храбрости, гоблинка попросила, — вы мне чуть-чуть попозируете? Я быстро, честное слово.
— Легко!
Я поудобнее устроился на троне, сделал серьёзное лицо и постарался не шевелиться. Гоблинка схватила блокнот и принялась скрипеть карандашом. Не прошло и пяти минут, как она протянула мне листочек.
— Посмотрите, Владыка.
А у девочки твёрдая и верная рука. Простой набросок, а передано всё точно. Только моему лицу она постаралась придать чуть больше величия, чем есть на самом деле. Но на медали ведь так и нужно, да?
— То, что надо. Мошуа, берите рисунки Сагвы за основу. Однозначно лучше ваших “гоблинов”.
Ювелир-самоучка кивнул, но в глазах стоял обидка. Ничего, переживёт. Даже опытным спецам надо давать по носу, чтобы не забронзовели.
* * *
Только я выехал в коридор, как услышал в отдалении голос бабушки.
— Упс! Трон, давай-ка отсюда по-тихому. Двигаем!
Самоходное кресло, мягко переставляя лапы, потопало в другую сторону.
— Осторожненько, не шуми.
Голос бабушки стал ближе.
— Быстрее, а то нас сейчас поймают.
На цыпочках трон побежал по коридору к лестнице. Казну что ли вызвать? Сейчас, свернём за угол, и…
— Ага! — прямо передо мной появилась бабушка, — не лежишь?!
Трон подо мной выгнулся, будто кот, и зашипел. Резко развернулся и побежал от бабушки в другую сторону.
— Стоять! — неслось нам в спину.
Ага, сейчас! Напуганный трон нёсся огромными прыжками, гулко бухая лапами.
— Тихо! — пытался я его успокоить, но толку не было.
Трон, сделав дрифт на повороте, нырнул в боковой коридор.
— Стоять, я сказала!
Разгневанная бабушка неожиданно появилась на нашем пути. Думаю, она телепортировалась, чтобы не бегать. Но трон впал в настоящую истерику: не останавливаясь, он обежал сердитую старушку по стене, чуть не выронив меня.
— А-а-а-а! — я заорал от неожиданности, цепляясь за подлокотники.
Где у трона ремни безопасности? Мне срочно требуется пристегнуться!
— Стой, зараза! — кричала бабушка.
И только трон молчал, всё быстрее перебирая лапами.
— Мамочки! — взвизгнул кто-то, вжимаясь в стену, когда я промчался мимо.
Бум! Бум! Бум! Самоходное кресло топало, выбивая пыль из ковровых дорожек.
— Без меня катается! — услышал я возмущённый крик Дитя Тьмы, но ответить не успел. Это не покатушки!
— Прекратить!
Бабушка, телепортировавшись, опять загородила проход, выставив руку.
Трон, скребя когтями, попытался затормозить. До столкновения со старушкой оставалось несколько метров.
— А-а-а!
Не найдя ничего лучше, трон резко свернул и выпрыгнул в открытое окно.
— Ё-ё-ё!
— Куда?! — бабушка чуть не выпрыгнула вслед за нами.
Трон сделал финт — не полетел вниз, а вцепился в стену когтями и полез вверх.
— Вернись, негодник!
Мы вскарабкались по стене, влезли на крышу, пробежали по черепице и бодро полезли ещё выше — в мою башню.
* * *
Хорошо, что у меня окно было открыто. Трон вполз внутрь, чуть не выронив меня снова, и быстренько скинул меня на кровать. Как раз вовремя — в башню ворвалась бабушка.
— Ага! Поймала!
— Ба…
— Я кому сказала — постельный режим. А? Кто с больной ногой по дворцу шляется? Мне что, вторую ногу тебе загипсовать, чтобы ты лежал? Или к кровати тебя привязывать? Ты посмотри на него — гонки по коридорам устраивает.
Попытки сказать хоть слово бабушка пресекала.
— Ты!
Забинтованный палец мумии указал на трон. От неожиданности он заметался по комнате, будто под прицелом.
— А ну, кыш отсюда! Чтобы я тебя близко не видела! Поймаю — лапы в узел завяжу!
Трон подбежал ко мне, ища защиты.
— Спрячься в Казну, — шепнул я бедняге, — быстро.
Он не ответил, но быстро-быстро засеменил к выходу и исчез за дверью.
— Теперь с тобой, — бабушка строго посмотрела на меня, уперев руки в бока, — хоть раз увижу не в постели — пеняй на себя. Не посмотрю, что ты Владыка, возьму за ухо, притащу обратно и прикую на месяц в дисциплинарных целях.
Я кивал, соглашался и начинал понимать, за что орки прозвали мою прародительницу гром-матерью. И это она ещё по-доброму. Интересно, пугались ли светлые, когда она кричала на них перед боем?
— Всё понял?
— Да, ба. Ну, не ругайся, скучно мне лежать.
— Скучно ему, — передразнила она, — ты Владыка или кто? Прикажи, чтобы к тебе приводили кого надо, пусть развлекают. Сам бегаешь зачем?
Она ещё поворчала, сообщила, что будет на ужин и ушла.
