— Вот тут, как ни странно, Смотрящий своими криптозакладками максимально облегчил мою задачу. Архитектоника их расположения очень удачна для сокращения сроков слияния нейротрона с любым новым носителем. Но есть и здоровенный ковшик дёгтя в этом тазике мёда, Гавр.
— У меня позеленеет кожа и вырастут большие витые рога? — не выдержал я академического тона Ремесленника.
— Ну, не так всё плохо. Дело в том, что процесс слияния будет проходить неравномерно, а нарастая по экспоненте. А это гарантирует приступы жесточайшей мигрени. Будь ты без сознания, это бы облегчило ситуацию. Но ты же сказал, что это нежелательно.
— Ничего, потерплю как-нибудь.
— Ты не представляешь, на какие страдания обрекаешь себя, Гавр, — привычная ироническая улыбка сбежала с лица бариста. От подобных болей, которые продлятся минимум сутки, можно запросто сойти с ума.
— У меня нет выхода. Пленный, длительно пребывающий без сознания — готовый труп. Пуля в затылок — вот мой исход.
— Тогда могу посоветовать в особо тяжкие моменты постараться войти в состояние медитации. Помнишь, ты рассказывал ситуацию, когда тебя поставили под ружьё. Вот и воспользуйся, если будет такая возможность. От сбрендившего Миротворца мало пользы, поверь.
— Хорошо. Что с точками эвакуации. Если прошлый раз под твоей личиной выступал Смотрящий, и он сам выуживал эту информацию из твоих закладок, то как поступим теперь. Я бы не хотел зависеть от него.
— Всё верно, Гавр. На этот раз ты сможешь получить информацию о точках эвакуации, что называется, по требованию. Достаточно в состоянии медитации чётко сформулировать желаемое или мысленно произнести: «Точки эвакуации. Миссия два» — как перед тобой немедленно откроется виртуальная карта, на которой ты должен будешь из выделенных отметить два ближайших, подходящих тебе объекта. Зафиксировать их словами: «Выбор объекта Прима. Выбор объекта Секунда» — и вуаля: инфопакет уйдёт Страннику. И уже через сутки в каждой из точек рандеву тебя будут ждать его люди. Условное время ожидания — месяц. Но вполне возможно, что будут ожидать и дольше. Как пойдёт.
— Не сложновато ли, а? — скривился я, обдумывая информацию.
— Зато с гарантией! — Павел хлопнул меня по плечу, отбирая из рук пустую бутылку.
— А если понадобится экстренно сменить точку?
— Такой вариант предусмотрен. При выборе объекта Секунда произнеси дополнительную фразу: «Вариативная точка». И Странник, получив её в инфопакете, поймёт, что нужно каждые 12 часов отслеживать маркер изменения. И если ты экстренно в процессе финальной фазы миссии изменишь её, она станет окончательной. Но всё равно придётся ждать 12 часов.
— М-да-а, ну хоть что-то, — скривился я, но, заметив осуждающий взгляд Паши, решительно кивнул: Ремесленник не виноват, видимо, технические сложности и ограниченность коммуникации определяются особыми условиями. Вряд ли всё было бы так сложно, будь возможность держать прямую связь со Странником через Веер Миров.
— Спасибо, Паш. Нет, правда! Спасибо. Кругом я у тебя в долгу.
— А то! Отработаешь, — Ремесленник кинул взгляд на таймер попискивающего рядом с кушеткой диагноста, — ну что, ты домой? Снова корпеть до утра в сети будешь?
— Ты знаешь, пожалуй, нет. Хватит мне на сегодня интернета и архивной информации. Хочу неспешно всё обдумать. Сейчас позвоню своим, навру что-нибудь. И забурюсь в какой-нибудь ночной бар, где потише и помалолюднее, — я соскочил с кушетки и потянулся за висевшей рядом на стуле курткой.
— Так себе перспективка, Гавр. Вяленькая, — хмыкнул бариста, — что ты там себе надумать хочешь? Только изведёшься весь. Предлагаю продолжить холостяцкий вечер в более конструктивном ключе! — Ремесленник отпер вмурованный в стену небольшой сейф и достал оттуда пачку крупных денежных купюр в банковской упаковке.
— Вот только по блядям таскаться мне не хватало, — вздохнул я.
— Фи, господин ефрейтор! Трезвым? К дамам? Это же моветон. Я предлагаю один из лучших способов препровождения времени перед Неизвестностью, — бариста многозначительно поднял указательный палец.
— И что же мы будем делать? — Пашке удалось-таки меня заинтриговать.
— Стрелять, мой дорогой друг. Стрелять! Из всего, что стреляет…
Глава 4
Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить — так лечить! Любить — так любить!
Гулять — так гулять! Стрелять — так стрелять!
Но утки уже летят высоко…
Летать — так летать! Я им помашу рукой.
А. Розенбаум.
Настоящий ночной «полёт» по московским улицам на харлее за спиной у Ремесленника окончательно выветрил у меня из головы всю накопившуюся хандру. Даже шизофреническое осознание того факта, что ты заново проживаешь этот день вот уже в третий раз и любые непредвиденные случайности поправимы, не умоляло неизбежного выброса адреналина, происходящего с каждым Пашкиным виражом или перегазовкой.
Поэтому, когда мы, наконец вырвались за МКАД на Горьковку, а спустя четверть часа свернули на узкую дорогу, стрелой пронзающую сосновый лес, я смог немного перевести дух: тело всё ещё потряхивало. Пять-десять минут — и мы притормозили у высоких глухих ворот, почти сливающихся с длинным тёмным забором, уходящим в стороны на сотни метров. Короткая беседа Ремесленника по телефону — и вот мы уже петляем по внутреннему лабиринту проездов какой-то частной фазенды, минуя в итоге не менее трёх перекрытых проездов.
На финише нас ждала ярко освещённая подземная парковка, в которой мы оказались почему-то единственным транспортным средством.
— Пауль!
— Георг! — Ремесленник приветствовал встречающего нас низенького полного круглолицего человека, одетого в зелёно-серые бриджи, заправленные в охотничьи сапоги, и кожаную жилетку со множеством карманов поверх тёмно-зелёной фланелевой рубахи.
— Я ждал тебя ещё в прошлую субботу, мой друг. Думал, что Пауль уж и забыл сюда дорогу. Но ты приехал. Да ещё и с гостем! Что ж, рад, весьма рад.
— И я рад, Георг, что, наконец, выбрался. Позволь представить тебе одного моего хорошего знакомого. Гаврила Никитич Луговой, человек, интересующийся живой историей стрелкового оружия… — последнюю фразу Павел произнёс с придыханием, немного понизив голос, будто сообщал важный секрет. При этом он продолжал крепко пожимать ладонь хозяину. Мне же оставалось лишь вежливо улыбаться.
— О, майн гот, Габриель! Йа? Друзья Пауля — мои друзья. Чего же мы тогда стоим? Не стоит тратить время попусту. Господа, прошу за мной, — и толстячок шустро засеменил к противоположной стене подземного гаража, где одиноко зиял дверной проём.
Я придержал Ремесленника за локоть.
— Чё, правда, реальный немец?
— Та ладно, Гавр! Откуда? Этот кадр в своё время был известен как Жора Пензенский. Поднялся в девяностые и нулевые на торговле цветным металлом, ну и ещё кое-чем… Тебе не всё равно? Сдвинут на стрелковом оружии. Особенно историческом. Просто тащится от всего немецкого. Вроде бы где-то у себя в генеалогическом древе откопал каких-то то ли арийцев, то ли фольксдойче, короче, я не копенгаген. Вот кукуха немного и съехала. Нам то что? Вполне безобидный и азартный, когда встречает единомышленников, тем более, с подогревом, — Пашка похлопал себя по карману куртки, куда уложил прихваченную пачку купюр, — главное, у него великолепный тир, оружейная мастерская и хорошо сохранившиеся образцы в рабочем состоянии. И не с какими-нибудь расстрелянными до полного непотребства стволами! Так что предлагаю воспользоваться. И тебе будет полезно. Ну и встряхнёшься, не без этого!
Как и пообещал Павел, хозяин, не откладывая в долгий ящик, устроил нам настоящую экскурсию по своим закромам. Деньги, вручённые ему ремесленником, Георг небрежно бросил на металлический верстак, притулившийся в ближнем углу тира между деревянными стойками с ружьями, карабинами, винтовками и высокими стальными шкафами с неприметными кодовыми замками, которые, на первый взгляд, могли вместить арсенал стрелкового батальона, а то и целого полка.
