была чуть короче другой, да и возраст. Прыжки не для него, однозначно.
Прошло секунд десять и старик занял место рядом с нами. В руках ружье, намерения решительные. В лунном свете борода старика смешно топорщилась.
Вот только было совсем не до смеха.
— Куда вас понесло?! — прошипел егерь. — У ума посходили?
— Нормально. Идем группой! — отозвался я. — Прикрываем друг друга! Что бы там за зверь ни был, ему не поздоровится! У нас три ствола! Пять выстрелов в сумме!
— Угу! — неопределенно хмыкнул Монгол. Голос у него был странный.
Я применял совершенно не охотничий метод. Не сложно догадаться, что это из опыта моей прошлой жизни, тактики ведения боя в городских условиях, для малых групп. Вряд ли это было то, что нужно в этой обстановке, но по-другому я не умел.
— Пошли!
И мы двинулись вперед, держа ружья наготове. Впереди я и охотник, позади нас прихрамывающий Иваныч. Тот что-то недовольно бурчал себе под нос, что так на охоту не ходят.
Десять метров, двадцать. Тридцать.
Впереди стало как-то тихо. Однако все равно слышались подозрительные звуки, ни на что не похожие.
Еще двадцать метров прошли. Чисто. Ни справа, ни слева.
Под ногами начала чавкать мягкая влажная земля. Иногда они путались в траве, проваливались в лужи.
Еще несколько метров. Я сбавил темп, отчего Монгол вырвался немного вперед и остановился.
— Тихо! Мы на месте!
Все трое замерли. Звуки схватки кабана с неизвестным зверем стихли. Повисла мертвая тишина. И, черт возьми, это было жутко.
Накатил страх перед неизвестностью, но я тут же сбросил с себя это липкое и мерзкое чувство. Если тебя сковал страх, то ты уже на семьдесят процентов проиграл — так нас учили в учебном центре. Тебе страшно? Переступи свой страх, иначе он сожрет тебя. А там и копыта отбросить недолго. Человек, который боится, он невольно совершает ошибку за ошибкой, приближая свое поражение. А может и смерть.
Снова полноценно вышла луна.
Я увидел в десяти метрах справа что-то черное, лежащее в траве. Кивком головы указал направление, и наше трио сменило направление.
Почти сразу мы поняли — это и есть мертвый кабан. Вот хрень — самца все-таки угрохали.
— Вот дерьмо! — выдохнул я.
Пожалуй, мой эмоциональный порыв и инициатива лезть сюда — ошибка. Как бы ничего плохого пока не произошло, но кто бы ни завалил этого кабана, он по любому осведомлен о нашем присутствии и затаился. Наблюдает за нами, ждет.
— Плохая была затея! — проворчал Матвей Иванович. Он тоже был вооружен двустволкой и сейчас ее ствол вертелся то вправо, то влево.
Слышно было наше дыхание.
И вдруг…
Откуда-то справа раздался оглушительный треск. На нас ринулось что-то… Небольшое и черное. Я тут же взял это на прицел и выстрелил. Спустя долю секунды, Монгол последовал моему примеру.
Дважды оглушительно грохнуло.
Вырвавшееся из стволов пламя и искры на мгновение осветили пространство впереди. Черт возьми, да на нас выскочил перепуганный кабаненок, до этого прятавшийся в густой траве. Вот дерьмо!
Оба выстрела ушли в молоко. Зверь мелкий, быстрый — резко свернул влево и унесся непонятно куда. Мы стреляли второпях, а потому и не попали. По крайней мере, мне так показалось.
Во время боевых действий есть важное правило, никогда нельзя допускать того, чтобы у всей группы одновременно заканчивались патроны. Вот и сейчас я мысленно отругал себя, что в общей сумме у нас осталось лишь три выстрела из пяти возможных.
— Перезаряжаюсь! — крикнул я, тут же разломил ружье и мокрыми от пота пальцами вытащил пустую гильзу.
Иваныч оказался самым мудрым из нас — он вообще не стал стрелять, не убедившись в том, что оно представляет угрозу. И не прогадал.
Я вытащил патрон, сунул в приемник. Захлопнул. Готово.
Рядом Монгол проводил ту же операцию, но как-то слишком долго. Еще бы, у него ружье древнее, я так и не удосужился его рассмотреть толком.
— Ну и что дальше? — спросил он, когда все-таки закончил процесс.
В двух метрах от нас лежал огромный матерый самец. Он был мертв. Одного взгляда мне хватило понять, чтобы убедится — ноги у него на месте. Повернувшись к егерю, краем глаза увидел движение справа.
— В сторону! — рявкнул я, отталкивая егеря в сторону.
И как раз вовремя. Из травы на нас поперло что-то крупное, лохматое. Ни черта не понял, что это было. Я услышал рев.
БАХ! БА-БАХ!
Разрядил оба ствола точно в цель. Мой второй выстрел и выстрел Монгола слились в один. Что на нас выскочило, я не увидел. Иваныч, не удержав равновесие, плюхнулся на бок. Чавкнула грязь.
БАХ! — егерь выстрелил из положения лежа, но только один раз.
Я отскочил в сторону, разломил ружье и вытряхнул дымящиеся гильзы. Схватился за патронташ, дрожащими пальцами схватился за патрон, но тот выскользнул из рук и упал куда-то под ноги.
Выругался, схватился за второй. Кое-как сунул его в патронник, вытащил второй.
БАХ! — снова выстрелил Иваныч. Вот и все, теперь мы беззащитны!
Теперь чистая импровизация, огонь по готовности.
Но в следующее мгновение я осознал — зверь, в которого мы стреляли, неподвижно лежал перед нами, уткнувшись мордой в грязь. Кажется, готов!
— Черт возьми! Неужели завалили? — послышался удивленный голос охотника.
Егерь шумно выдохнув, ничего н ответил, лишь поднялся и разломив свое ружье, принялся перезаряжаться.
Я же, пытаясь разглядеть противника, неуверенно шагнул к темной туше. Она не двигалась.
— Монгол, прикрой! — решительно закинув ружье за спину, я вытащил спички из кармана.
Чиркнул, вспыхнуло пламя.
— Твою мать! — разочарованно выдохнул я.
— Это ж медведь!
— Но медведи так себя не должны вести… — отметил Матвей Иванович.
Разумеется, спичкой особо не посветишь. Поэтому Иваныч, из попавшейся под руку палки и носового платка, по-быстрому соорудил что-то вроде факела.
Стало куда светлее.
Мы обступили поверженного медведя. Осмотр сбил меня с толку — этот зверь был странный, очень худой. Даже истощенный. Шкура мало того что казалась словно выщипанной, она висела на нем как пиджак на швабре.
— Это что же получается, на кабанов, лосиху и Кузьмича напало вот это недоразумение? — спросил я.
— Это медведь. Но, судя по всему, больной, — выдохнул Монгол, почесав подбородок. — Посмотрите, шерсть клочками торчит. Худющий. Выглядит нездоровым.
— Конечно, нездоровый. Он же мертвый! — пошутил я, но вышло не смешно. — В нем пять попаданий с близкого расстояния! Жаканом!
— Женька, не ерничай. Не в выстрелах дело, — нахмурился егерь. — Думаю, он был болен, или паразитами заражен.
— Разве такое бывает?
— Бывает. Из управления по охотничьему хозяйству присылали статью. Советские ученые выяснили, что помимо бешенства, замечены случаи, когда зверь после спячки просыпается
