такой гребец.
Пульс начал приходить в норму.
— Хорошо, — кивнул, словно утвердив приговор, Ата, — тогда ты, Арииаху, и проследишь, чтоб сегодня же этот мальчишка привёл свои знаки в соответствие.
И давая понять, что разговор окончен, он развернулся и зашагал прочь.
За ним потянулся и сопровождающий его воин. Ману бросил на меня задумчивый взгляд и тоже отправился за «боссом».
— А-а-а… как же?… — на Акахату было забавно смотреть.
С растерянным лицом он сначала повернулся вдогонку воинам, потом с ещё большим изумлением к своему старейшине.
— Мы ведь… договорились? — пробормотал он, обращаясь к тому.
— О чём говорит этот земляной? — с холодным презрением Арииаху спросил старейшину касты земли.
— Ни о чём, — видно было, что «земляной дедушка» тоже обескуражен, но держался он лучше. — Прости его глупость, уважаемый Арииаху, молодые люди нашей касты редко блещут умом.
Он засвидетельствовал кивком головы своё почтение к одному из старших касты сетей и тоже направился прочь с деревенской площади. За ним, как собачонки, посеменили Акахата и промолчавший всю встречу с видом деревянного болванчика Эреуэра.
— Ну что, Скат, — посмотрел на меня безо всяких эмоций отец Семиса, — кажется нам лучше поговорить не здесь. Ты ведь ко мне шёл?
Мне оставалось только кивнуть.
* * *
— Ловко ты меня, — заметил я отцу Семиса, когда мы вновь оказались всё в той же комнате, где он угощал меня рыбой в первый раз. Кстати, на этот раз мне даже воды не предложили.
— Не пойму, о чём ты говоришь, — пожал плечами Арииаху. — Если бы я вовремя не подошёл, тебя бы увели обратно в семью, и, вместо ловли рыбы,бы ты снова ковырялся в земле. Ты должен быть мне благодарен.
— Ладно, — махнул рукой я: не хотелось препираться ещё и по поводу вероятности такого исхода. — Проехали.
Всё равно меня не покидало чувство, что я попал в ситуацию, которую только что разыграли по нотам какого-то закулисного режиссёра.
Впрочем, может я зря впадаю в паранойю «теории заговора»? Может на самом деле так обстоятельства сложились?
— Мы с тобой хотели обсудить, — напомнил Арииаху, вальяжно развалившись на своем месте, — дальнейшее… — он замялся, подыскивая слово, — сотрудничество.
Ну хоть «сотрудничество», и то спасибо, угрюмо усмехнулся я в глубине души.
— Давай обсудим, — я сел напротив поудобнее и выжидательно уставился на собеседника.
Ну что ж, делай свой ход.
Арииаху долго ждать не заставил.
— Итак, насколько я тебя понял, ты заявляешь, что готов поймать по-настоящему большую рыбу, — выдержал паузу и добавил, — такую, что будет весить не меньше, чем дневной улов большой лодки.
Хм… Я задумался. А сколько они вылавливают за день? Почему-то в сознании промелькнули современные мне сейнеры, вываливающие из поднятых сетей в трюм тонны серебристой рыбы. Даже головой помотал, отгоняя видение, чур меня, чур! Вздохнул, блин, я же видел отходящие лодки рыбаков лишь утром, когда они только отправлялись на лов, а надо бы было подождать ещё и вечера…
Наконец, под внимательным взглядом Арииаху я сообразил, что вообще-то эти их долблёнки вряд ли потянут на себе много добавочного груза. Ну сколько ещё можно посадить в неё людей, чтоб гарантированно дойти до берега, даже по относительно спокойной лагуне? Двоих? Троих?… Нет, пожалуй, если в самую большую лодку с восемью гребцами посадить ещё троих, плаванье на ней станет чрезвычайно опасным… Двоих. А это сколько? Сомневаюсь, что худосочные гребцы весили больше килограмм пятидесяти, ну край — шестидесяти. Итого, буду считать максимум полезной грузоподьемности рыболовной лодки, помимо гребцов, килограмм сто-сто двадцать… М-да-а…
— Я не говорил, что за один раз перекрою дневной улов, — качнул я головой с каменным выражением лица. — Я обещал добыть такую рыбу, какую вашими методами лова не поймать никогда.
Групперы на сто двадцать килограммов, конечно, встречаются. Встречаются и больше, не говоря уже о тунцах, вот только чем я его буду брать? Да и не думаю, что такими экземплярами тут всё кишит.
— Вообще-то, говорил, — отпарировал Арииаху без паузы. — Ты сказал, что сможешь заменить собой лодку с восемью гребцами.
Взгляд его не изменился, он продолжил взирать на меня холодным, немигающим взглядом объектива. Или скорее — оптического прицела.
— Я напомню свои слова, — как ни в чём не бывало проговорил я, — я сказал о том, что во время занятий на рифе Учеников, я видел в лагуне очень больших рыб. Очень. Размером с человека или даже больше. ещё я сказал, что могу их добыть.
Потянулась пауза. Отец Семиса смотрел на меня взглядом рыбы — безэмоциональным, ничего не выражающим и, как будто, ждущим ещё каких-то моих реплик. Я отвечал почти так же. Надеюсь что так же, ибо чувствовал себя спокойно и уверенно.
В конце концов, не договорюсь сейчас, буду договариваться имея на руках доказательства. Весомые доказательства. И возможно — уже не с ним.
— Ты обещал мне, что заменишь собой восемь гребцов, — с какой-то непонятной интонацией вновь повторил Арииаху.
— Нет. Не обещал. Я сказал, что добуду большую рыбу.
Да уж. Письменность бы здесь не помешала. Свидетели, наверно, тоже, но, по-хорошему, свидетели должны быть с обеих сторон. А кого мне привлечь?
— В любом случае, Арииаху, — я подбавил в голос дружелюбных ноток, — это многократно больше, чем приносит тебе один гребец. Согласен?
Арииаху нехотя кивнул.
— Тем более, — добавил я вдогонку, — ты же мне говорил про людей паруса, и что они могут привезти такое, чего люди нашего острова в глаза не видели? А разве тебе самому не хотелось, — добавил я чуть тише, — предлагать другим то, чего ни у кого нет?
При этом я чуть наклонился к собеседнику и слегка прищурился. Вряд ли я, конечно, переплюну Мефистофеля, соблазнять людей не мой профиль. Меня этому не учили, так, нахватался по вершкам после дембеля. Но хочется верить, правильную мысль в голову этого «старшего» я закинул.
Опять потянулось молчание. Какой-то неспешный разговор получается.
— Расскажи мне, как ты собираешься поймать то, что обещаешь?
Вид Арииаху просто сочился недоверием, но я мысленно возликовал! Да! Наконец-то! Возражения не по существу, а по деталям.
— Это моё дело, уважаемый Арииаху. И, честно говоря, я бы не хотел посвящать в свои секреты посторонних.
— А тебе не кажется, мальчик, что как раз я в этом деле тебе далеко не посторонний? — усмехнулся отец Семиса.
— Неправильно выразился, — отмахнулся я, — я хотел сказать, что этот секрет сулит мне большие выгоды, и я до последнего хочу сохранить его своим секретом.
— Правильно поступаешь, — одобрительно хмыкнул Арииаху, — но и ты меня пойми, я ведь за тебя ручаюсь. А вдруг всё, что ты мне сейчас обещаешь — пустые детские мечты?
— Хм… — теперь задумался уже я. — Звучит справедливо. Ну хорошо, в общих деталях расскажу, тем более, вряд ли кто из твоей касты сможет глубоко нырнуть…
Услышав слово «нырнуть», хозяин дома аж отшатнулся.
— Нырнуть? Ты что⁈ Ты хочешь нырять в лагуне? О духи! Пацан, надо было тебя сразу гнать!…
— Так, стоп! — прервал я его внезапную тираду. — В чём проблема? Что за сомнения?
— И ты спрашиваешь в чём проблема? — с горечью в голосе воскликнул Арииаху. — Ты, бывший Ученик касты глубин! О боги, зачем вы ниспослали на меня помутнение разума! Мальчик! Ты собираешься нырять? Нырять⁈ Неужели ты забыл, что нырять здесь могут лишь люди глубин!
— Уверен? — приподнял я бровь.
— Пацан, мне кажется, ты переходишь все границы дозволенного! Не забывай, с кем ты разговариваешь! — Арииаху стал терять терпение.
Похоже, вся стройная картина будущего только что закачалась в его голове, готовясь вот-вот рухнуть.
— Если мне не изменяет память, — понизив тон я позволил себе усмехнуться, — то с будущим старейшиной касты сетей. Или нет?
Пауза. Арииаху словно с разбегу набежал на стену. Вновь эмоции словно губкой стёрлис лица.
— Говори, — он вновь захолодел.
— Кто занимается рыбой? — вместо ответа спросил его я.
— Каста воды, — автоматом ответил хозяин дома.
— А каста глубин — жемчугом, — подхватил я. — Видишь, уважаемый Арииаху, как всё просто. Рыба — ваша каста. Жемчуг — каста глубин. А про ныряние или плаванье по поверхности ни слова. То, что пацаны ныряют, когда купаются, — добавил с иронией. — Это тоже табу? Да, я буду нырять, и нырять глубоко. Но я не трогаю жемчуг, ведь это… — не нашёл слова сразу, чуть не ляпнул «зона ответственности», — это дело ныряльщиков. А рыба…
— А рыба, это наше дело, — закончил мысль
