в доме. Пробраться на задний двор, почти трёхметровые гладкие заборы не представляли никакого препятствия и выдавить дверной замок.
Если в задней части дома не было признаков присутствия людей, аккуратно войти, стараясь не шуметь. Если были подозрения, что сразу за дверью я могу кого-то встретить — то врывался на ускорении, успевая и убить человека, и поймать дверь до того, как она стукнется о стенку.
А затем происходило планомерное устранение обитателей дома.
Вторые ступени зачастую вызывали к себе домой в качестве защиты и средства предупреждения опасности парочку первых, так что я и этот счётчик обновлял. И вот кровью вторых ступеней я наслаждался уже по-настоящему.
На арене мне в большинстве случаев удавалось просто откусить кусок от сердца. Да и то почти сразу его приходилось выплёвывать, чтобы не прослыть каннибалом ещё больше. Так что, хотя в сердце и содержалась очень концентрированная мана, много её я всё равно не получал.
Но сейчас я мог выжать из вторых ступеней вполне достаточно крови. Жаль только, что сердце нельзя было вырвать, это стало бы слишком очевидной связью с Пожирателем арены.
В результате ещё за три часа я смог собрать объём маны, составлявший примерно половину от того, что уже имел. А Вирго лишились ещё восьми одарённых первой ступени, и одиннадцати — второй.
С учётом того, что немалая часть магов была занята патрулированием улиц, совершенно бесполезным, как показывал опыт, я, по сути, набрал почти что максимальный счёт. Одарённые третьей ступени все ночевали в главном доме поместья, туда я пока что решил не соваться. А в оставшихся домах ПГТ оставалось от силы человек десять живых.
Из-за угрозы ночного убийцы под угрозой обвинения в дезертирстве в поместье были призваны почти все одарённые клана. Но, к счастью, большинство из них, опять же в страхе передо мной, отправили своих детей и стариков прочь из поместья.
Так что, хотя я за эту ночь посетил больше десятка домов, невинных жертв удалось избежать. Мне лично, да и клану Тизен, на самом деле, очень многие одарённые Вирго ничего не сделали и, в каком-то смысле, тоже были “невинно убиенными”.
Но их я кромсал не потому, что был маньяком и мне в голову ударила жажда крови. Мне нужна была их мана. Так что в смертях одарённых я не видел ничего особенно предосудительного. Как бы это ни выглядело, но я вёл войну, войну с империей, и это были необходимые жертвы этой войны.
Однако люди, бывшие просто последователями бога Вирго и не обладавшие магией, в моём представлении были мирными “гражданскими”. И убивать пожилых родителей, и тем более детей одарённых, я совершенно точно не хотел. Пока что не настолько свихнулся.
Несколько раз мне попадались детские комнаты, каждый раз запертые. И внутрь я, естественно, не заходил, более того, ломал замки, чтобы мелкие не смогли как-нибудь открыть двери изнутри. Лучше уж пусть их потом найдут взрослые, чем они сами найдут своих мам и пап мёртвыми и с перерезанными шеями.
Довольно сомнительная, конечно, милость. Но такова была война. Кто-то должен был умереть, и я собирался сделать всё, чтобы этим “кем-то” оказался не я.
Следующими на очереди стали одарённые, патрулировавшие ночные улицы. Насколько я знал, они должны были уже где-то через час смениться, разбудив тех, кого я только что прикончил.
И до тех пор было бы неплохо подсократить количество Вирго ещё больше. Всё равно завтра с утра от количества убитых мной одарённых весь клан окажется на грани коллапса. Так что можно было спокойно подтолкнуть его к краю ещё сильнее.
Тем более что в убийстве бродящих по улицам пар и троек одарённых было и огромное преимущество: они не были в домах. И я мог, налетев на них сзади, в мгновение прикончить без необходимости планировать проникновение в закрытое для наблюдение пространство.
Слишком многих убивать тоже не стоило. Патрульные могли что-то заподозрить, если их станет заметно меньше. Но ещё за час мне удалось сократить количество патрульных почти вдвое. Пятнадцать групп превратились в восемь, а мой счётчик подскочил к очень внушительному числу в девяносто девять убийств.
По-хорошему, стоило возвращаться домой, патрульные скоро должны были меняться, да и небо уже начинало светлеть. Но мне чисто из какого-то подсознательного перфекционизма захотелось добить до круглого числа.
А потому, немного подумав, я решил посетить ещё один дом. Он стоял на отшибе, и я ни разу не изучал его во время своих дневных прогулок-расследований, было бы слишком палевно. Но вроде как там жила довольно сильная одарённая второй ступени, одна. Идеальный вариант для завершения ночи.
Что было особенно удачно, окно спальни на втором, выходившее во внутренний двор, было открыто настежь. Легко подпрыгнув прямо к нему, я, не издав и скрипа, шагнул в комнату.
Это должно было оказаться одним из самых простых убийств за сегодня, и то, что в кровати лежали двое, дело не меняло. Однако в следующую секунду я вдруг ощутил зуд в кишках и, даже рванувшись к кровати, не успел предвосхитить ударившее в лицо пламя.
И на вторую ступень его мощь вообще ни разу не тянула. А когда мужчина соскочил на пол, я понял, что мне, похоже, на роду было написано стать убийцей наследников.
Потому что ночным гостем одинокой одарённой был Салар.
Вообще, убить наследника Вирго теперь мне было бы несложно. У меня получилось прикончить даже Лишура, который был и старше, и опытнее, и состоял в более высокородном клане, что наверняка означало и лучшие подходы к тренировкам. К тому же после пожирания “сердца” четвёртой эволюции я стал ещё сильнее, чем во время боя с Ресфали.
Да, прорыв прямо сквозь пламя, тем более пламя одарённого третьей ступени, сулил множество неприятных ожогов. Однако прочность моего тела также выросла, и я без особых проблем смог бы потерпеть. А меньше чем через секунду мои пальцы сомкнулись бы на горле Салара и всё было бы кончено.
И, пожалуй, окажись ситуация иной, встреть я Салара просто на улице, я бы так и сделал. Смерть жениха, очевидно, будет означать разрыв помолвки, что было одной из моих целей в поместье Вирго.
Однако сейчас, учитывая пикантное положение, в котором я застал Салара, кончать его на месте было бы слишком просто.
Да, когда их с безымянной барышней найдут мёртвыми в одной постели, слухи всё равно поползут, и даже смерти семидесяти одарённых не смогут полностью их заглушить. Но мне
