под ручку с мамой.
Ребята принялись над ним насмехаться. Мол: "Ну чё, Савелий, слабо снять".
И тогда он, не выносивший насмешек как таракан дихлофос, набрался храбрости, и ринулся будто в прорубь на Крещение.
Импровизация пришла в голову Походу. Вытянул уголок курсантского удостоверения, представился корреспондентом "Красной Звезды" и понёс околесицу. О том, что вот они сейчас собирают материал о том, как молодые девушки относятся к военнослужащим курсантам, и хотел бы взять интервью.
Он-то всего-навсего думал познакомиться, и не ожидал, что его пригласят в гости.
А когда сидел у неё дома и не знал, куда деть руки, не мог выдавить из себя ни слова. Хотя обычно молчаливостью не страдал. Его напоили чаем, накормили тортом, от борща он стыдливо отказался, расспросили. В общем-то, сильно не пугали. Но когда она проходила рядом, он чувствовал что тает. Вот натурально тает! Все мысли у него превращались в кисель. А тело колыхалось, будто сделанное из желе.
И когда Машка выскочила на площадку и, провожая его, чмокнула в щёку, Взгляд у неё был такой же лисичкин.
Как вот сейчас искоса озорно стрельнула в него глазками, выдавливая апельсин для сока.
Что то поняв, подбежала, прильнула, положила голову ему на плечо, заглянула в глаза и чмокнула в уголок губ.
От неё по телу растеклась такая же медовая сочная апельсиновая сладость.
И Савелий вот только теперь окончательно осознал, что он вернулся, он дома! Несмотря на то, что второй месяц уже находился в этом времени. В этом, но всё-таки не своём...
Наутро погрузились в средний катамаран. Савелий предлагал взводному оставить жену с огромным уже животом, но княжна ни в какую.
У порога перехода долго ждали ушедших вперёд разведчиков.
Наконец из-за валунов бесшумно вынырнул один, доложил: - Тащ старлейт, в бухте фашистская подлодка. Чегой-то разгружают. На берег таскают ящики, по виду тяжеленные, по двое волокут, и мешки, эти по одному влёгкую.
- Охрана? - тут же подобрался Брянцев.
- На берегу отделение автоматчиков. Из матросни. На носу лодки пушчонка, навроде нашенской сорокопятки, но развёрнута в море, снайперу на пару хлопков делов.
- Ну что ж, работаем, мужики! - взводный плотоядно оскалился.
Теперь Брянцев оказался в родной стихии, и Савелий поёжился, представив незавидную участь гитлеровцев. По очереди по спецназовски приобнял взводного и всех бойцов фронтовиков. Поинтересовался: - Ункас, помочь?
- Не-а, это моя война, - озорно блеснул тот глазами, - этих уработаем влёгкую.
- Ну, тогда бывай, земеля, - Савелий хлопнул Брянцева по подставленной ладони, - Ежели што, не поминайте лихом!
Командир фронтовиков кивнул, круто развернулся, взмахнув накинутой плащ-палаткой словно крылом, и размашисто зашагал вслед перестраивающемуся на ходу в боевой порядок взводу.
На пределе видимости обернулся, вскинул кулак, оглянулась и его княжна, помахала ладошкой, и оба скрылись в мареве, напоминающем жар над пустыней, только слабопрозрачный.
Откуда Савелию было знать, что фронтовики попадут в "Заэкранье"
https://author.today/work/123395
и поменяют исход как Великой Отечественной, так и второй мировой войн, судьбы СССР и гитлеровской Германии, да и всего мира.
Эпилог
18 августа 1835
