Ознакомительная версия.
Женщина не отвечала.
– Если согласна – кивни. А если нет, бог войны отправится косить свои жертвы, его меч давно не пил крови. Я понимаю, тебе не жаль этих презренных рабов. Но свой язык ты ведь боишься потерять?
В подтверждение своих слов Никита достал нож и поднес его поближе к лицу женщины. Резать он не собирался, не палач. Но психологически сломить эту женщину, подчинить ее себе было необходимо.
Женщина попыталась уклониться от ножа – еще никто ее так не пугал.
– Времени нет. Либо ты соглашаешься на мои условия и живешь, либо я отдаю приказ богу войны. Ты сама видишь – он огромен и неуязвим, и он один в состоянии разорить ваши земли и уничтожить вас всех.
Женщина мелко-мелко закивала головой.
Никита воткнул себе в уши пробки и вытащил у нее изо рта кляп.
Группа чужих воинов была уже близко – два-три десятка шагов.
Тот без команды обнажил огромный меч, один клинок которого был размером в рост обычного человека.
Женщина открыла рот. Пела она или говорила, Никита не понял, но мужчины замерли и опустили дубины. Вид у них стал блаженный, даже дебильноватый. Они закрыли глаза и стояли, покачиваясь, как в трансе.
Тот и Варда смотрели на происходящее с огромным интересом и удивлением: они воочию видели, что им самим грозило, видели эффект, который производит голос сирены.
Потом мужики стали поворачиваться, бросать дубины и уходить в лес. Кто в одиночку, некоторые – небольшими, по два-три человека, группами.
Когда они окончательно скрылись из виду, Никита снова затолкал кляп в рот женщине.
– Помолчи, отдохни. Ты молодец, спасла их жизни и свою. Вам там вдвоем не слишком тесно?
Никита вытащил пробки из ушей. Воистину эти простые деревяшки спасли их сегодня.
Глядя на него, спутники Никиты тоже вытащили пробки из ушей.
– Никита, что она сделала?
– Голосом их убаюкала. Они сейчас не в себе, в лес ушли. Поэтому пробки держать в руке, и когда впереди покажется женщина или вдруг вы услышите пение, не медлить.
– Они коварны! – только и вымолвил Варда.
Никита осмотрелся по сторонам. Вокруг кроме них – ни одной живой души. Видимо, селения женщин находятся не здесь, это земли окраинные. И поэтому не видно никаких следов их жизнедеятельности – домов и каких-то вспомогательных построек. Не в лесу же они живут, на ветках деревьев? Где-то делают ткань для хитонов и другой одежды. В голове мелькнула мысль: а не мужчины ли работают на них? Слишком нежные, без мозолей и грязи под ногтями, их руки. У местных женщин Никита таких не видел.
– Поднимай ценный груз, Тот, надо идти.
Однако им снова не удалось уйти далеко, всего километра три-четыре. Сзади послышался странный, нарастающий звук, причем шел он сверху, с неба.
Никита остановился и запрокинул голову.
Издалека к ним быстро приближалась раскаленная точка, вырастающая на глазах, – за ней тянулся белый инверсионный след. Звук напоминал треск рвущейся бумаги, и одновременно слышались хлопки. Метеорит или инопланетный корабль? Сила звука стремительно нарастала.
В мешке у Тота задергались, замычали пленницы. Видимо, для их ушей мощность звука была избыточной, вызывала боль.
– Поставь мешок, Тот, и вставь пробки в уши.
Никита развязал мешок. Из его горловины сразу показались две головы. Старшая из пленниц увидела несущееся по небу космическое тело. От удивления и ужаса глаза ее сделались круглыми и большими.
Звук перешел в оглушительный рев. Никита, а по его примеру и Варда воткнули пробки в уши.
В этот момент раздался громкий хлопок, скорее даже взрыв! Единый до того метеорит раскололся на несколько горящих кусков. Они прошли высоко и скрылись за горизонтом. Потом до путников долетела звуковая волна, грохотом ударившая по перепонкам. Метеорит где-то упал, поскольку от удара содрогнулась земля.
Чтобы не свалиться от удара звуковой волны, огромный Тот присел. Он, как и Никита, уже видел и пережил землетрясение и сейчас действовал грамотно.
А девы в мешке продолжали дергаться и бесноваться.
– Ну чего вам не сидится-то? – спросил Никита. Ответа он не ждал, уши были по-прежнему закрыты пробками.
Однако старшая из дев мычала и мотала головой, и Никита достал нож.
– Сейчас я вытащу кляп, и ты сможешь сказать, что хочешь. Но помни, запоешь – язык отрежу.
Он извлек пробку из одного уха и вытащил изо рта девы кляп.
– Говори!
– Надо срочно искать укрытие, иначе смерть всем!
До Никиты дошло. Он сунул кляп женщине в рот, нож – в ножны и крикнул Тоту:
– Хватай мешок, бежим!
И сам рванул к лесу. За ним припустил Варда. А Тот просто схватил мешок за горловину и гигантскими шагами сразу догнал успевших отбежать на значительное расстояние Никиту и Варду.
Левее их была небольшая ложбинка. Никита свернул туда и упал на ее дно. Рядом с ним шлепнулся Варда, а Тот и вовсе свалился, крепко приложив мешок с девами о землю. Женщины пискнули и затихли.
Издалека, от места падения метеорита, нарастал гул, перешедший в жуткий рев. По земле прошла тугая воздушная волна, все сметая на своем пути, ломая и выкорчевывая деревья.
Никита был рад, что им подвернулась эта ложбинка, в лесу бы они погибли. И так над ними пролетали, задевая одежду, сломанные ветки и даже небольшое дерево.
В лесу поднялась пыль, скрывшая солнце. Стало сумрачно, как вечером.
Так продолжалось около минуты. Потом ураган стих, но пыль в воздухе еще держалась.
– Все целы? – спросил Никита.
– Со мной все в порядке, – ответил Варда.
– А мне что сделается? Что я, ветра не видал? – отозвался Тот.
– А женщины?
Тот развязал горловину мешка. Лучше бы он этого не делал!
Девы были живы – но вид! Лица их были окровавлены, видимо, Тот именно лицами приложил их о землю, глаза выпучены от ужаса. Ведь если мужчины слышали приглушенный шум из-за пробок в ушах, то сиренам досталось по полной.
Никита вытащил пробку из одного уха и выдернул кляп изо рта у старшей женщины.
– Откуда ты знала, что надо укрыться?
– Я уже видела однажды, много лун назад, как по небу проезжала огненная колесница. Тогда было разрушено наше селение и погибли многие.
– Могла бы раньше предупредить.
– Как? У меня же тряпка во рту!
– М-да, верно.
– Отпусти нас, мы не сделали вам ничего плохого.
– Лжешь! Сначала вы хотели превратить нас в послушных рабов, а потом, когда поняли, что вам это не удастся, наслали на нас мужчин с дубинами.
– Мы исполняли волю главной, божественной Нусрат.
– Я бы отрезал язык твоей Нусрат.
– Нельзя так говорить о ней.
– Ну да, говорить нельзя, зато делать можно.
– Боюсь, что наше селение разрушено и сестры могли не успеть укрыться.
– Туда им и дорога.
– Ты жесток, чужеземец.
– Разве ты встретила нас цветами и предложила отдохнуть и разделить с вами пищу с дороги? Не тебе говорить о жестокости.
Никита решил прекратить пустую болтовню – нужно было выбираться отсюда. Однако там, куда он направлялся, упал метеорит. С той стороны поднимался дым, и, скорее всего, начали гореть леса.
Увидев, что он в очередной раз собирается заткнуть ей рот кляпом, дева взмолилась:
– Выпусти нас из мешка, тут тесно. Кроме того, твой бог войны так шваркнул нас о землю, что мы едва не переломали себе кости.
– Ну хорошо, пойдете сами. Но руки у вас будут связаны, а во рту по-прежнему будут кляпы – иначе вы начнете петь свои песни.
Тот без церемоний поднял мешок и просто вытряхнул оттуда женщин на землю.
Варда развязал им ноги и этой же веревкой связал женщин между собой, чтобы они не разбежались. Никита же раздумывал.
– Что ты знаешь о трехглазых? – обратился он к старшей сирене. – Их земли лежат за вашими.
– Мы общались с ними несколько раз. С виду они – обычные люди, просто на лбу у каждого из них есть небольшое красное пятнышко, как третий глаз. Но они умеют читать чужие мысли. Ты только подумал о чем-то, а он уже отвечает. Свойство просто поразительное! Только они никого в свои земли не пускают.
– Ты же с ними говорила и осталась жива.
– Я только решила спеть, как один из трехглазых мысленно приказал мне молчать и уходить. Я просто не в силах была противиться, это выше моих возможностей.
– Как велики их земли?
– Не знаю. Но мои сестры говорят, что надо идти четыре-пять дней. Или плыть на лодке вдоль берега.
– Их земли выходят к реке?
– Нет, к морю.
– А что за землями трехглазых?
– Несравненная Нусрат говорила нам, что далеко, очень далеко земли огромных людей. Они больше твоего бога войны. Сама великолепная Нусрат там не была, ей говорили родители.
Ознакомительная версия.
