— Бомба полезная штука, — высказал свое мнение Демьян.
— Поэтому и забираем весь ящик.
— Слава богу, наконец, избавлюсь от этих гранат проклятых. Как на бочке с порохом каждый день сижу, — перекрестился Зуев и резко вспомнил. — Запалы не забудьте, они отдельно хранятся.
Одиннадцать человек личного состава. Каждый с пистолетом, шашкой и винтовкой. Рядом с ними подготовленные к маршу тачанки с пулеметами и еще одна двуколка для патронов и гранат. Орлы! Можно спокойно идти спать в расположение полка, чтобы сестре на глаза лишний раз не попадаться.
С утра совершив все необходимые процедуры, я посмотрел на себя в зеркало, где отображался молодой офицер с далеко не самым приятным взглядом. От старого Дмитрия ничего не осталось, теперь есть лишь командир штурмового взвода с позывным Берс. Что ж, пора идти знакомиться с командиром первой кавдивизии.
Гурко заметно отличался от виденных мною ранее генералов. Острый взгляд из-под прищура, узкое лицо и потертая рукоять шашки. Такое чувство, что он постоянно был готов к бою. И его боевой путь подтверждал мои слова. Василий Иосифович успел побыть даже военным агентом в войске буров.
— Ваше императорское высочество, первая кавалерийская дивизия готова к выполнению задания командования.
— Рад с вами познакомиться, Василий Иосифович. Для вас и ваших офицеров просто Дмитрий Павлович.
— Это честь для меня. Какие будут указания? — прямо спросил генерал.
Похоже, Ренненкампф дал мне максимальные полномочия. И это, несомненно, радует. От Гумбиннена до правого фланга второй армии было более двухсот километров. Не говоря уже о штабе самого Самсонова. Сейчас вторая армия активно захватывает немецкие города, растягиваясь по фронту. Если за два, максимум три дня успеем добраться, то может получится что-то исправить.
— В максимально короткие сроки нам надо успеть добраться до штаба второй армии, попутно уничтожая железнодорожные станции и разъезды противника. Чем позже о нас узнают, тем будет лучше для всех.
Генерал посмотрел на меня, как будто я делаю ему огромное одолжение. Неудивительно, зная, сколько раз Гурко выпрашивал у Ренненкампфа разрешение на свободу действий в тылу врага.
— Дивизия готова к выдвижению в любой момент. Скорость конного марша, поддерживаемая моим подразделением, семьдесят верст в сутки. Возможно, увеличить и до ста верст без учета тыловых служб, но дивизия выдержит максимум два дня. После чего коням и людям нужен будет длительный отдых.
Не всегда гвардия означает лучшие войска. У генерала Гурко собрались подготовленные солдаты и опытные офицеры, которых последние годы он готовил сам лично. Первая бригада и артиллерийский дивизион из-под Твери, а вторая бригада из Москвы. Кстати, Дмитрий долго жил в Москве, так что может за своего сойду. Пригодится.
— В таком случае не будем терять время. Выступаем!
Конный марш, то еще приключение. Хочу машину. Не надо иностранных внедорожников. Согласен на Ниву. Про полет на самолете можно даже не упоминать. Летательные аппараты пока выглядят совсем ненадежными и встречаются с большой редкостью, хотя у того же Самсонова во второй армии должен быть свой авиаотряд, если он его не угробил. С него станется. По крайней мере, немцы точно сбили несколько единиц техники с важными донесениями.
Конный марш в солнечный день и пыль от копыт лошадей прервал гул самолета-разведчика.
— Смотрите, кружится над нами. Самолет-то немецкий, похоже, — первым заметил чужую «птичку» унтер Паршин, показывая рукой в небо.
Если про нас донесут, то пиши пропало. Когда немецкий пилот решил снизиться, чтобы посмотреть поближе на перемещающиеся внизу войска или сбросить бомбу, я понял — пора действовать.
— Дай винтовку!
— Дак далеко ведь…
Унтер непонимающе смотрел на меня.
— Дай винтовку и увидишь сам.
Почувствовав в руках винтовку, я засомневался в собственных силах. Надо успокоиться, настроиться и нажать на спусковой крючок. Глубокий вдох, прицел и выстрел. Первое попадание было в корпус, второе попало в крыло, а вот третий выстрел прямо в летчика. Могу поклясться, что на секунду картинка с самолетом приблизилась, и я увидел полет пули. Чертовщина какая-то.
Самолет, потеряв управление, начал падать вниз и вскоре разбился где-то в лесу, куда сразу же направился конный отряд.
— Хорошее оружие. Зря говорят, что плохая винтовка. Держи, унтер.
Паршин принял свое оружие с таким видом, будто я ему шашку георгиевскую вручил.
— А у вас немало талантов, Дмитрий Павлович, — подкрутил усы генерал Гурко, что позже догнал нашу колонну.
— Просто хороший глазомер и толика везения. Не нравится мне, что немцы проявляют активность рядом с нами. Как бы не попасть в засаду.
Гурко не успел ответить, как к нам прискакал встревоженный офицер.
— Впереди замечен пехотный отряд противника.
Чем дальше мы отходим от расположения второй армии, тем больше шансов встретить «гуляющий» где-нибудь рядом армейский корпус противника. Правда, после уничтожения первой кавалерийской дивизии у немцев стали намного хуже обстоять дела с конницей. Мобильность наше спасение.
— Арьергард отступающей восьмой армии?
— Скоро узнаем, — ответил Гурко и начал отдавать приказы стоящим рядом с ним офицерам.
Недолгий бой драгунского полка с пехотной ротой закончился нашей победой. Из полученных от пленного сведений узнали, что рота приписана к первому резервному корпусу Белова, что сейчас действовал на данном направлении вместе с семнадцатым корпусом Макензена. Весело. Причем второй генерал сильный противник как по числу личного состава, так и как полководец.
Разослав разведку во все стороны, мы вошли в Агенбург, где быстро уничтожили небольшой гарнизон противника и железнодорожную станцию. Попутно уничтожая полотно. Сам Гурко в нашей истории сделал это только через несколько дней, после чего повернул на север. Нам же надо направиться на запад ко второй армии.
Еще одно серьезное изменение в том, что по нашим следам двигалась первая армия Ренненкампфа почти на неделю раньше, чем в реальной истории. Сильное решение генерала, который смог с моей небольшой помощью задавить свои обиды и страхи. Лишь бы он и дальше смог выдержать прессинг от Жилинского и Николая Николаевича Романова.
После марша кони устали, а в Растенбурге, который был уже совсем близко, могли быть подразделения противника, поэтому мы остановились в небольшом селе на ночевку, чтобы на следующий день совершить еще один марш-бросок до Бишофсбурга.
На следующий день разведчики нашли немецкую армию, которая двигалась в сторону Бишофсбурга. Шестой корпус генерала Благовещенского, как и Самсонов, еще не знают, кто идет к ним в гости. В сам город наши передовые конные части входили уже в темноте, избежав встречи с семнадцатым корпусом. Нас с генералом Гурко без проблем пропустили в штаб, но самым большим подарком было то, что нас здесь ждал сам Самсонов. Василий Иосифович не стал заходить со мной к Самсонову, а остался с генералом Благовещенским обсуждать текущую обстановку.
— Ваше императорское высочество, рад вас приветствовать. Генерал Ренненкампф передал через шифрограмму о своем особом посланнике, но я никак не думал, что в этой роли выступите вы. Зачем разводить тайны и пересекать огромное расстояние, привлекая для этого конную дивизию? — сходу задал вопрос Самсонов.
Александр Васильевич Самсонов типичный царский генерал с шикарной бородой времен Александра III. В военной карьере добился всего сам без высоких покровителей. Участник Русско-турецкой и Русско-японской войны он не понимал, что в этот раз война будет идти другими масштабами.
Кто-то считает Самсонова талантливым военачальником, да и в Русско-японской войне он себя хорошо проявил, но с командованием большим соединением не справился. Потеря управления войсками и дальнейший полный разгром прямо говорят об этом. Еще и командующий фронтом Жилинский гнал войска вперед, обвиняя командарма в трусости. Разозленный Самсонов отыгрывался на своих подчиненных, не давая войскам отдыхать, при этом еще больше растягивая фронт и логистику.
